Послышался лязг металла и резкие окрики. В толпе возникло движение, рыцарей растолкал приор и направился к Арчибальду. Красная кираса горела в свете факелов, седые напомаженные усы блестели острыми кончиками. Приор попыхивал сигарой.
– Я оставил отряд на десять минут и что творится? Сэр Арчибальд, ты в конец обнаглел. В последнее время ты у нас герой: получил перстень, нашел долину – да! Но командую только я. Ответь на вопрос, кто тут командует?
– Сэр Галад, нашу миссию придется прекратить, – сказал Арчибальд. – Новые обстоятельства требуют обсуждения. Я объявляю братский совет.
– Кто тут командует?
– Объявляю братский совет, – повторил Арчибальд. – На нем все равны, каждый скажет слово.
Сэр Галад засмеялся и обернулся к рыцарям.
– Вы слышали? Наш герой вспомнил о старинных традициях ордена. – Приор взглянул в глаза Арчибальду и проговорил: – Да кто ты такой, чтобы предлагать подобное? Безродный моряк. Здесь командую я – и только я могу объявить совет.
– Любой рыцарь может объявить совет, – сказал Арчибальд. – Сэр Галад, сейчас необходимо забыть о личном отношении, дело серьезней некуда. Я нашел сферу и она показала…
– Так что же ты молчишь! – закричал приор и махнул рукой рыцарям: – Ребята, сфера здесь! Скоро мы отправимся домой.
Пронесся одобрительный ропот, кто-то выкрикнул: "Ура!" Приор посмотрел на ученых.
– Какая встреча. Мертвый Олмстед, лингвист, который не при чем. И… да, знаменитость баргенского разлива, сам баргенский лис Теодор Бремер. Очень хорошо. Взять под стражу!
Четверо рыцарей бегом покинули толпу и окружили исследователей, взяв карабины на изготовку. Арчибальд с брезгливостью узнал любимчиков приора из первого взвода.
– Нет! Вы ничего не понимаете, – сказал Арчибальд. – Хотя… я знал, что ты станешь проблемой, сэр Галад. Нет никого тупее и чванливее тебя, разве можно надеяться на проявление благородства и даже обыкновенной разумности? Братья! Я объявляю старой язве дуэль!
Среди рыцарей раздался дружный вой и улюлюканья. Ученые переглянулись. Арчибальд подошел вплотную к приору и сказал:
– Или ты обделаешься и от этой старинной традиции?
– Я хотел арестовать тебя как изменника, но братья бы взбунтовались, – прошептал приор, – а так ты сам предложил еще лучший вариант избавиться от тебя. Молодец, хвалю.
Место дуэли определили здесь же, на песчаной почве напротив мастерской. Стемнело, выступили звезды. Собрался весь отряд, каждый рыцарь зажег факел, так вокруг дуэлянтов образовался круг из огня и блестящих кирас. Здесь же под наблюдением стражников стояли ученые. Когда Арчибальд проходил мимо, Ноланд спросил:
– Уверен, что идея хорошая? Здесь болтают, что приор великолепный фехтовальщик.
– Он великолепный бахвал, – ответил Арчибальд. – Хотя ты прав, фехтует он лучше меня. Но я задумал один сюрприз.
Приор вышел на середину круга и достал шпагу.
– Долго еще тебя ждать? – осведомился он. – Пора научить тебя сражаться перед смертью.
– Уже иду, сэр, – сказал Арчибальд.
Он взял у одного из рыцарей факел и скрылся в мастерской. Прошла минута, ничего не происходило. Рыцари стали переговариваться, раздался смех. Приор выругался и собрался идти в пещеру, но тут появился Арчибальд. На грушеподобном лице играла загадочная улыбка. В руке, облокотив на плечо, он держал двуручный меч.
– Я решил напомнить вам, сэр Галад, чем дерется настоящий рыцарь, – сказал он.
– Сумасшедший, – сказал приор, бледнея.
– Если вас смущает, что мой клинок вдвое длиннее вашего, то милости прошу выбрать подходящий. Однако боюсь, что с непривычным оружием ваш навык фехтования окажется бесполезен.
Они вошли в круг. Рыцари смотрели затаив дыхание, стараясь не упустить ни единого момента удивительной схватки. Исследователи замерли в ожидании, в схватке рыцарей решалась дальнейшая судьба экспедиции.
Приор поднял вверх шпагу и посмотрел на тонкий клинок. В глазах было сомнение. Арчибальд улыбался. Столкновения с двуручником шпага не переживет. Сломается, или, что вероятнее, приор не удержит ее. Любое попадание мечом станет для приора последним. Оставалось только воспользоваться преимуществом дистанции.
– Начали? – спросил Арчибальд. – Даю вам право отменить дуэль. Мы созовем братский совет. Так будет лучше всем.
Приор бегом бросился вперед, нагнулся и сделал выпад на всю длину руки. Шпага вонзилась в открытый живот Арчибальда. Он вскрикнул и сделал неверный замах мечом. Вместе с болью он ощутил неожиданный холод внутри, будто проглотил сосульку.
Сэр Галад толкнул соперника, достал шпагу и тут же ударил в живот снова. Клинок погрузился глубоко, приор повернул его и подергал. Арчибальд сдержал крик и зашипел, замахнулся для того, чтобы уложить подлеца одним ударом, но почувствовал внезапную легкость в руках – двуручный меч уже лежал на земле. Вместе с легкостью пришла внезапная тяжесть, Арчибальд повалился на землю.
Некоторое время приор стоял над поверженным. Арчибальд ожидал колкой фразы, но тот развернулся и пошел к ученым.
– В пещере я видел комнаты с крепкими стенами, – сказал он, обращаясь к стражникам. Запихните арестованных в одну из них. Матросика туда же. Как подохнет, похороним, конечно. – Приор обернулся к остальным рыцарям и сказал: – Тащите пушку вглубь пещеры. Никто не ляжет спать, пока не уничтожим сферу.
– Нельзя! – крикнул Вереск. – Вы не понимаете, что делаете. Сфера способна показать, как вы заблуждаетесь. Прежде чем стрелять, бросьте в сферу кристалл. Вы увидите баалов, их истинный облик!
Приор с левой руки ударил Вереска в глаз. Ученый повалился назад, Теодор подхватил его.
– Для симметрии, господин профессор, – сказал приор и ушел.
Глава 31. Братство сферы
Их заперли всех вместе в небольшой комнатке и выставили караульных. Снаружи доносились звуки беготни рыцарей, приказы приора. Исследователи зажгли керосиновую лампу и расположились на полу вдоль стен. Рядом лежал Арчибальд и с отсутствующим выражением смотрел в каменный потолок. Рану заткнули тканью, но все равно вокруг медленно растекалась кровь.
– Умираю достойно, – сказал Арчибальд. – Я узнал истину и выступил на правой стороне. Погиб, сражаясь, и в моей руке был тяжелый меч, как у рыцарей в былые времена. Я умираю как герой.
– Нет, – сказал Ноланд.
Арчибальд повернул к нему бледное лицо.
– Что ты сказал? Издеваешься?
– Настоящий герой побеждает, – сказал Ноланд. – А если гибнет, то спасая других или оставляя после себя новый мир.
– Не говори так, – сказал Вереск, – ты отнимаешь у него последнее. С чего такая жестокость?
– Да, – сказал Теодор. – Не думал, что когда-нибудь заступлюсь за баалиста, тем более перед тобой, Ноланд. Но вообще-то он сделал все, что мог.
– Я теперь не баалист, – сказал Арчибальд. Он принялся дрожащими пальцами срывать орденские перстни и бросать их на пол.
Ноланд поднялся и прошелся по комнате. Глаза горели, кулаки сжимались. Он остановился рядом с Арчибальдом и опустился на колени.
– Вы меня не поняли. Я говорю о том, что умирать сейчас недопустимо. Арчибальд, ты только начал свой путь. Отринул старое и стал настоящим рыцарем. Бросил вызов ордену. Ты защищал сферу и открывшуюся истину, но потерпел поражение. Теперь кто, если не ты, сможет образумить других рыцарей? Ты едва начал войну, рано умирать.
Арчибальд бледно усмехнулся.
– Как всегда, говоришь красиво. Но посмотри на меня повнимательней. Думаешь, я симулянт? Мол, решил прикинуться дохлым, лишь бы не геройствовать? Какие у тебя предложения?
– Есть шанс… – начал Ноланд.
В глубине горы раздался грохот пушечного выстрела. Не успело эхо откликнуться, как тут же грохнуло снова – ядро ударилось в что-то твердое с глубоким треском. Новый выстрел потряс стены. Послышался оглушительный звон, как будто из буфета разом высыпалась на пол вся посуда и столовые приборы. Донеслись возгласы, рыцари поздравляли друг друга и хохотали.
– Великая реликвия разрушена варварами, – сказал Теодор. – Больше никто не увидит то, что видели мы.
– Вот поэтому тебе и нельзя умирать, – сказал Ноланд, кладя руку на плечу Арчибальда. – Нас всего четверо, понимаешь, какая на нас ответственность? Нам еще мир менять! Геройствовать до конца жизни!
– Лично у меня конец жизни в этом чулане, – ответил Арчибальд. – Надоело спорить. Не понимаю, почему ты не дашь мне умереть спокойно. Кстати, я думал над твоими словами о чудовищах прошлой эпохи и современной. Я рад, что умираю не от зубов вуивра, а от шпаги приора.
Ноланд некоторое время смотрел в одну точку. Лицо напряглось от усиленных размышлений. Он заговорил быстро и горячо, чуть не срываясь на крик:
– Вуивр… Где лалл? Арчибальд! Где красный камень вуивра?
Арчибальд нахмурился и полез в карман. Трясущейся рукой, измазанной в крови, он достал блестящий камешек. Ноланд облегченно выдохнул.
– Съешь его! – сказал он.
Арчибальд смотрел непонимающе и даже не нашелся, что ответить.
– Лалл заключает в себе необычайную жизненную силу, о его целебных свойствах говорится в легендах, неужели не вспоминаешь рыцарские баллады? Ешь! Просто проглоти.
– Я не превращусь в вуивра? – спросил Арчибальд.
– Не пори чепуху, это исцеление, – сказал Ноланд. – Отец, Вереск, я верно говорю? Лалл вуивра!
Ученые с сомнением кивнули.
– Ладно, – сказал Арчибальд слабым голосом. – Хуже уже не будет.
Он вложил камень в рот и с усилием проглотил. Круглый комок прошел по горлу. Арчибальд выпрямился, как будто потягиваясь после сна. Веки сомкнулись, голова откинулась на пол. Рыцарь вздохнул и замер. Вереск с Теодором придвинулись ближе.
– Он жив? – спросил Вереск.
– Спит, – ответил Ноланд, прислушиваясь к дыханию. – Надеюсь, это хороший знак.
– Что ж, – сказал Теодор, утомленно проводя ладонями по лицу. – Пожалуй, нам тоже лучше поспать. Попытаться. Что-то мне подсказывает, что завтра тяжелый день.