— Нет! — закричал Иллес. — Нет! Вы глупцы!.. Тайс умоляла его замолчать. Солдат отвел глаза и направился к своему костру. Дестан сделал шаг вперед.
— Отдай Кольцо, киммериец, — бесстрастно произнес он.
Конан что-то проворчал и схватился за меч, чувствуя, что если он покорится сейчас Боларду, то предаст Орина — и себя самого. Но тут он уловил взгляд Варгана — тот кратко кивнул ему.
Северянин застыл, обескураженный. Варган, один из людей, составивших костяк отряда, Варган, который бился за барона против крылатых людей, подземных чудовищ и болотных тварей…
Конан упрямо покачал головой:
— Орин бы так не поступил!
— Орин погиб, киммериец. От этого Кольца у нас одни несчастья. Пусть его возьмет Болард.
— Кольцо, северянин, — жестко повторил Болард, считая дело решенным.
Конан развязал поясной мешочек, нащупал талисман и извлек его наружу. На фоне черных болот Кольцо сверкало загадочным блеском.
Дестан протянул руку и выхватил Кольцо из пальцев Конана. Затем развернулся и с высоко поднятой головой пошел прочь.
— Собака! — прорычал Конан ему вслед. Было малодушием покориться этому ублюдку… но ведь он сам сказал воинам, что подчинится их решению, каким бы оно ни было! У него просто не было иного выхода!..
— Глупцы! — закричал Иллес. — Вы глупцы! Предатели!
Конан вернулся к своему костру и устало сел у огня.
Болард вскочил в седло и, проехав через весь лагерь, остановился рядом с киммерийцем.
— Ваш поход завершен, — объявил он спокойно и твердо. — Я уничтожу Усхора. Если бы я получил Кольцо еще в Сафаде, вы все могли бы избежать гибели и несчастий; вы можете винить Конана и Орина в смерти своих товарищей — а возможно и в том, что погибнете сами. Моя же месть не за горами. Мы никогда больше не увидимся…
Он развернул лошадь и галопом понесся прочь. Тайс смотрела ему вслед, отказываясь верить в происходящее.
— Подлец! — выкрикнул Иллес в темноту — туда, где исчез Болард.
Конан повернулся к Варгану.
— И что нам теперь делать? Тот пожал плечами.
— Ждать до утра. Нам всем нужен отдых. А утром решим, как быть и как нам выбираться из этих проклятых болот.
— Да, — ответил Конан. — Да… — А затем еле слышно проговорил: — Кром! Кром…
— Он лгал мне… — шептала Тайс.
— Тише, детка, — успокаивающе бормотал ей Иллес.
Люди в лагере улеглись. Нога Иллеса почти не болела, и опухоль спала, но он все еще не мог заснуть; он думал об Орине и о его смерти; его тревожила удушливая темнота болота и пугающие звуки, доносящие со всех сторон… Юноша смотрел на затухающее пламя костра.
— Он лгал мне, — повторила Тайс.
— Кто, любимая? Говори тише…
— Дестан Болард.
— Кто? — чуть не закричал Иллес и снова попытался сесть.
Но Тайс придержала руками его голову, не давая подняться. Вспоминая о том, что так мучило ее, она заговорила почти равнодушно:
— В ночь перед тем, как мы покинули Сафад — мы поссорились, помнишь? И я выбежала в коридор. А там стоял Дестан Болард; он увидел меня и заговорил. Он был… в каком-то странном настроении. Казался добрым, почти ласковым. Я не могла этого понять. Он начал говорил о том, что судьбой нам всем назначено быть вместе, и в то же время у каждого есть свои тайные страхи и желания. Он говорил, что одним можно доверять, другим — нет, и о многом другом. Он был… он был добрым, Иллес. И я не понимала, как это может быть.
Молодой человек поднял глаза и увидел разочарование и волнение на лице Тайс.
— Он дал мне свой кинжал. Сказал, что я должна научиться владеть им — чтобы я могла защищать себя и заботиться о себе сама… что я должна измениться, потому что нам судьбой велено отправиться в этот поход. И он говорил… с такой болью, Иллес— В ее голосе прозвучало удивление. — Но не из-за того, что этот колдун сделал с ним. Он просто был так одинок. И я… я почувствовала жалость к нему.
Юноша негодующе хмыкнул. Тайс пожала плечами.
— Но он обманул меня. Я думала, он заботится обо мне, боится, чтобы со мной что-нибудь не случилось, но… это не так. Ему все равно, умрем мы или нет — он думаем только о своей мести.
Иллес устало произнес:
— Давай спать, Тайс Вот здесь — ложись рядом. Ложись спать. Мы не умрем.
Девушка сглотнула, осторожно переложил голову Иллеса со своих колен и вытянулась рядом, обняв его.
Вскоре усталость сделала свое дело, и Тайс крепко заснула; Иллес по-прежнему не мог успокоиться. Он прислушивался к звукам, доносившимся со стороны леса, смотрел на потухающие костры, прислушивался к мерному дыханию Тайс и думал об Орине.
— Конан! О боги… проснись, Конан!
Он открывает глаза и чувствует ужас в голосе.
— Конан, пожалуйста, проснись!
Это была Тайс. Конан вопросительно посмотрел ей в глаза. И в тот же миг схватился за меч.
— Что… что такое, Тайс?
— Конан! Смотри!
Девушка кивнула в сторону болот. Конан сел и тут же увидел. В глубине леса, с той стороны, откуда они пришли, к ним приближались какие-то существа. Огни, десяток желтых огней.
— Там факелы! — взволнованно воскликнул Тайс. — Кто-то идет к нам!
Киммериец поднялся на ноги и подошел к Варгану, который храпел у потухшего костра.
— Эй! — Он ударил его по ногам. — Просыпайся, Нергал тебя дери!
Тот, проснувшись, выругался, уселся и посмотрел на Конана заспанными глазами.
— Разрази тебя гром… Конан?! — В следующий миг он был на ногах и надевал доспехи. — Что такое?
— Посмотри туда.
Он кивнул в сторону леса, и Варган увидел колыхающиеся желтые огни.
— Факелы?
— Нет, Варган. Это вендийцы. Нам с Орином как-то пришлось с ними сразиться. Они шли за нами, и огни их костров были видны по ночам во время нашего похода. Это маги — жрецы.
Бородач яростно выругался.
— Буди людей! — крикнул он.
Они вдвоем быстро обошли весь лагерь, пинками и криками вырывая людей из сна.
Со стороны болот донеслись новые звуки — шлепанье сапог по воде, хлюпанье по грязи. И огни — их глаза — горящие, прыгающие, рассеивающие желтый свет…
Конан и Варган стояли с обнаженными мечами, и за ними — около тридцати человек… все напряженно ждали. Иллес и другие раненые, дожившие до утра, лежали у своих костров, и с тревогой наблюдали за желтыми огнями.
Наконец из леса появились фигуры, они шли колонной, по трое в ряд — всего около тридцати человек. Они безмолвно выстроились перед воинами. Вперед вышел главный жрец — невысокий человек, который из-за своей черной накидки был еле виден в темноте. Его лысая смуглая макушка отражала огни костра, а желтые глаза сами излучали сияние. Он приблизился к Конану и произнес с заметным вендийским акцентом:
— Мы хотим получить Кольцо Энкату.
Конан ничего не ответил. Солдаты за его спиной начали взволнованно переговариваться. Варган покачался на пятках, взвешивая в руках оба своих меча.
— Киммериец, мы знаем, что Кольцо у тебя — так сказано в пророчестве. Душа Сундара, томящаяся в преисподней, поведал нам о том, что ты снял Кольцо с его руки. Отдай его нам, или мы сами возьмем его — и тогда все вы умрете.
Конан ответил твердым голосом:
— У меня нет Кольца.
— Где же оно?
— У нас его нет.
Вендийцы, стоявшие за спиной своего предводителя, выступили вперед; они хором что-то злобно забормотали; те несколько слов, которые донеслись до уха Конана, были ему неизвестны. Затем жрецы разделились; они разом убрали руки — словно сжимали спрятанное под одеждой оружие.
Первый вендиец повторил:
— Отдай нам Кольцо Энкату.
Но прежде чем Конан успел произнести хоть слово, за его спиной раздался громкий крик, и, вскинув клинок, вперед выступил молодой воин.
— У нас нет его, слышите вы, псы! Оставьте нас в покое! Мало вам того, что вы убили почти всех наших людей?!
И он бросился к вендийцам, размахивая мечом. Главный служитель с шипеньем отступил, извлекая из-под плаща какой-то предмет, светящийся в его ладони. Солдат с диким воплем нанес удар; это было невозможно представить — но жрец поймал клинок голой рукой, и в тот же миг парень закричал от боли. Красноватое сияние пробежало по лезвию меча, скользнуло в ладонь и мгновенно растаяло; парень замертво упал на спину, от его тела поднимался дымок.
Вендиец повернул оружие рукоятью к себе, взял его и с видом знатока взвесил в руке.
— Кольцо! — прошипел он.
Конан бросился вперед и со скоростью молнии взмахнул мечом. Жрец опоздал на какую-то долю мгновения; варвар ударил его по правой руке. Тот пронзительно закричал — рука, держащая сияющий источник силы, взлетела в воздух, разбрызгивая красные капли. Следующий удар пришелся по черепу, и стоящих рядом вендий-цев запятнало кровью и ошметками мозгов.
— Убейте их! — крикнул Конан, взмахивая мечом.
И тут же Варган и все остальные закричали и бросились в атаку. Враги сблизились — солдаты с мечами и жрецы с магическими кольцами — и тут же лес наполнился лязгом и криками.
Конан вертелся смерчем, не останавливаясь пи на миг, представляя собой неуловимую цель для магии. Вокруг него ожесточенно дрались не успевшие отдохнуть, заляпанные кровью солдаты — они махали мечами, секли и рубили, ругаясь и проклиная все на свете. Киммериец видел, как один из жрецов сунул руку под плащ и достал сияющий камень; быстрый, точно мысль, он разрубил его пополам. Обернувшись, он еле успел увернуться от очередного жреца — тот пытался напасть на него сзади — и варвар вспорол ему живот; вендиец упал, согнувшись пополам и забрызгивая все кровью, когда его внутренности полезли наружу.
Тут северянин заметил воина, который, задыхаясь, упал, опутанный чарами вендийца. Конан с боевым кличем бросился на жреца; тот махнул в его сторону рукой, выкрикивая заклинания, и вокруг его пальцев начал вырисовываться сияющий ореол. Киммериец делал отчаянные выпады; и наконец жрец, сраженный в грудь, пронзительно завопил. Конан выдернул меч из раны и продолжил бой.