— У твоего Иглера возникла та же самая идея, — сказал Тони. — Половина отдыхающих на этом лоскутике песка — хреновы фараоны в штатском, которые следят за другой половиной. Они тут с самого завтрака.
Оказалось, Тони очень хорошо поладил с Иглером. Тони считал; что у него «охренительно конструктивные идеи», что в устах Тони было высшей оценкой.
— Иглер уже вычислил какое устройство использовалось для поджога лодки. Она, кстати, краденая, вот удивительно-то!
Какие-то ребятишки строили новый замок на том месте, где прибой смыл замок Доминика.
— Послание похитителей Миранде передала девочка лет восьми, — сказал я. — Как думаешь, она еще здесь?
Не ответив сразу, Тони встал и вприпрыжку побежал к песку, где вскоре присоединился к двум веселым отдыхающим, игравшим в футбол.
— Они поищут ее, — сказал он, вернувшись. — Они нашли уже многих, кто видел лодку. Некоторые видели тех, кто ее оставил. У того, в зеленых шортах, в кармане фоторобот Джузеппе. Но пока никаких результатов.
Двое парнишек, что помогали мне вытащить лодку, узнали меня и поздоровались, проходя мимо.
— Привет, — ответил я. — Вижу, остатки лодки унесли.
Один из них кивнул.
— Мы вернулись сюда после ужина и увидели, как два человека, вроде бы рыбаки, лебедкой поднимали ее в кузов пикапа. Они не знали, чья она.
Сказали, что их послала береговая охрана отвезти ее в участок в Итченоре.
— Вы тут живете? — спросил я.
Они замотали головами.
— Мы тут снимаем дом на август. — Один из них показал на восток, вдоль по берегу. — Каждый год приезжаем. Маме и папе тут нравится.
— Вы братья? — спросил я.
— Вообще-то двойняшки. Но не близнецы, как видите.
Они набрали камешков и стали швырять ими в пустую банку от кока-колы, потом ушли.
— Наводит на мысли, да? — спросил Тони.
— Да.
— Иглер хотел встретиться с нами около пяти, — сказал он. — В кафе «Серебряный парус». Оно находится в том местечке, о котором говорили ребята. В Итченоре. Звучит как какая-то гребаная заразная болезнь.
Футболист в зеленых шортах в этот момент разговаривал с маленькой девочкой, чья мамаша тут же всполошилась и увела свое чадо прочь.
— Ты не думай, — сказал Тони. — Этот решительный лакомый кусочек в розовом бикини — полицейская. Как думаешь, о чем зеленые шорты перемолвятся с ней за эти два мгновения?
— Понятия не имею.
Мы отследили весь разговор зеленых шорт с розовым бикини.
— Хорошая работа, — сказал он. — Очень естественно.
Девушка в розовом бикини перестала выискивать ракушки и стала высматривать еще и маленьких девочек, а я снял рубашку и стал понемногу поджариваться на солнце.
На берегу ничего особенно драматического не происходило. Горячий полдень перетек в файф-о-клок. Футболисты пошли к волноломам, а розовое бикини отправилось поплавать. Мы с Тони встали, потянулись, встряхнули и сложили полотенца, и как добрые отдыхающие отправились к моей машине и поехали в Итченор.
Иглер, неприметный в своей рубашке без ворота, в мешковатых серых фланелевых брюках и неряшливых теннисных туфлях, попивал чай в «Серебряном парусе» и что-то писал на почтовой открытки.
— Можно присесть рядом с вами? — вежливо осведомился я.
— Садись, парень, садись.
Это было обыкновенное кафе — на столах бутылочки с соусами, по стенам фрески с изображением плывущих кораблей, пол выложен коричневой плиткой, пластиковые складные стулья голубого цвета. У кассы объявление: «Лучшие чипсы на побережье». Теплый запах масла в воздухе словно бы подтверждал их популярность.
— Мой человек нашел вашу девочку, — сказал Иглер, приклеивая марку на открытку. — Шарон Уэллор, семь лет, живет в гостинице с субботы. Она не может описать человека, который передал ей записку. Она говорит, что он дал ей за это несколько фруктовых пастилок, и боится, что мама узнает. Мама запрещает ей брать конфетки у незнакомых людей.
— А она знает, старый он был или молодой?
— Для семилеток любой старше двадцати уже старик, — ответил Иглер.
— Она, однако, сказала моему сотруднику, где она живет, так что мы, может быть, еще ее порасспрашиваем. — Он посмотрел на нас. — У вас еще какие-нибудь идеи появились, да?
— Да, — сказал Тони. — Похитители часто увозят свои жертвы недалеко от места похищения. Так риску меньше.
— В курортных местечках, куда выезжают по выходным, — скромно сказал я, — половина домов сдается.
Иглер повертел в пальцах чайную ложечку.
— Таких домов тысячи, — холодно заметил он.
— Но один из них мог быть снят где-то на прошлой неделе.
Мы ждали. Через некоторое время он кивнул.
— Придется походить. Спросим в агентствах путешествий, у агентов по недвижимости, справимся в местной газете. — Он помолчал, затем добавил без энтузиазма:
— Мальчика могли увезти на лодке.
Мы с Тони быстренько намотали это на ус.
— Там была моторка, — сказал Иглер. — Одна из этих тарахтелок, которые сдают напрокат с почасовой оплатой. Моим констеблям рассказали, что, когда загорелась та лодка, поблизости на мелководье болталась другая, и в ней никого не было. Но какой-то человек в плавках стоял по колено в воде рядом с ней и держал ее за нос. Затем, как рассказали наши информаторы, тот ялик вспыхнул, очень быстро, со свистом, и все, естественно, побежали к нему. Наши информаторы говорят, что после этого моторка уплыла, что они сочли совершенно нормальным, поскольку ей, вероятно, было пора. — Он помолчал и спокойно посмотрел на нас, хотя на его лице явно читалась довольная улыбка.
— Кто ваши информаторы? — спросил я.
Улыбка переросла чуть ли не в открытую.
— Десятилетний строитель каналов и его бабушка.
— Очень надежные свидетели, ничего не скажешь, — сказал я.
— Синяя морская шлюпка с белой цифрой семнадцать на носу и корме.
— А тот человек?
— Человек как человек. Им была интереснее лодка. — Он снова замолчал. — Тут в Итченоре есть док, где можно взять напрокат лодку. Беда в том, что лодок только десять. Так что лодки с номером семнадцать тут никогда не было.
— Кто знает? — спросил Тони.
— Надо искать дом с ангаром для лодки, — пробормотал я.
— А если кто-нибудь наткнется на ребенка, это ему не повредит? мягко спросил Иглер.
— Если они заметят кого-нибудь, они вмиг испарятся, — сказал я, и для мальчика это будет опасно.
При нашем предостережении глаза Иглера слегка сузились.
— Мы пройдемся по агентствам, — сказал он. — Если что-нибудь похожее раскопаем в бумагах, то мы не станем его окружать прежде, чем скажем вам.
Мы оба покачали головами.
— Лучше по возможности избегать налетов и осад, — сказал я.
— Если вы найдете что-нибудь похожее в бумагах, — сказал Иглеру Тони, — то дайте мне с этим разобраться. У меня есть опыт в таких делах. И я скажу вам, там ли ребенок. Если да, то я достану его оттуда.
Глава 12
В брикуотерском отеле для меня было срочное послание от Алисии с просьбой позвонить, что я и сделал.
— Миранда с ума сходит... она просто разбита. — Судя по ее голосу, Алисия сама была на пределе. — Это ужасно... она трижды звонила мне, все время отчаянно плачет, умоляет меня, чтобы я заставила тебя сделать хоть что-нибудь...
— Алисия, милая, — сказал я, — сделай три глубоких вздоха и сядь, если ты стоишь.
— О... — Она запнулась от удивления, но я ощутил в ее смущенном кашле смех. После некоторого молчания она сказала:
— Все в порядке. Я сижу. Миранда страшно перепугана. Так лучше?
— Да, — с улыбкой ответил я. — Что стряслось?
— Суперинтендант Райтсворт и Джон Неррити составили какой-то план и не захотели слушать Миранду. Она отчаялась остановить их. Она хочет, чтобы ты их отговорил. — Голос ее по-прежнему срывался на высокие тона и был полон тревоги, и говорила она быстро.
— И какой у них план?
— Джон собирается сделать вид, что выполнит требования похитителей.
Сделает вид, что собрал деньги. Затем, когда он будет их передавать, суперинтендант Райтсворт схватит похитителей и вытрясет из них, где находится Доминик. — Было слышно, как она сглотнула. — Именно так все и пошло вкривь и вкось в Болонье... со мной... да?
— Да, — ответил я, — засада в ТР, на мой взгляд, дело рискованное.
— Что такое ТР?
— Извини. Точка рандеву. Место, где передают выкуп.
— Миранда сказала, что Джон не хочет платить выкуп, а суперинтендант Райтсворт говорит, чтобы он не волновался и что платить ему не придется.
— М-м... Да, понимаю, почему Миранда волнуется. Она звонила тебе из своего дома?
— Что? О Господи, он же прослушивается, да? И полиция слышит каждое слово?
— Да уж, — сухо сказал я.
— Она была в спальне. Наверное, не подумала. И Господи... она сказала, что Джон уже жалеет, что позвонил в «Либерти Маркет», потому что вы посоветовали ему заплатить. А суперинтендант Райтсворт заверил его, что полиция может сама обо всем позаботиться и что нечего всяким там посторонним совать нос не в свое дело.
Фраза была очень райтсвортовской.
— Миранда сказала, что Джон собирается отказаться от услуг «Либерти Маркет». Говорит, что это... трата денег... Миранда просто с ума сходит.
— М-м... Если она снова тебе позвонит, постарайся напомнить ей, что телефон прослушивается. Если она хоть что-то соображает, пусть перезвонит тебе из другого места. И заверь ее, что мы сделаем все возможное, чтобы переубедить ее мужа.
— Но как? — в отчаянии сказала Алисия.
— Скажем так, попросим нашего председателя запугать его до обморока.
И напомни — я этого не говорил. Это только для твоих ушей.
— А подействует? — засомневалась Алисия.
— Над Райтсвортом тоже начальство есть.
— Да, наверное, — она говорила уже повеселее. — Сказать Миранде, чтобы она перезвонила прямо тебе в офис?
— Нет, — ответил я. — Я буду в разъездах. Когда она снова позвонит тебе, оставь мне записку, чтобы я перезвонил, и я позвоню.