– Зато я ему доверю всецело, – тем спокойнее отвечала Лиза. – Мы дружили в детстве, и он намеревался приехать на нашу свадьбу… а впрочем, никакой свадьбы, скорее всего, уже не будет.
– Не говорите так!
Но Лиза отмахнулась:
– Пустое. Я вас о другом желаю попросить, Алекс. Хотя бы это выполните, если в первой просьбе отказали.
– Если вы снова потребуете на ком-то жениться…
Лиза посмотрела укоризненно.
– Батюшка, боюсь, теперь меня из дому ни за что не выпустит – но завтра я убегу тайком. Ненадолго. Алекс, я хочу навестить мою тетку Аглаю и выспросить все, что она помнит о том дне, когда уехала моя мать. Я с ума сойду, если придется снова жить в Петербурге в неведенье Бог знает сколько лет! Вы проводите меня? Это недалеко: тетка Аглая содержит доходный дом на Сибирском проспекте, возле рынка.
– Хорошо… – от неожиданности согласился Алекс.
– Хорошо, – сухо подтвердила и Лиза. – Тогда я пойду. Проведите меня через кухню, покуда все не проснулись.
Алекс сам отпер для Лизы черный ход, а после долго смотрел, как она скоро бежит через двор, в отцовский парк, а потом и особняк. Проводить себя Лиза не позволила – это вызвало бы лишние разговоры, увидь их кто. Удостоверился, что Лиза беспрепятственно вошла в дом, что в окнах ее комнаты вспыхнул свет, и только потом запер дверь.
А после он еще долго думал: так ли уж безумна затея Лизы с тайным браком, как показалась ему сперва?..
* * *
Угрозу Лиза выполнила: она и правда сбежала из дому к полудню следующего дня. Одетая в серое суконное пальто, какое Алекс прежде видел у Лизиной горничной, в шляпку с плотной вуалью, она, отворачиваясь от прохожих, перебежала дорогу, чтобы запрыгнуть в сани, заранее нанятые Алексом.
Еле успел он предложить Лизе руку, прежде чем она запрыгнула сама. Но успел. На миг Лиза как будто оробела, помедлила – а потом мягко вложила свою ручку в его.
– Вы так беспокоитесь, чтобы вас не узнали, – прокомментировал ее наряд Алекс, – неужто Лев Александрович настолько против ваших встреч с тетушкой?
– Да, – сухо отозвалась Лиза. – Тетку Аглаю батюшка не жалует.
Лиза вообще держалась сегодня слишком тихо и отстраненно: сколько ни пытался Алекс в дороге разговорить ее – без толку. Словно привиделся ему давешний ночной поцелуй и откровенный разговор.
Встреча с теткой тоже вышла бестолковой…
Аглая Даниловна содержала скромный доходный дом, который достался ей от покойного отца – тем и жила. Было ей чуть более сорока, замуж не вышла, компаньонок да подруг, судя по всему, тоже не жаловала. И горничных не держала – то ли из жадности, то из вредности. И отчего именно так сложилась ее судьба, Алекс понял, едва увидел Лизину тетушку воочию…
Сперва, едва подошли к парадному входу, невесть откуда смачно пахнуло кошачьей мочой.
А после, как Лиза постучала, приоткрылась и дверь. Едва-едва, на ширину ладони. Блеснула на солнце толстая дверная цепь, а мигом позже показалось и сухое женское лицо с высокими скулами и подозрительно прищуренными выцветшими глазами. Из-под чепца торчали светлые, точь-в-точь как у Лизы, волосы. Только нечесаные минимум неделю, сплетенные в две жалкие тонкие косицы, которые она по-девичьи разложила на плечах. А вообще, лицом дама столь сильно походила на Лизу – постаревшую и подурневшую – что сомнений не оставалось. Аглая Даниловна Савина, собственной персоной.
– Чего надо? – зло проскрипела, дополняя картину, женщина.
То одним глазом, то другим она выглядывала в дверную щель, дабы лучше разглядеть гостью.
– Я… я Лиза, Кулагина Лиза, – оробела та гостья от подобного приема. – Ваша племянница…
– Кто ты такая, я и так знаю. Из ума, слава Богу, не выжила, что бы там твой родитель языком не трепал. Чего надо, спрашиваю?
– Я хотела поговорить с вами о матери. О вашей сестре, Анне.
– Не о чем здесь говорить! На дне Шарташа твоя мать лежит! И ты проваливай, подобру-поздорову!..
Дама попыталась, было, захлопнуть дверь – однако Лиза ловко ее предупредила: уперла в косяк ногу в ботинке, не позволяя от себя отделаться.
– И все же мне хотелось бы поговорить! – с нажимом, уже без просьбы, потребовала она. – Впустите нас, будьте так добры!
– Это кого это вас?..
Алекс только сейчас сообразил, что его из-за дверного косяка дама так и не увидела. Ей пришлось распахнуть створку почти на треть – из любопытства. Увидела, и разом присмирела. Это было даже удивительно.
– Не впущу я вас. Не прибрано у меня, – уже покладистей сообщила тетка Аглая и даже потрудилась косицы свои разгладить, чтобы не торчали так сильно. – А мать твоя мертва. Давно уж.
– Откуда вы знаете?
– Знаю. Сама видела, как толкнули ее с утеса.
– Кто толкнул?!
А женщина в ответ вдруг мерзко и громко рассмеялась. Надолго рассмеялась. Алекс с Лизою успели даже переглянуться, молчаливо сойдясь в одном: о сумасшествии тетушки в городе, пожалуй, не преувеличивали.
А после, так же неожиданно, Аглая разразилась криками:
– Ведьма! Ведьма! Уби-и-йца! – орала она так, что них оборачивались прохожие. Она пыталась ткнуть Лизу длинным костлявым пальцем и не унималась: – Старая ведьма пришла! Ведьма! Уби-и-йца!
На Лизе уже лица не было: Алекс сам опустил ее вуаль, обнял за плечи и попытался увести:
– Пойдемте, Лиза, пойдемте! Зря мы пришли…
Лиза неохотно поддалась, и Алекс в последний раз с ненавистью оглянулся на сумасшедшую старуху:
– Уби-и-йца! – вопила она им вслед и заливисто смеялась.
Глава 13. Лиза
Лиза безучастно смотрела, как проносятся мимо улицы ее родного города: Алекс вез ее домой. Извозчик летел по Главному проспекту – даже здесь дорога все еще сплошь была покрыта накатанным снегом, который и не собирался таять; черные тополя уныло высились по обе стороны проспекта, пропуская меж голых ветвей хмурое низкое небо. Даже золоченый шпиль и кресты Богоявленского собора, что на Кафедральной площади, казались сегодня тусклыми. Лиза проводила их взглядом, привычно задирая голову, чтобы рассмотреть высоченную пятиярусную колокольню. Собор и саму площадь Лиза справедливо полагала красивейшим местом Екатеринбурга. Здесь она должна была венчаться с Алексом, когда снега, наконец, сойдут.
Впрочем, Лиза сейчас абсолютно точно была уверена, что не бывать этому. Не бывать венчанию. Да и снег, кажется, никогда не растает…
До сих пор в ушах стоял мерзкий голос ее тетки – и Лиза не знала, что по этому поводу думать.
Для Алекса, впрочем, все было однозначно:
– По крайней мере, в одном Лев Александрович был с вами честен, – поделился он с Лизою, – ваша тетушка Аглая и впрямь… не в себе. Очень не в себе.
– Вы думаете, что она сумасшедшая… – заключила Лиза без сил.
– А вы так не думаете? – покосился на нее Алекс. – Полагаете, она и впрямь что-то видела тогда на Шарташской даче?
– Не знаю. Если это правда, если мама не бросила нас с Машей, а… а умерла… Если ее кто-то нарочно столкнул!.. Я не знаю, что мне в этом случае думать, Алекс!
Лиза почувствовала, что в носу у нее предательски защипало. Невесть каких сил ей стоило не прильнуть сейчас же к Алексу, чтобы просто спрятать лицо у него на плече. Только она понятия не имела, как он к этому отнесется. Наверняка не одобрит. Да и люди кругом.
Однако прежде чем Лиза даже завершила мысль – Алекс вдруг сам взял ее за руку. Как тогда, в кабинете у Кошкина. Не говоря ни слова, поднес к губам и ласково поцеловал.
– Вам нужно поговорить с батюшкой, – мягко посоветовал он.
– Да, нужно, – согласилась Лиза. От неожиданности даже плакать расхотела. – Но сперва понять бы, стоит верить моей тетке или нет? Отчего-то же она сказала, что маму именно столкнули! Да и в целом. Мне показалось, она поначалу довольно сносно вела себя – покуда вас не увидела.
Лиза бросила взгляд Алекса, и что-то похожее на неясную ревность кольнуло ее. Разумеется, ее жених хорош собою сверх всякой меры: даже дамы в столь почтенном возрасте при виде него теряют головы! Хотя, сорок лет – возраст не такой уж почтенный: Софи и та старше. В сорок некоторые и замуж выходят.
А еще Лизе отчего-то было жаль свою тетку.
– Почему она назвала меня убийцей? – вслух спросила Лиза. – Быть может, потому, что имела в виду моего отца?
– Или потому что она не в себе, – с нажимом ответил Алекс. – Бог знает, что ей привиделось. Не придавайте такое значение словам больного человека, Лиза.
Но Лиза его ответом осталась недовольна. С укором поглядела на Алекса – и снова не удержалась от вздоха по поводу того, как он красив. А потом вдруг спросила, который час. Услышав же, всполошилась и ахнула:
– Алекс, где мы сейчас? Уже Гимназическая?! Нет-нет, велите поворачивать! Знаете сквер у Большого Златоуста? Нам туда! Да поторопитесь же!
– Зачем?..
– Господи, Алекс, не будьте таким занудою – просто отвезите меня и все!
Тот нехотя передал новый адрес извозчику и, оскорбившись на «зануду», с разговорами более не приставал.
Лиза и сама притихла. Огляделась. Когда сани остановились, первой спрыгнула наземь и отправилась вглубь сквера – Алекс за нею.
Место это было совсем рядом с батюшкиным особняком, и Лиза знала в сквере, кажется, каждый закуток. Сюда водила ее в детстве гувернантка, а до того – Лиза помнила – она гуляла здесь с матушкой. До сих пор перед глазами стояло, как она, трехлетняя непоседа, носилась вокруг этого чахлого фонтана, казавшегося Лизе и сейчас симпатичнее, чем любой другой фонтан, виденный ею в Петербурге. Она помнила, как однажды, урвав момент, взобралась на бортик и наклонилась над водою, любуясь солнечными бликами. Помнила, как углядела на дне золотую монетку – и потянулась крохотными ручонками…
Помнила оглушительный всплеск; помнила, как вода заливала ей глаза, уши и нос, и понимала трехлетним своим сознанием, что сейчас вот-вот перешагнет тот самый рубеж, за которым следует лишь тьма…
Мама ее вытащила, конечно. Не жалея шелкового своего наряда, пачкая его водой и кровью с Лизиных ободранных коленок, мама прижимала Лизу к себе и – смеялась. Шутила, что воды в том фонтане по-щиколотку, что там и кошка не утонет. А на обратном пути в отцовский особняк, разогнав назойливых гувернанток, и правда выдумала на ходу сказку про кошку-мореплавательницу…