— Мы предполагаем, — терпеливо пояснил «Грег». — К тому же инфляционная модель ничуть не противоречит нашим словам — чем изолированные домены в принципе отличаются от иных — тоже изолированных — Вселенных?
— Принципиально — ничем, — вынужденно признал я. — Ладно. Хотелось бы конкретики, так что договаривайте.
— Да, собственно, немного осталось. Проникший в нашу Вселенную объект реализовал тот самый случай, когда инородное тело изменяет систему, но не разрушает ее. И чтобы тебе было понятнее, приведем аналогию с занозой в пальце. Маленькая щепка в подушечке никак не повлияет на состояние тела в целом — оно будет исправно выполнять все присущие ему функции. Ноги будут шагать, легкие — дышать, глаза — воспринимать визуальную информацию, уши — аудиальную, кожа — осязательную. Руки будут хватать, держать, манипулировать. То есть все в целом без изменений. Но если спуститься с уровня организма на уровень конкретного пальца, выяснится, что тут далеко не то же самое — небольшая боль в мышце, дискомфорт, затрудненное движение… а если добраться до собственно занозы, мы обнаружим зону септического поражения, нагноение, поврежденный эпидермис и мышечную ткать. Теперь вернемся к нашему гостю. Проломив Барьер, он проник в наш пространственно-временной континуум, не повлияв на него в целом — Вселенная, как ты и сам можешь почувствовать на собственной шкуре, по-прежнему цела и неприветлива, но вызвал изменение физических констант в локальном объеме — примерно в половине рукава Ориона галактики Млечный Путь. Согласись, для Вселенной это даже меньше, чем отдельно взятая клетка эпидермиса для человеческого организма.
— Н-да уж…
И хотел бы поспорить, да не выйдет. Пренебрежимо малая величина, как говорят ученые мужи.
— Ну а дальше произошло то, о чем ты наверняка и сам уже догадался: внезапное изменение физических констант, даже незначительное, может иметь очень далеко идущие последствия. Смертельные последствия, причем не только для отдельных особей, но и целых видов.
— Из-за этого вымерли Предтечи?
— Часть. Большинству же просто не повезло.
— Шутите?
— Нисколько! Знаешь, Денис, что может быть страшнее изменения физических констант? Изменение законов вероятности.
Черт!!! Ведь на поверхности же лежало! Моя любимая мерфология, чтоб ее!
— Именно. Законы вероятности в локальном объеме Вселенной вблизи вторгнувшегося объекта изменились, причем произошел перекос в сторону реализации неблагоприятных вариантов. То, что представители твоего вида называют «законом подлости». Вероятностная аномалия вызвала множественные техногенные катастрофы планетарных масштабов, вследствие чего вымерли остальные Предтечи. Ну и застарелые конфликты, до того худо-бедно разрешаемые, привели к войнам и геноциду. Примеров можно привести великое множество. Впрочем, не будем терять времени. У тебя, как мы видим, есть вопросы?
— Естественно, — кивнул я. — И начну с самого главного: кто вы?
— Мы — Охотник! — торжественно возвестил «Грег».
— Вы. А они? — уточнил я, для верности ткнув пальцем в «кэпа».
— Они тоже.
— Очень содержательно.
— Мы не ответили на твой вопрос?
— И эти сущности уверяют, что не являются компьютерными программами! — возмутился я. — Явно же машинная логика! Или вы специально?
— Нам не понятен смысл твоего посыла.
— Посыла… надо же! Очень верное определение. Короче! Я жажду подробностей. Откуда вы? Почему мультиличность? Чем занимаетесь?
— Из данной Вселенной. Потому что объединяем множество сознаний в единую систему. Охотимся на Химеру.
— Шутку оценил. Очень смешно. Надеюсь, вы понимаете, что такое «сарказм»?
— В общих чертах, — с неприкрытой иронией парировал «Грег». — Ладно, повеселились, и хватит. Но чтобы ответить на все твои вопросы, придется начать издалека. С предыстории, так сказать.
— Я весь внимание.
— Ты же торопился? Все, все, прекращаю. Судя по твоей реакции, концепция проникновения чужаков из иных Вселенных не противоречит твоим представлениям о материальном мире. Это хорошо. Потому что как раз это обстоятельство тяжелее всего давалось многим моим составляющим, когда они еще были самостоятельными личностями и только собирались присоединиться к нам.
— Добровольно? — заломил я бровь.
А чего? Я бы хрен на такое подписался, вот и удивился.
— Добровольно, — снова склонил голову «Грег». — Как и ты сам чуть позже.
— Вот уж фигушки.
— Сначала выслушай, потом примешь окончательное решение.
— Уболтал, черт языкастый.
— Значит, возвращаемся к концепции проникновения. Как мы уже упоминали, иногда, очень редко по историческим меркам, проникновения носили массовый характер.
— Откуда сведения? — не вытерпел я. — Вы же сами сказали, что из данной Вселенной.
— Информация получена опытным путем. Более того, здесь и сейчас мы переживаем аналогичный период — в местной группе галактик данный инцидент уже десятый за последние тринадцать тысячелетий. Периодичность проникновений — тысяча триста плюс-минус пятьдесят лет. Наводит на размышления, не так ли?
— Я бы сказал, нехорошие размышления. И что, везде результат был аналогичный?
— Более-менее.
— Занятно… а Вселенная-то наша, оказывается, просто кишит разумной жизнью!
— Далеко не все ее области одинаково, но в целом ты прав. Разумная жизнь — не уникальное явление. Мы бы даже сказали, как раз ее отсутствие в какой-либо галактике и есть аномалия. Разум очень живуч и умудряется приспособиться даже к самым неблагоприятным условиям. Хотя что есть неблагоприятные условия? То, что для земноводных Фрро неприемлемо, для тех же Диарру вполне нормально, и наоборот. Поверь, мы знаем.
Показалось, или он это самое «мы» голосом выделил? Подсказка? Намек? Или?.. Догадка, как это зачастую и бывает, вспышкой пронзила мозг, на мгновение разложив ситуацию по полочкам и сделав ее совершенно прозрачной, но уже в следующий миг понимание ускользнуло, контуры выстроенной системы размылись, и осталось лишь горькое послевкусие. Но стимуляция мозга та еще, после таких моментов я как никогда понимал полубезумных ученых, способных на любые жертвы ради новых знаний. Ведь это сродни наркотическому наслаждению — привыкание мгновенное, соскочить невозможно.
— Вы — последнее пристанище представителей исчезнувших рас? — все же сформулировал я вывод после длительного раздумья. — Не в прямом, конечно, смысле. Вы что-то вроде виртуальных серверов, хранящих и систематизирующих ментальные копии реально существовавших личностей. Я прав?
— Практически.
— То есть в вас есть и личность Архонта?
— В том числе. Не в нас, в них, — беглый взгляд на «кэпа». — Мы более древний Охотник, сформировавшийся полтора миллиона лет назад в области, прилегающей к ядру галактики Треугольника.
Галактика Треугольника… да, точно. Если я правильно припоминаю курс астрономии, она наряду с Андромедой, Магеллановыми облаками и еще несколькими галактиками помельче входит в местную группу. Которая в поперечнике, на минуточку, больше четырех миллионов световых лет! И от нас, то бишь Млечного Пути, до нее — никак не меньше трех миллионов. А они тут мне что-то про полтора заливают…
— Хм… — Пожалуй, подобную бездну расстояния мне никак не вообразить. — И как же вы умудрились до нас добраться так…
— Быстро? –закончил мысль «Грег». — Мы не перемещаемся в физическом пространстве, расстояния для нас не существуют. Мы обитаем в информационной оболочке Вселенной, где скорость перемещения не ограничена ничем, кроме смелости мысли, если выражаться высокопарно. Ну, и еще кое-какими факторами, о которых нам бы не хотелось распространяться. Впрочем, они ограничивают не скорость, а доступные для посещения области.
— Это вы сейчас про Ноосферу?
— Про нее, — «кивнул» «Грег» в своей манере. — Но в более широком смысле, чем ты вкладываешь в это понятие. К объединенной виртуальной сети Предтеч она, конечно, имеет отношение, но весьма опосредованное. Скажем так, если сравнить информационную оболочку Вселенной с накопителем данных из ваших компьютеров, то Ноосфера рукава Ориона всего лишь отдельный ее сектор, входящий в кластер местной группы галактик, к тому же в настоящий момент «битый», то бишь не функционирующий в штатном режиме. Вы, Человечество, не освоили и сотой доли его возможностей.
— Умеете вы обнадежить.
— Ирония? Что ж, это нормальная реакция. Слушай дальше. Получилось так, что мы сейчас старейший Охотник из существующих в пределах доступной для посещения области Вселенной. Какой именно? Это ты хочешь спросить? Ладно, это не секретная информация. В настоящий момент нам доступны кластеры Ноосферы примерно четвертой части местного сверхскопления, то бишь всех галактик в сфере радиусом приблизительно двести миллионов световых лет от Млечного Пути. И так было всегда, сколько мы себя помним. Вероятно… даже наверняка, до нашего возникновения во Вселенной существовали другие Охотники, да и сейчас старшие коллеги наверняка существуют. Но не в нашей зоне ответственности. В ней они по каким-то причинам исчерпали себя. Возможно, в них отпала надобность — мы же говорили, что угроза проникновений непостоянная? Разброс может быть очень большим, и вполне вероятно, что скоро и мы себя исчерпаем, особенно если сможем разрешить насущную проблему.
— То есть если справитесь с Химерой?
— Не просто справимся, а устраним причину ее появления, как и появления других таких же.
— Ладно, замнем для ясности… а вы помните, как именно появились?
— Так же как и они, — покосился «Грег» на безучастного ко всему «кэпа», — и еще десяток юнцов.
Юнцов? Ну ладно, «кэп» — ему, по логике, чуть больше пары сотен лет. А остальная молодь? Тринадцать тысяч лет самому старшему… хотя о чем это я, где тринадцать тысячелетий, и где полтора миллиона! Имеет полное право.
— … мы возникли в момент проникновения в нашу Вселенную очередного чужака. Наверняка не первого вообще, но мы сильно подозреваем, что первого после значительного перерыва. Впрочем, здесь нужно уточнить, что первого в нашей зоне ответственности, а не Вселенной в целом.