Утром они начали спускаться по склону, пробиваясь сквозь лес, пока не добрались до импровизированного порта, где было множество людей. Там их встретил хорошо вооруженный отряд морской стражи, который провел через толпу на берег, где ждали флюк-лодки.
– Я буду находиться с Каррадом на его флагмане, которым командую, – «Болезненная потеря». Он не желает видеть вас каждый день, так что мы встретимся с тобой позже, Твайнер, – сказала Гесте. – Но не беспокойся, супруга корабля, с которой ты будешь путешествовать, твой старый друг. – Она улыбнулась и отвернулась от него.
– А где ветрогоны? – спросил Джорон, чувствуя, как его охватывает паника, поскольку надежда на спасение лежала на них.
Гесте обернулась к нему:
– Не беспокойся, их уже погрузили, и ты будешь путешествовать с этими вонючими существами, ведь тебе они нравятся.
Затем она кивнула командам флюк-лодок, которые столкнули их в воду, и Джорона с Миас доставили на борт двухреберного костяного корабля, который носил название «Сестра змея». Там их встретили супруг корабля и Тассар. Джорон не сразу узнал стоявшего перед ним мужчину, и сердце у него в груди сжалось, когда он понял, кто это.
– Барнт, – сказал Джорон.
– Я рад, что ты меня помнишь, – ответил тот и обнажил прямой меч, который висел у него на поясе, чтобы Джорон его увидел. Именно этим мечом Джорон убил Меванса. Довольно давно Квелл отдала его Барнту, назло Джорону. А потом вернула – в то время, когда остров разваливался на части у них под ногами, – отчаянно рискуя на глазах у Джорона. – Избранник Каррад приказал прислать на корабль твои вещи, среди них я обнаружил меч. Должен сказать, я рад получить его обратно, он недостоин того, кого вытащили и подняли наверх из доков.
– Должен сказать, я удивлен. Никак не ожидал, что ты спасешься после уничтожения Скалы Маклина, супруг корабля Барнт.
– Я очень хорошо умею выживать, – ответил Барнт.
– Ну, – заявил Джорон, – я намерен вернуть свой меч.
– Только через мой труп, – ответил Барнт, – и я сомневаюсь, что ты способен одолеть меня в честном поединке. – Он улыбнулся, и Джорон подумал, что он полон самодовольства. – Но если ты хорошо покажешь себя перед Каррадом, то получишь свое оружие назад.
На секунду Джорон подумал, не броситься ли на Барнта, но понял, что тот только этого и хочет. Как и Тассар. Джорон в ответ сделал глубокий вдох, а потом медленно выпустил воздух. Барнт посмотрел на Миас, маленькую, согбенную и больную, с презрительной усмешкой отмел ее как возможную угрозу и тут увидел Квелл.
– Ты, – сказал он и указал на нее острием меча. – В память о тебе у меня осталось это. – Он коснулся шрама на лице. – Мы с тобой еще не закончили.
– Да, – согласилась она. – Тут ты прав. Мне следовало прикончить тебя на Скале Маклина. Не хватило времени. Но теперь это в прошлом. Я работаю на Каррада, так что наше дело придется отложить.
– Отведите их вниз, – приказал Барнт, и Джорон не мог не улыбнуться, увидев выражение его лица, когда он посмотрел на Квелл, которая осталась на палубе.
38Сделка заключена
«Сестра змея» покинул временный порт и отправился на остров Клафф с полным трюмом ссорившихся ветрогонов. На сланце собралось много детей палубы и морской стражи. Джорон и Миас сидели в каюте хранителя палубы, погрузившись в собственные миры, – оба планировали ужасное будущее для тех, кто находился над ними. Изредка до Джорона доносился голос супруга корабля, отдававшего приказы. Он часто думал о Гесте, о том, что сделал бы, если бы они остались наедине, а у него был клинок. Когда они спускались по склону к стоявшим на берегу флюк-лодкам «Сестры змея», Джорон начал ненавидеть ее еще сильнее. Она жестоко обращалась со всеми, кто находился под ее командой, как и в начале их путешествия с теми, кто попадался им возле рынка, расположенного за Бернсхъюмом: ее тяжелые сапоги врезались в мягкие тела, заставляя несчастных уступать дорогу, нищие, неспособные двигаться быстро, страдали больше других, они слышали самые злобные слова и получали самые болезненные удары.
Джорон не сомневался, что Миас думала о своем. Иногда он наблюдал за ней, видел, как она смотрела на изуродованные руки, касалась повязки на глазу, и, хотя он не мог знать, что творилось у нее в голове, он был уверен, что может догадаться: предательство, проведенное в камере время, пытки и казненная мать – и что один из немногих людей, которым она доверяла, оказался врагом. Сейчас ее мысли скитались по коридорам памяти, она вспоминала боль и каждое оскорбление, как физическое, так и душевное. И представляла, как предъявит их когда-то любимому мужчине. Джорон не сомневался, что Миас думала о матери, сложной женщине, любившей ее гораздо больше, чем та представляла. О женщине, что ей теперь уже не дано узнать.
Он встал. Подошел к бойнице для лука и открыл ее. Высунулся наружу, и ветер тут же подхватил пряди его волос. Джорон смотрел на бескрайнее море и остров, вздымавшийся слева, пурпурно-розовый из-за буйной растительности. Позади остался остров Шипсхъюм, который постепенно скрывался из вида, а еще он увидел корабли, выстроившиеся в одну линию, шедшие под тем же самым ветром, что и «Сестра змея». Сейчас их было шесть, в середине массивный «Ужас аракесиана»: четыре палубы с дуголуками, восемнадцать зоресветов, танцевавших над ним. «Интересно, – подумал Джорон, – действительно ли Каррад на этом корабле», но потом решил, что иначе не могло быть. Каррад принадлежал к числу тех, кто не доверял своим подчиненным и старался лично за всем проследить. Однако он предпочитал не находиться слишком близко к опасности, значит, выбрать самый большой и надежный корабль для него естественное решение.
– Они следуют за нами, супруга корабля, – сказал Джорон. Когда ответа не последовало, он обернулся и обнаружил, что Миас смотрит на свои руки, а ее губы беззвучно шевелятся. – Супруга корабля, – резко позвал ее Джорон – так он обращался к детям палубы, когда видел, что они начинали лениться.
Она расправила плечи и посмотрела на него:
– Хранитель палубы?
– Я сказал, что корабли Каррада следуют за нами, мы привлекаем их, как длинноцепов кровь.
Она встала, подошла к нему и выглянула в бойницу для лука, ветер швырнул ее волосы, пахнувшие жиром и грязью, ему в лицо.
– Я насчитала шесть, – сказала она, – один из них «Ужас аракесиана». Могу спорить, что на встречу с нашими кораблями он взял весь свободный флот. – Миас еще больше высунулась наружу, глядя на силуэты кораблей на фоне Глаза Скирит, сияние которого превращало их в линию черных квадратов, отражавшихся в океане, – погребальная процессия кораблей. На самой высокой мачте «Ужаса аракесиана» сверкнуло что-то красное. – Они послали сигнал, Джорон. – Ему стало не по себе. – Как ты думаешь, сколько кораблей он мог взять с собой, при этом оставив достаточное количество для охраны внутренних островов?
– Двадцать приличных кораблей, – ответил Джорон. – Может быть, тридцать.
Миас кивнула.
– А наш флот?
– Двенадцать боевых кораблей. – Она снова кивнула. – И два корабля из коричневых костей, но на них находятся все наши люди.
– Кто ими командует? – Джорон отошел от бойницы, и воздух внутри каюты показался ему особенно неподвижным и полным запаха немытых тел. Миас последовала его примеру, закрыла бойницу и повернулась к нему. – Я задала вопрос, хранитель палубы.
– Брекир, – ответил он.
– Я рада, что она жива, – тихо сказала Миас. – Она придержит корабли из коричневых костей, когда увидит сигнал о переговорах. – На несколько мгновений Миас застыла в неподвижности. – Как он их найдет? – Затем она тихо выругалась. – Мне следовало обсудить это с тобой. – Она отвернулась, он услышал ее дыхание, увидел, как дрожат плечи. Когда она снова обернулась, он заметил влагу под ее единственным глазом. – Но нет смысла прятаться от собственных ошибок, я задам тебе вопросы сейчас.
– Я договорился с Брекир о том, чтобы она оставила кого-нибудь на острове Клафф.
– А они его не покинут, когда увидят приближающийся корабль из белых костей? – спросила Миас.
– Да, – ответил Джорон. – Для чужаков это всего лишь лагерь рыбаков и ничего больше. – Миас улыбнулась. – Оттуда я смогу отправить послание Брекир.
– Можно не сомневаться, что Каррад планирует устроить ловушку, он призвал свой флот и наверняка попытается что-то предпринять, – сказала Миас.
Джорон кивнул.
– Я в этом уверен. И позабочусь о том, чтобы в отправленном мной послании… – Он смолк. – Я веду себя как супруг корабля, а не хранитель палубы, – сказал он и улыбнулся. – Извини, я забыл, что нахожусь в присутствии моей супруги корабля. – Он поклонился.
Она улыбнулась в ответ, приподняла повязку и потерла шрамы под ней.
– Болит, – сказала она. – У меня постоянно возникает ощущение, что туда попал песок.
– Моя отсутствующая нога болит постоянно, такое впечатление, что наш разум отказывается поверить в то, что знают тела.
– Да, – ответила Миас, и ее голос прозвучал откуда-то издалека. – Так часто бывает.
– Что ты скажешь нашим рыбакам, супруга корабля?
– Ты и сам знаешь, Джорон, ведь ты это делал довольно долго без меня.
– Но ты моя супруга корабля, – сказал он, – и я выполняю твои приказы.
Он получил в награду улыбку. И она убрала с лица седые волосы.
– Хорошо. Я скажу, чтобы Брекир придержала коричневые корабли за горизонтом. Ей следует выбрать такое положение на месте встречи, чтобы использовать преобладающие ветра. На встречу послать только один корабль – быстрый, с большим количеством ветрогонов на борту. – Джорон кивнул. Затем Миас поднесла руку ко рту и прикусила костяшку пальца. – Ты входил в контакт с Суровыми островами? – Он кивнул. – Ты им веришь?
– На самом деле нет, – ответил он.
– Но ты им веришь больше, чем Карраду?
– Их Дарн жаждет власти так же, как и твоя мать, – объяснил Джорон.
Миас посмотрела на белые кости стен каюты.