Его воздействие на локальный объем пространственно-временного континуума было куда значительней, чем нынешней Химеры — одномоментно изменилось столько физических параметров целой подгруппы галактик, что началась цепная реакция — взрывы сверхновых в массовых количествах привели к ее полному уничтожению и образованию колоссального пространства, заполненного звездным веществом. А потом случилось нечто невообразимое — вся эта материя почти мгновенно стянулась в одну точку, и образовался объект, который мы называем супермассивной черной дырой. У нас нет даже приблизительной гипотезы для объяснения процесса, кроме одной — законы чужеродной физики. Но факт остается фактом — она появилась. И ее гравитационное воздействие столь велико, что она замедлила скорость расширения Вселенной в местном сверхскоплении галактик. Ненадолго, на доли секунды, и не на много — на одну миллиардную скорости света. Звучит не очень впечатляюще, правда?
Ага, щас! Не впечатляюще… да как только представлю, какую массу вещества пришлось затормозить… хотя нет, не могу представить. Это сколько же энергии нужно, чтобы хотя бы на миллионную долю секунды замедлить всю прорву материи, сосредоточенную в местном сверхскоплении? Тут уже не заноза в пальце, а как минимум потеря оного целиком… вот только почему мы ничего не почувствовали? Или?.. Когда там на Земле массовое вымирание видов произошло? Шестьдесят миллионов лет назад, или что-то около? Нет, слишком давно, но тоже можно за уши притянуть к очередному вторженцу. Полтора миллиона лет назад — вот реперная точка. Плейстоцен? Ледниковый период? Ну да. Ладно, хорош умничать. Сам же знаешь закон научных исследований незабвенного Мерфи: в защиту своей теории всегда можно привести достаточное количество исследований. К тому же если факты не подтверждают теорию, то от них надо избавляться, как тому учит закон Майерса. Так что не буду спешить с выводами, лучше «Грега» послушаю. Хотя нет, сначала спрошу.
— Вы хотите сказать, что галактика Треугольника уже полтора миллиона лет как уничтожена?
— Именно. Только доказательств, помимо наших слов, у вас, то бишь Человечества, не будет еще как минимум в течение такого же срока.
Ну да, кто бы спорил. Потому что как раз столько и понадобится свету от потухшей галактики, чтобы добраться до наших телескопов… только, боюсь, к тому времени о людях как разумом виде и воспоминаний не останется.
— Мощный вторженец вам попался…
— Да. Никто ничего не успел понять и толком прочувствовать. Если нынешний кризис развивался на протяжении нескольких десятилетий, то в моем случае ушли часы, причем уже на вторую стадию, когда звездное вещество сжималось в точку. Взорвались-то мы мгновенно, мы бы даже сравнили процесс с миниатюрным Большим Взрывом. По физике, конечно же, а не по масштабам.
— Так может⁈ — осенило меня.
— Может, — согласился «Грег». — Может гибель нашего дома и дала начало новой Вселенной, но доказательств нет. Да и нам от этого не легче. Несколько моих составляющих помнят момент Перехода — смерть физического тела и перемещение сознания в Ноосферу. Но таких сознаний было очень много, невероятно много — около трех миллионов видов с многомиллиардными популяциями. Мы не знаем, как именно, но сознания каждой популяции сначала образовали конгломераты, которые можно назвать групповыми сознаниями, и затем уже они объединились, оказав взаимное влияние друг на друга. В результате появились мы, Охотник. Они, — «Грег» снова покосился на «кэпа», — появились так же, только процесс был растянут по времени. Поэтому у них гораздо больше воспоминаний и более интенсивный эмоциональный фон. Они психически травмированы, поэтому мы пришли на помощь.
— Потому что у вас есть соответствующий опыт? — усмехнулся я.
— Именно. Мы оказывали аналогичную поддержку остальным девятерым Охотникам местной группы, поэтому у нас есть статистические данные и мы можем делать выводы. И выводы таковы: эти десять случаев аналогичны, и, скорее всего, из своей Вселенной все объекты стартовали если не одновременно, то с минимальным лагом. А у нас из-за разницы физических констант их временной лаг увеличился до тысячи трехсот лет. Плюс-минус пятьдесят, как мы уже говорили.
— И вы думаете, что могут быть еще… гости? Лет этак через тысячу?
— Ответ положительный. Наша задача — подготовиться к их появлению, а в идеале его предотвратить. Ноосфере не нравится дисбаланс… хм… пожалуй, назовем это «энергией разума». На нее плохо влияют одномоментные массовые переходы разумных из физических тел в единое информационное поле. Сбиваются его настройки, фигурально выражаясь.
— Так вы все-таки компьютерная программа! — заключил я, проигнорировав осуждающий взгляд «Грега». — По вашему описанию, глобальная Ноосфера — типичная виртуальная реальность, сгенерированная виртуальным же вычислителем, этаким суперискином. Может, он как раз и есть Бог?
— Творец? Вряд ли.
— Не, я имел в виду именно Бога, по совокупности, так сказать, признаков и выполняемых функций.
— Пожалуй, данная аналогия уместна.
— Получается, Охотники — антивирусные программы?
— Или функциональные единицы иммунной системы, — усмехнулся «Грег». — Если уж логически развить вашу концепцию и сравнить Вселенную не с виртуальностью, а с живым организмом. Плюс учесть наше происхождение.
— Тяжко вам, наверное.
— Не очень. У нас есть цель, у нас есть локальные задачи, мы действуем. Мы довольны… жизнью?.. Пожалуй, да. То, чем мы занимаемся, нельзя назвать просто существованием ради существования. Но есть и проблемы, куда без них, — вздохнул «Грег».
— Например?
— Ну, например, проблема совместимости. Как думаешь, Денис, почему мы так долго не могли с тобой пообщаться?
— Разница масштабов? — предположил я. — Несовпадение частотных диапазонов?
— Именно. Как думаешь, легко ли нам, как мультиличности, свободно перемещающейся по кластеру Ноосферы, услышать моноличность, не имеющую с Ноосферой прямой связи даже на уровне отдельно взятой планеты?
— Наверное, примерно так же, как мне услышать писк микроба.
— На порядки сложнее. Единственный вариант — вербальный контакт. Но для этого нужно было либо тебя поднять на наш уровень, что неприемлемо ввиду утраты тобой физической оболочки в процессе…
— Неприемлемо, это точно!..
— … либо самим опуститься до твоего, чем мы и занимались все это время. Наш соратник также ничем не могли помочь — хоть они и ближе к тебе по уровню восприятия, но у них не было средств коммуникации. Никто из их составляющих не владел вашим языком и понятийным аппаратом. Но нам повезло — мы смогли нащупать возможность подключить разумного твоего вида к планетарной Ноосфере через специализированных функциональных единиц наноуровня, с которыми мы уже давно имеем дело здесь, в системе управления. Тут аналогичная проблема, мы не можем получить прямой доступ к функциям управления, хоть и обитаем в виртуальной оболочке. Но подключить оказалось мало. Постоянно возникала проблема совместимости, и все находящиеся под воздействием объекты саморазрушались в течение короткого времени…
— Так это вы⁈ ОРУЖИЕ! ИСПОЛЬЗУЙ! И вся остальная пафосная хрень…
— Да, это были первые попытки установить контакт.
— И «номерных» тоже вы в слизь размалывали?
— Мы не намеревались этого делать, нам показалось, что это сработала какая-то специфическая программа самоуничтожения, «зашитая» в функциональные единицы.
— И у Бранкиных клонов, и у спеков?
— Ответ положительный. Но были и отличия.
О да, были! «Номерные» сразу в кашу превращались, а со спеков плоть слоями слезала! Тьфу, мерзость!..
— Колонистов тоже вы извели?
— Мы, но не намеренно. Это тоже была попытка установить связь. К тому же, если мы правильно интерпретировали информацию, считанную из твоей памяти, наше воздействие на отдельных особей стало всего лишь формальным поводом для внутреннего конфликта в популяции.
— Да, можно и так сказать. А Коулмэна в виртуальности тоже вы доставали? Это вас он называл гешпенстами?
— Ответ положительный. Но он оказался слишком эмоциональным и малочувствительным субъектом…
— А это разве не взаимоисключающие параметры? — удивился я.
— Эмоции и чувствительность «приемника»?
— Да, прогнал… а я почему не самоликвидировался?
— Счастливое стечение обстоятельств, — повинился «Грег». — Твои наномашины обладали расширенным функционалом и кто-то явно поработал над их программным обеспечением. Мы это с немалым изумлением обнаружили, когда попытались подключить к Ноосфере «седьмого», которого ты «засеял». К несчастью, в его организме также содержались стандартные функциональные единицы, введенные непосредственным начальником, Бранкой де Гроот. Поэтому мы не смогли сразу получить нужный результат — возник конфликт на программном уровне, и носитель разрушился. Но, обнаружив перспективный объект, мы сразу же выяснили, где есть еще такой же — точка доступа к системе управления под номером триста девять.
Если перевести на человеческий, то вот эта вот самая пирамида с изъяном, которую Зевс хакнул и в которой мы сейчас и находились. Ну что тут сказать? Хочешь сделать хорошо — делай сам. И не важно, что получилось это совершенно случайно. Главное результат. Ну и удачливым сукиным сыном надо быть, что уж там.
— Дальше ты уже и сам, вероятно, догадался. Когда ты при помощи своего искина (вот кто модифицировал нанов!) активировал точку доступа, нам осталось лишь дождаться, чтобы ты подключился к интерфейсу, подключиться к нему самим — уж на таком уровне мы худо-бедно способны работать, спасибо им, — кивок на «кэпа», — покопались в памяти составляющих и кое-что вспомнили. Ну а дальше стандартная операция — мнемосканирование, анализ данных с учетом расширенной базы, и как результат — удачный контакт. Но у нас вряд ли бы что-то получилось, не будь ты постоянно на связи с искусственным интеллектом Архонтов — благодаря накопленной им информации, универсальному математическому языку и памяти юного коллеги нам удалось расшифровать твой понятийный аппарат и выйти на удовлетворительный уровень вербального общения. Теперь ты знаешь почти все.