– Да, – сказала она. – Брекир хватит ума держаться подальше от такого количества кораблей. Не думаю, что Каррад намерен позволить сбежать ей или мне.
– Он обещал, – возразил Джорон, – и ему нужна моя помощь.
Миас пожала плечами.
– Если бы я оказалась на его месте и обладала таким же темпераментом, я бы позволила нашему флоту забрать тебя и уйти. А потом, как только вы скрылись бы за горизонтом, выследила бы вас – и как бы ты узнал разницу?
– Дети палубы говорят, – сказал Джорон. – Со временем я бы узнал.
Миас кивнула.
– Да, и поэтому я подозреваю, что, даже если мы выполним его желание, ты проживешь недолго. Ты нужен ему лишь для того, чтобы сам факт твоего присутствия заставил Суровые острова отступить. Его интересуют только Бернсхъюм и власть над городом. – Она посмотрела на Джорона. – Все остальное его не волнует, он не прощает пренебрежения; для избранников обиды являются вопросом чести, и от этой привычки трудно отказаться. Им незнакомы преимущества прощения. – Она села, и Джорон понял, что перестал ее понимать. – Прощать очень трудно, – добавила она едва слышно.
Когда Джорон проснулся на следующее утро и они позавтракали неизменной кашей, которой их кормили каждый день, он обнаружил, что Миас расхаживает по маленькой каюте. И отметил, что она ходит не от скуки и не как оказавшееся в клетке животное. Она улыбалась, держа одной рукой миску, а другой ложку. Туда и обратно, туда и обратно.
– Ты чувствуешь, Джорон? – спросила она.
– Что именно?
– Сними сапог и встань босой ногой на палубу.
Он так и сделал, стянул сапог со здоровой ноги – до наступления темноты он старался не снимать сапоги. И спал в них, чтобы она не видела язв у него на ноге. Однако она не обратила на них внимания и на то, как он зашипел от боли, когда стаскивал сапог. Затем он встал. И здоровой босой ногой почувствовал холодный пол, корабль и его движение.
– Зыбь, – сказал он и прислушался, – но мне не кажется, что ветер усилился.
– Да. – Миас улыбнулась. – Подожди немного.
Джорон прислушался: корабль едва заметно подрагивал и дергался – большинство ничего бы не почувствовали, – но он заметил, что теперь судно двигалось не так свободно и легко, как прежде. До него доносились крики детей палубы, поднимавшая снизу болтовня ветрогонов, которых они взяли в Бернсхъюме, крики супруга корабля. Но не появилось ли в его голосе напряжение, нечто очень хрупкое, словно он был рассержен – нет, не так. Разочарован.
– Ты слышишь? – спросила Миас.
– Да, – ответил он, – и чувствую, что с кораблем что-то не так.
– Я думаю, мы приближаемся к цели нашего путешествия, – сказала Миас.
– Почему ты так решила, супруга корабля?
Она улыбнулась, и он подумал, что никогда бы не поверил, что потерянная душа, которую он видел накануне вечером, могла в ней жить.
– С кораблем не все в порядке, как ты и сам заметил, супруг корабля напряжен, и, мне кажется, я знаю причину.
– И в чем она состоит, супруга корабля? – Джорон не сумел сдержать улыбки.
Это была его Миас, полная знаний о море и летавших по нему кораблях.
– Ты же понимаешь, полной уверенности у меня нет. – Она подняла руку и указала на него.
Ее единственный глаз был полон жизни и света.
– Конечно, – сказал Джорон.
Миас кивнула, продолжая улыбаться.
– Что мы слышали прошлой ночью? – Он кивнул. – Они поменяли команду, вместо детей палубы взяли на борт морскую стражу.
– Вот почему корабль не в порядке, – догадался Джорон.
– И Барнт недоволен. – Миас улыбнулась.
– Зачем так рисковать? – спросил Джорон.
– Потому что они собрали большой флот, но не считают, что опасность исходит от нашего. Однако все еще боятся обмана. Может быть, ждут, что мы попытаемся взять этот корабль штурмом, хотя я уверена, что они позволят подняться на борт только почетному караулу. И его сил не хватит, чтобы захватить корабль.
– Но они соблюдают осторожность, – сказал Джорон.
– Да, – ответила Миас. – Так и есть.
В дверь каюты постучали.
– Один момент, – сказал Джорон. – Я еще не оделся. – Он натянул сапог и обернул шарфом лицо, чтобы спрятать позор болезни, после чего кивнул Миас.
Она распахнула дверь. На пороге стояла хорошо одетая женщина по имени Вертис, смотрящая палубы.
– Супруг корабля хочет видеть вас на палубе, – сказала она. Миас ничего не ответила, лишь молча на нее посмотрела. – Ты глухая? – спросила смотрящая палубы.
– У меня есть звание, – сказала Миас, не двигаясь, и в ее голосе появилась сталь. – Как и у Джорона. И наши звания превосходят твое, смотрящая палубы, поэтому я попрошу тебя обращаться ко мне в соответствии с правилами.
Вертис окинула их взглядом.
– Вы оба представляетесь мне изгоями дарнов, а несовершенные не могут иметь звания на Ста островах, так что делайте, что я сказала.
– Я не стану, – сказала Миас. – А теперь решай сама, заставишь ли ты супруга корабля ждать или будешь вести себя как подобает офицеру и продемонстрируешь уважение высшим чинам.
Вертис немного постояла, от нее волнами исходил гнев, потом отступила назад и сделала насмешливый поклон.
– Пожалуйста, поднимитесь на палубу, супруга корабля, – сказала она, но в ее тоне было совсем немного уважения.
Миас не стала обращать на это внимания, она своего добилась.
– Пойдем, хранитель палубы, – сказала Миас. – Я с удовольствием прогуляюсь, долгое пребывание в тесной каюте портит настроение. – Она улыбнулась Вертис, когда проходила мимо, Джорон последовал за ней, не удостоив женщину взгляда.
Они поднялись вверх по темным лестницам нижней палубы, на яркий свет верхней. Миас огляделась по сторонам и улыбнулась собственным мыслям, увидев, что команда состоит главным образом из мужчин морской гвардии, как она и предполагала. Барнт стоял на корме вместе с хранительницей палубы, Тассаром и Квелл. Тассар посмотрел на Джорона с нескрываемой ненавистью.
Миас не сразу направилась на корму, где стоял Барнт, она остановилась и посмотрела направо, где находился остальной флот Каррада, уходивший к самому горизонту. Пока она считала мачты, Джорон встал рядом с ней, посмотрел налево и почувствовал, как его охватывает радость, но промолчал и не стал ничего комментировать. Джорон просто ждал, когда его супруга корабля повернется и увидит огромный темный корабль, ее «Дитя приливов», застывший посреди океана.
Когда Миас повернулась, она никак не отреагировала, во всяком случае сразу, лишь замерла и сделала вдох.
– Вот так, – только и сказала она.
Она застыла в полнейшей неподвижности, словно рассчитывала продлить этот золотой момент: легкая рябь на воде, верхушки мачт черного корабля позолочены светом Глаза Скирит. Тишину нарушали лишь потрескивание такелажа и крики скииров. Когда Миас заговорила, она обращалась не к Джорону, не к морской страже, стоявшей вокруг, не к кому-то другому, находившемуся на сланце. Ее слова были обращены к себе.
– Я не думала, что увижу тебя снова, – сказала она с легкой улыбкой на губах.
Джорону показалось, что Миас расправила плечи, надела новые доспехи, увидев свою команду, стала немного выше от близости «Дитя приливов». Она кивнула в его сторону и рассмеялась.
– Мне бы хотелось думать, что они меня видят, Джорон, – сказала она. – Какая глупость.
Но Джорон так не думал, он точно знал, что вся команда не сводила глаз с «Сестры змея», где они надеялись разглядеть свою супругу корабля. Джорон же смотрел через воду, рассчитывая увидеть Ветрогона, с радостью заметил вспышку ярких одеяний и не совсем человеческие движения – и у него не осталось сомнений, что его странная подруга жива. Теперь пришел его черед улыбаться, хотя у него было совсем немного времени для ликования. Миас уже шагала по кораблю, полная сил и энергии. Барнт приветствовал ее кивком. Джорон и Миас заранее обсудили этот момент, отрепетировали положение каждого, решили, что могли себе позволить, а что – нет и как держаться с врагом, чтобы добиться главного.
– Дай сигнал флюк-лодке, Барнт, – сказала Миас, – я отправлюсь на мой корабль и сразу пришлю к вам Ветрогона.
Казалось, слова Миас ошеломили Барнта, и он лишь молча на нее смотрел.
– Я не привык, чтобы мне приказывали на моем корабле, – ответил он наконец.
Миас опустила взгляд.
– Прошу меня простить, супруг корабля Барнт, – сказала она. – Я забыла, что я пленница. Трудно избавиться от старых привычек, не так ли?
– Так. – Барнт посмотрел на нее. – Но я не настолько глуп, чтобы просто отправить тебя на твой корабль, давая возможность поднять крылья и улететь прочь.
Миас подняла голову.
– Ты оскорбляешь меня, – ответила она, – если думаешь, что я убегу, оставив у вас члена моей команды, который так много для меня сделал.
– Приношу свои извинения, – сказал Барнт. – Но ведь всем известна твоя любовь к побегам. – Он позволил оскорблению несколько мгновений повисеть в воздухе. – Я пошлю Квелл.
У Джорона внутри все похолодело, у него не было уверенности, что Квелл поверят на борту «Дитя приливов».
– Не получится, – возразила Квелл. – Некоторые дети палубы на острове могли мне поверить, но тот, кто командует «Дитя приливов», захочет поговорить с другим офицером. – Она сплюнула на палубу. – Они весьма высокомерны и делают вид, будто они настоящий флот.
Барнт посмотрел на нее и коснулся шрама на лице, словно размышлял над ее словами. Затем он снова повернулся к Джорону и Миас.
– Ладно, – сказал Барнт. – Моя флюк-лодка отвезет туда Твайнера, он вернется с Ветрогоном, после чего мы отправим Миас на ее корабль.
Миас кивнула, словно обдумывала его ответ.
– А если он сбежит? – спросила Квелл.
Барнт усмехнулся.
– После всего, что он сделал, чтобы вернуть Миас? Нет, кроме того, мы знаем, как сильно беспокоится его Ветрогон о своих соплеменниках. – Он повернулся к палубе. – Мать палубы! Приведи всех ветрогонов, которые находятся внизу, чтобы он увидел, что мы предлагаем.