– Серьезный Муффаз! – крикнула Миас. – Подними флаг, чтобы Брекир поняла, что мы не намерены ее атаковать. – Она стояла на корме, кивая собственным мыслям, а потом повернулась к Джорону. – Очень скоро они увидят, что мы уходим, – сказала она скорее для себя, чем для него.
– Стоит ли нам поднять наверх груз и запасы? – спросил Джорон.
– Зачем? – спросила Миас.
– У нас всего слишком мало, супруга корабля, – ответил он. – Наш флот нуждается в любых припасах.
Она продолжала смотреть вдаль, но потом медленно покачала головой.
– Я не хочу ничего брать из того, что принадлежит им, – негромко сказала она. – Ничего, ты меня слышишь? – Потом она заговорила громче: – Почему тела все еще лежат на моей палубе?
Команда тут же принялась собирать и выбрасывать за борт мертвецов.
Миас наблюдала за ними голодным взглядом, как длинноцепы, с нетерпением ждущие пиршества. Она напомнила ему Мать, полную милости и любви к тем, кто выполнял ее наказы, и не обращавшую внимания на тех, кто противостоял ее воле. Пока дети палубы очищали сланец, Джорон смотрел на ветрогонов, собравшихся у клюва корабля вокруг его Ветрогона.
Несмотря на лучшие разноцветные одежды, украшенные безделушками и перьями, Ветровидящая выглядела маленькой и измученной. Как Миас, когда он в первый раз увидел ее в камере. Ему захотелось к ней подойти, но впервые за все время он испугался ветрогонов: ведь он увидел, как они умеют сражаться. Возможно, бояться было нечего, если бы не стоявший сбоку от группы Мадорра, который не сводил единственного глаза с Джорона. И Джорон вдруг понял как никогда прежде, что они являются врагами.
«Я с тобой разберусь», – подумал Джорон, но не нашел в этой мысли утешения – не вызывало сомнений, что у одноглазого лишенного ветра имелись такие же намерения насчет него.
– Супруга корабля. – Джорон повернулся и увидел Зафир, которая никогда прежде не встречала Миас и сейчас в смущении смотрела на женщину из легенд.
– Что, дитя палубы? – спросила Миас.
– Он еще жив, – сказала Зафир.
Миас посмотрела на офицера, на которого показывала Зафир. Это был Барнт.
– И этот жив, – доложил Леман, стоявший чуть в стороне, и Джорон увидел, что он показывает на Тассара.
Воистину Дева продолжала над ними смеяться.
– Здесь еще один, – послышался другой голос, но теперь речь шла о простом морском страже.
– Свяжите их и принесите ко мне всех, кто уцелел, – сказала Миас.
Всех принесли и бросили на корме рядом с Барнтом. Их оказалось совсем немного, и все получили серьезные ранения, но по большей части не от ударов копья, курнова или костяного ножа. Необычные раны остались от страшных ударов клювов, когтей и острых, как иглы, зубов ветрогонов. Двое умерли, пока их тащили по сланцу, их тут же сбросили за борт «Сестры змеи» – они не успевали утонуть, как их разрывали на части длинноцепы. Барнт пришел в себя, когда его прислонили спиной к мачте, а Тассар очнулся после того, как Миас бесцеремонно вылила на него ведро воды. Оба попытались разорвать веревки, но почти сразу прекратили сопротивление. Барнт смотрел на Миас, которая стояла над ним, потом прищурился, когда она отошла в сторону, чтобы на него упал свет Глаза Скирит.
– Хорошая игра, Миас, – слабым голосом прошептал Барнт и оглядел палубу – очередное тело полетело за борт. – Похоже, все, что о тебе говорят, правда. – Он посмотрел на Тассара, который застонал, и кровь из множества ран окрасила разлитую вокруг него воду. – Похоже, мне повезло больше, чем Тассару, судя по его виду.
– Ему выпустили кишки, – сказала Миас.
– Ну, в таком случае ему конец. Жаль, он был красивым мужчиной. – Барнт сплюнул на палубу. – Многие погибли в схватке с ветрогонами. Никогда не думал, что они на что-то годятся. – Он попытался улыбнуться, несмотря на боль. – Теперь я жалею о том, что мы стольких выбросили за борт, они отлично сражаются. Их можно было использовать.
– Тебе следовало бы думать о том, что ты говоришь о ветрогонах, их сейчас очень много на борту, – заметила Миас.
Барнт пошевелился, пытаясь найти более удобное положение у мачты, и оттолкнулся от палубы ногами, чтобы сесть прямо.
– Теперь мы знаем, как это работает, Миас, – сказал он. – Моя семья богата. Выбери человека и пошли его к нашему флоту. Назови цену, и тебе ее заплатят.
– А разве я говорил о цене за тех, кого захватывал? – спросил Джорон, с трудом сдерживая гнев, но Миас остановила его взглядом.
– Ты не называл, – сказал Барнт, но даже не повернул головы в сторону Джорона. – Ты их просто убивал. Но ты пират, Изгой Дарнов, мужчина, который прыгнул выше собственной головы. Никто бы не стал тебе платить. Если бы так случилось, те, кого удалось бы выкупить, умерли бы от стыда после возвращения.
Джорон сделал к нему шаг, но Миас подняла руку и остановила его прежде, чем он успел что-то сделать.
– То есть ты хочешь сказать, что мы одинаковые, Барнт? – спросила Миас.
Супруг корабля со Ста островов кивнул, его волосы прилипли к смоле, которой была покрыта мачта.
– Мы флот, разве нет? Мы остановимся, чтобы вытащить из воды врагов. У нас есть кодекс чести, мы следуем высоким путем, смысл которого не постичь низкорожденным.
Миас присела на корточки, потирая глаз под повязкой и тихо застонав от боли в суставах.
– Я точно не знаю, сколько времени я отсутствовала. А ты, Джорон?
– Около полутора лет, супруга корабля, – ответил Джорон.
– Так долго, – тихо сказала она. – Если честно, я боялась спросить, Барнт. – Затем она заговорила громче. – По меньшей мере один раз в неделю я встречалась со Жрицей Старухи, и она меня пытала. Иногда исправляла вред, который причиняла. Или снова бередила раны. – Голос Миас дрогнул, казалось, она с трудом себя контролировала. – Где тогда была честь флота? И его высокий путь? – Джорон никогда не слышал в голосе Миас столько яда. – О них забыли, потому что это выдумки, о которых вспоминают только в тех случаях, когда таким, как ты, это выгодно. Так вот, я намерена многое изменить, и перемены будут огромными. – Она встала и отвернулась от Барнта.
– А как же я? – закричал он. – Я останусь твоим пленником?
Миас покачала головой.
– Нет, для меня ты умер, Барнт. Ты меня слышишь? Ты мертвец. – Миас отвернулась и отошла к дальним поручням корабля, чтобы никто не видел ее лицо. – Ты уже знаешь, что я приказала сделать с мертвецами на этом корабле – они отправились за борт.
– Нет! – кричал Барнт. – Нет! Ты не можешь…
– Квелл! – позвала Миас. – Я отдала приказ.
Тень Джорона подошла к Барнту и посмотрела на него сверху вниз.
– Я же сказала, что доведу дело до конца.
Она закинула связанного Барнта на плечо, подошла к поручням и швырнула его в море. После чего вернулась к Тассару, который оставался на прежнем месте, и через несколько мгновений он полетел в воду вслед за Барнтом. Миас стояла у поручней, наблюдая за телами за кормой. «Интересно, – подумал Джорон, – получает ли она удовольствие от воплей Барнта, когда до него начали добираться длинноцепы?» Он ничего похожего не чувствовал. Когда крики стихли, он подошел к ней.
– Супруга корабля, – позвал он.
– Если ты намерен сообщить мне, что я поступила неправильно, так я и сама знаю, – проворчала Миас.
– Я уже шел путем мести, – сказал Джорон. – И всякий раз моя цель оказывалась на горизонте, это путешествие, которому нет конца. – Миас кивнула. Джорон засунул руку в куртку. – Я взял свою куртку на «Дитя приливов». Эта штука была в ней. Я ее искал. – Он протянул Миас подзорную трубу.
Она ничего не ответила. Просто взяла, провела рукой по костяному корпусу, потом поднесла к глазу и посмотрела в сторону горизонта.
– Наш путь может закончиться быстрее, чем ты думаешь, – проговорила Миас. – Я насчитала более сорока кораблей. Должно быть, это весь флот Ста островов.
– Я не думаю, что для нас все кончено, сколько бы кораблей они ни отправили за нами, – сказал Джорон.
– И почему ты так считаешь, хранитель палубы? – спросила она.
– Потому что ты – Удачливая Миас, – ответил Джорон. – Ведьма пролива Килхъюм, величайшая супруга корабля из всех когда-либо живших.
Она не смотрела на Джорона. Ее взгляд был прикован к крови и частям человеческих тел за кормой «Сестры змея».
– Правда? – Он сложила подзорную трубу. – На самом деле у меня нет такой уверенности. – Миас попыталась улыбнуться, но у нее не получилось, а потом она посмотрела ему за спину. – Я думаю, у Квелл есть кое-что для тебя, – сказала она.
Он повернулся и обнаружил стоящую у себя спиной Тень, держащую его меч.
– Постарайся больше его не терять, – заявила Квелл. – Возвращать его было все равно что забраться в зад Старухи.
– Спасибо, Квелл, – сказал Джорон, а когда повернулся, увидел, что Миас исчезла.
Она шла по палубе корабля, и каждый ее шаг свидетельствовал о боли, которую она перенесла, – и нежелании сдаваться.
42Отчаянные
«Сестре змея» и «Дитя приливов» потребовалось три дня, чтобы догнать свой флот, и в течение этого времени Джорон и Миас оставались на корабле Ста островов. Миас не хотела сбрасывать скорость даже для того, чтобы перейти на «Дитя приливов», понимая, что флоту не угнаться за двумя кораблями. Сейчас «Сестра змея» горел, и Джорон знал, что где-то за горизонтом флот белых кораблей на полной скорости мчался к столбу дыма.
Миас стояла на корме «Дитя приливов», и четыре супруги корабля рядом с ней: Колт с «Острой сестры», грозный, но немного постаревший и уставший, Адранчи с «Радости клювозмея», выглядевший каким-то понурым, лицо обезображено шрамом, а форма, прежде разноцветная, стала поношенной и потускневшей, с немалым количеством заплаток. Потеря хранительницы палубы Черной Ани легла на него тяжким грузом; Турримор с «Кровавого скиира», высокая, смуглая и прежде полная ярости, потеряла зубы как сверху, так и снизу, и в ее глазах появилась печаль, кожа, прежде смуглая и гладкая, точно тихое море ночью, покрылась множеством шрамов. И Брекир с «Оскаленного зуба», как всегда печальная, но уверенная и спокойная. Они смотрели на горевший корабль – казалось, их разочаровала маленькая, полная боли, оборванная женщина, возвращенная на «Дитя приливов» Джороном.