ь Слава, и дядь Саня. Даже и не предполагая, что услышат в ответ.
Рассказ Дениса был как тот знаменитый рояль в кустах, придуманный лет сорок назад молодыми тогда насмешниками Аркановым и Гориным, но и по сей день остающийся символом поразительного, почти идиотского везения. Надо же, мол, только подумал, а он уже тут, рояль этот, вон, в кустах стоит, садись да исполняй Баха зачумленным беготней прохожим...
5
Не далее как вчера в пустынное помещение частного охранного предприятия «Глория», что находится буквально в квартале от знаменитых Сандуновских бань, вошла взволнованная пожилая женщина.
В связи с вышеупомянутым летом и отсутствием срочных розыскных работ в помещении агентства было только двое: его директор, то есть Денис Андреевич, и дежурный сотрудник — просто на всякий случай — Филипп Кузьмич Агеев. Денис совершенствовал свои знания в философии арийцев ведийского периода, испытывая особую тягу к тому древнему времени, когда только занималась заря духовной жизни человечества...
Тут внимательно слушавший племянника Вячеслав Иванович слегка поморщился и сделал характерный жест рукой, который можно было бы перевести на обычный язык, как: «Ты давай дальше, не зацикливайся...»
А Филя Агеев не очень успешно разгадывал кроссворд в молодежной газете и по поводу каждого слова, которое не мог отгадать, кричал из холла в директорский кабинет. Ну, к примеру: «Доктор в рассказе Чехова из пяти букв! Нету, нету, нету, нету, че!» На что Денис, морщась и неохотно отрываясь от толстой книги видного индийского философа Сарвепалли Радхакришнана, кричал в холл: «Ионыч!» И про себя добавлял: «Пора бы и знать...» И довольный Филипп констатировал: «Все верно! Я кино про него видал, с Анатолием Папановым... А ты смотрел?» Денис громко вздыхал — эдакий рык со стоном, и Филя торопливо добавлял: «Ладно, ладно, не буду... А ценный мех? Раз, два... ух, е-о! Девять букв!»
И в этот напряженный момент вошла дама. Несмотря на приличную уличную жару, она была в темной шляпке с вуалеткой, опущенной на лицо, и в темных же кружевных перчатках до локтей. Все остальное на ней было тоже длинное и темное — это с ходу отметил опытный взгляд сыщика Агеева. И еще —то ли необычность одеяния, то ли какой-то легкий неизвестный запах, исходивший от одежды женщины, подсказали ему, что она явно не москвичка. Но что в таком случае привело ее в «Глорию»?
Дело в том, что она вошла и огляделась не так, как это делают люди, забредшие, как говорится, по ошибке, нет, она прекрасно знала, куда пришла. Поэтому и к Филе обратилась вежливо, но с заметным нажимом:
— Я надеюсь, господин директор Денис Андреевич может меня принять? — и важным, уверенным жестом протянула визитную карточку.
Филя вскочил, сделал короткий полупоклон и прочитал на визитке, тонко пахнущей духами: сверху — «Санкт- Петербург, Академическая капелла им. М. И. Глинки», в середине — крупно: «Власьева Алевтина Константиновна», чуть ниже — «концертмейстер», а в самом низу — мелкими буквами — адрес: «СПб., наб. р. Мойки, 20». Все понятно: представительница высокого искусства. Но кой черт ее занес в «Глорию»? Какая нужда?
И вдруг осенило! Вот же, неразгаданное слово! Где оно? Ударный инструмент симфонического оркестра! И всего восемь букв! Наверняка же знает! Или не надо? Неловко? А с другой стороны, она же по делу, если знает, как зовут Грязнова-младшего? И Филя решился, спросил-таки.
— Колокола, молодой человек, — не задумываясь, ответила Алевтина Константиновна. —Так могу ли я?..
— Разумеется, мадам, — отчего-то заговорил на несвойственном ему языке Агеев, глядя в кроссворд. — Точно, буковка в буковку... Сей момент доложу!
Филипп отложил газету в сторону и понес в кабинет Дениса визитку — на вытянутой руке, почтительно держа двумя пальцами.
— Андреич, странная клиентка. Тебя знает. Вот ее данные.
Денис посмотрел, пожал плечами и тоже отодвинул книгу индийского философа.
— Приглашай. И спроси, чего она хочет: чаю или кофе? А может, холодного нарзана или сельтерской?
Первым делом пожилая, но уверенная в себе, хотя и несколько старомодная дама достала из сумочки сложенную в несколько раз газету примерно недельной давности и развернула ее перед Денисом на столе. Сухим пальцем с красивым небольшим перстнем указала на обведенную фломастером заметку в хронике. Денис кивнул и стал читать.
Ну да, молодежная газета, как всегда, первой откликнулась на преступление, совершенное в прошедшие выходные на Бережковской набережной. Но здесь же было и несколько подробностей, о которых Денис не знал, поскольку в вечерней телевизионной хронике о них не сообщалось. Суть же заключалась в том, что вызванная свидетелями происшествия «скорая помощь» увезла с места расстрела известного бизнесмена и так далее и тому подобное не только два трупа, но еще и двоих, чудом оставшихся в живых пассажиров того джипа.' Впрочем, пассажиром, точнее, пассажиркой, пострадавшей от покушения, оказалась известная санкт- петербургская балерина Светлана Волкова, которая как раз в эти дни удачно завершила переговоры о своем переходе в труппу Большого театра.
Второй же человек, получивший три проникающих огнестрельных ранения, но по чистой случайности оставшийся в живых, был личным водителем убитого бизнесмена Нестерова, известного в криминальных кругах под кличкой Крисс. Убит был и его охранник, бывший чемпион России по боксу в среднем весе Олег Метельский.
— Вот, прошу обратить внимание, — заметила Алевтина Константиновна, увидев, что Грязнов прочитал отмеченный текст и вопросительно взглянул на посетительницу. — В газете написано. Светочка, да будет вам известно, моя племянница и очень талантливая девочка.
— Девочка? — как-то не очень к месту ляпнул Денис.
— Молодой человек, — дама слегка напряглась, — я, как правило, думаю, прежде чем что-то сказать. Да, для меня она — девочка! А то, что она бросила Кировский балет ради каких-то московских обещаний?.. Впрочем, это ее дело. Но вы понимаете, что, прочитав в газете об этом кошмаре, я немедленно забила тревогу, и мои знакомые предложили мне пойти на прием к нашему известному милиционеру, который всю жизнь только тем и занимается, что ловит бандитов и убийц. Это, — с гордостью произнесла она, — Виктор Петрович Г оголев, он генерал и прекрасный человек. Возможно, и вы здесь о нем слышали.
— Не только слышали, но я лично с ним знаком. А когда он бывает в Москве, то обязательно встречается с моим родным дядей, который до недавнего времени командовал Московским уголовным розыском, точно так же, как Виктор Петрович — в Петербурге. И я согласен с вами, что Г оголев не только отличный специалист, но и очень хороший человек.
— Возможно, вам будет приятно вдвойне, если вы узнаете, что именно по совету Виктора Петровича я и приехала в Москву для встречи с вами. Генерал убедил меня, что это будет самый надежный вариант расследования. В вас же лично он уверен еще и потому, что среди тех больших начальников, на помощь которых, по его словам, вы всегда можете рассчитывать, есть... вот, он назвал их... — Она раскрыла сумочку, достала листок и, развернув, показала Денису: — Здесь написаны их фамилии. Грязнов Вячеслав Иванович, вероятно, он и есть ваш дядя? И Турецкий Александр Борисович. Так?
— Абсолютно правильно. Но я хотел бы знать, в чем заключается ваша просьба? Это — во-первых. И, во-вторых, не могу сразу же не предупредить: мы — частное агентство, и нашу работу обычно оплачивает клиент, а не государство. Готовы ли вы к такому повороту дела?
— Разумеется. Я даже специально поинтересовалась у Виктора Петровича, во что может обойтись положительное решение моей проблемы? Он назвал примерную сумму, которая меня... скажем так, устраивает.
— Мы вернемся и к этому вопросу, а сейчас скажите: в чем все-таки заключается суть дела?
— Мне помогли связаться из Петербурга с этой вот, — она кивнула на газету, — прокуратурой, которая там указана. Их ответ мне показался странным. Короче говоря, Светочку доставили в больницу, которая называется Склифом, так?
Денис кивнул.
— Но в тот же день она покинула этот Склиф. И где пребывает в настоящее время — а она ведь была ранена, если верить корреспонденту, — тоже никому не известно. Надеюсь, вам понятно мое состояние? А если я добавлю, что девочка практически выросла на моих руках, поймете и меру моей ответственности за ее жизнь и здоровье.
— Глубоко вам сочувствую... Московский адрес племянницы вам известен?
— В том-то и беда, Денис Андреевич! Она недавно въехала в новую квартиру, обещала сообщить, когда устроится окончательно. А в последнее время она проживала в гостинице... Кажется, «Славянская». У вас ведь в Москве есть такая?
— Есть. И очень неплохая. Дорогая, во всяком случае.
— Что поделаешь! — Дама развела руками в тонких перчатках, перекочевавших к ней явно из начала прошлого века. — Noblesse oblige!
— Да-да, разумеется, — немедленно согласился Денис. — Конечно, положение обязывает, тем более когда речь идет о такой известной личности!
Денис, который умел и газетную информацию читать с максимальным вниманием, и выводы делать из, казалось бы, незначительных деталей, уже вполне мог предположить, какие такие проблемы занесли молодую и перспективную балерину в машину вора в законе, ставшего едва ли не олигархом. Для этого не надо было иметь семь пядей во лбу, а просто знать жизнь.
Другое его почему-то сразу обеспокоило: ее исчезновение, хотя, вероятно, именно на показания Волковой и должны были рассчитывать участники следственной группы, на чью долю выпало раскрытие конечно же очередного заказного убийства, причем совершенного с потрясающей наглостью. Полутора десятков газетных строк для такого понимания было вполне достаточно. И оптимизма, касательно Светланы Волковой, никоим образом не добавляло. Но... Алевтина Константиновна приехала ночным поездом в Москву вовсе не для того, чтобы выслушивать от него какие-то сомне