Он взглянул на трубу, идеальное сочетание металла, кости и полых трубок, которые легко перемещались друг относительно друга, намного лучше его собственной. Он посмотрел на корабль и увидел на корме Гесте, рядом стоял Индил Каррад.
– Они не стали приводить в боевой порядок свои дуголуки, – заметил Джорон.
– Посмотри назад, мимо Гесте, – сказала Миас.
Джорон переместил подзорную трубу, и корабль принялся клониться и перемещаться из-за несовершенства линз.
– Там что-то есть, скрытое тканью крыльев.
– Да, – сказала Миас, встав рядом с ним. – Могу спорить, что это дуголуки, хранитель палубы. Он придет поговорить с нами, а узнав, что не получит того, что хочет, развернет свой корабль и выстрелит в нас с кормы, когда будет убегать. Я уверена, что дуголуки приведены в готовность и он намерен использовать против нас слюну старухи и поджечь «Дитя приливов».
– Но разве флот так поступает? – спросила Фарис.
– Нет, смотрящая палубы, флот так не поступает. Но я думаю, что Каррад думает только о победе, а также о том, чтобы самому уцелеть.
– Нам следует прикончить его в тот момент, когда он поднимется на нашу палубу, – заявила Барли, стоявшая у руля.
– Нет, рулевая, – возразила Миас. – И, хотя мне это кажется очень привлекательным, мы не станем собственными врагами. Мы и так причинили немало вреда и разрушений.
Джорон ощутил острую боль, он чувствовал тяжесть, подобную трупу кейшана, что лежал в заливе города, который он когда-то любил.
«Болезненная потеря» приближался к ним, рассекая воду.
– Джорон, – сказала Миас, – у них больше кораблей, чем мы видим в данный момент, так что отправь еще одного наблюдателя, пусть отслеживает горизонт перед нами и слева. Я не хочу оказаться в ловушке между двумя флотами.
Джорон кивнул, продолжая наблюдать за приближающимся кораблем.
– Ты им доверяешь? – спросил он.
– Нет, – ответила Миас, – совсем не доверяю. – Она подошла к поручням. – Но мы должны это сделать.
«Болезненная потеря» приближалась, выравнивая скорости с «Дитя приливов».
– Мы отправимся к ним или заставим их прийти к нам? – спросил Джорон.
– Мы пойдем к ним, – сказала Миас. – Каррад этого не ожидает, он думает, что ему придется нас уговаривать, и наше согласие его встревожит.
– А ты не опасаешься, что он попытается нас захватить? – спросил Джорон.
– Конечно, опасаюсь, – ответила она.
– Он может просто нас убить, – проговорил Джорон.
– Вероятно, попытается. – Миас повернулась и посмотрела на Ветрогона, которая лениво клевала свисавшую с рангоута веревку, – ветрогоны в белых одеяниях за ней наблюдали. – Но на нашей стороне мощное оружие. – Она кивнула и повысила голос. – Ветрогон, подойди ко мне, пожалуйста. – Ветрогон перестала клевать веревку, сделала два шага, резко развернулась, и ее разноцветные одежды разлетелись в разные стороны. Затем она подпрыгнула, вцепилась в веревку клювом и принялась раскачиваться, пока Миас снова не позвала ее: – Ветрогон! Подойди к супруге корабля.
Говорящая-с-ветром отпустила веревку, дважды моргнула, напоследок снова клюнула веревку и пошла к ним.
– Победа, – заявила она. – Ветрогон победила.
– Сосредоточься, Ветрогон, – попросила ее Миас.
– Ми-ас Джил-брин, – прокаркала Ветрогон.
– Твое яйцо, оно… – Миас замолчала, не зная, как правильно сформулировать предложение, а потом, точно корабль на полной скорости, устремилась вперед, поняв, что отступать поздно. – Твое яйцо в порядке?
– В порядке. В порядке, – прокричала Ветрогон и крутанулась вокруг своей оси. – Яйцо в порядке. Оно в безопасности, в гнезде.
– Хорошо. Я рада. А теперь сосредоточься, Ветрогон.
– Да, да.
– Ты видишь приближающийся к нам корабль? – спросила Миас.
– Сдуть корабль, – заявила она и потянулась.
– Нет, Ветрогон, Джорон и я на него отправимся. И я не исключаю, что они могут попытаться устроить нам ловушку или просто нас увезти.
Ветрогон смотрела на Миас, слегка приоткрыв клюв, ее глаза горели. Потом она моргнула.
– Нет украсть, – заявила Ветрогон.
– Верно, – сказала Миас. – Поэтому, когда мы перейдем на борт того корабля, я хочу, чтобы ты сохраняла полную концентрацию. Слушай Фарис. Возможно, нам потребуется ветер.
– Большой ветер.
– Если появится необходимость, – ответила Миас. – Тогда – да.
– Ветрогон такое может.
– Хорошо, ты будешь ждать, и смотреть, и не отвлекаться.
Говорящая-с-ветром тряхнула головой.
– Смотреть, смотреть, – повторила она.
Затем пронзительно вскрикнула и резко повернулась. Подпрыгнув в воздух, взмахнула крыльями под одеяниями, клюв снова вцепился в веревку, и она принялась раскачиваться.
– Я не уверена, Джорон, – тихо сказала Миас, – что твой друг не станет отвлекаться.
– Однако Фарис вполне можно доверять, супруга корабля, – ответил Джорон. – И она будет приглядывать за Ветрогоном.
– Да, можно, однако я не уверена, что заслужила ее доверие, – сказала Миас и посмотрела на быстро приближающийся двухреберный корабль. – Барли! – крикнула она, – подготовь мою флюк-лодку.
Она кивнула, когда Барли передала ее приказ, и экипаж флюк-лодки начал собираться.
– Я не понимаю, – сказал Джорон, глядя на корабль, – почему он согласился с нами говорить. У него все преимущества, флот, порты для ремонта. А у нас нет ничего.
– Потому что он все еще хочет заполучить тебя, Ветрогона и то, что вы способны сделать. – Миас потерла кожу над повязкой.
– Но он же все написал в послании Барнту, – возразил Джорон. – Он знает, что кейшаны поднимаются без моего участия.
– Он также хочет избежать сражения, если получится. – Джорон смотрел на Миас, а она не сводила взгляда с белых барашков, метавшихся возле корпуса «Дитя приливов».
– Нет, – сказал он и перевел взгляд на «Болезненную потерю». – Я думаю, он хочет получить прощение. От тебя.
– Ну, будем надеяться, – сказала Миас, – ведь нам необходимо выиграть время для нашего флота и максимально приблизиться к Суровым островам, а ему придется ждать до тех пор, пока высохнут океаны, прежде чем он получит от меня отпущение грехов. – Джорон рассмеялся, а она нахмурилась и посмотрела на него, пока не поняла, насколько забавными получились ее слова, и рассмеялась в ответ. – Идем, Джорон, – сказала она, – если мы окажемся рядом с ними до того, как он предложит переговоры, то сложится впечатление, что это наше решение, а не его. Я стараюсь подрывать его авторитет при каждой возможности.
Лодку подготовили, в нее столь же эффективно, как на любом корабле флота, погрузили оружие и щиты. Когда «Болезненная потеря» начал приближаться, флюк-лодка уже направлялась к нему. Миас стояла на носу, Джорон занял место за рулевым веслом, в поднявшееся крыло ударил ветер, увлекая вперед небольшое суденышко. Джорон смотрел, как растут борта «Болезненной потери», белые и крутые, покрытые пиками и крюками. Он вдруг подумал, что его путешествие может закончиться здесь. «Болезненной потере» достаточно привести в боевую готовность дуголуки, хорошо прицелиться – и все будет кончено.
Прежде ему пришлось бы отгонять подобные мысли и его наполнил бы настоящий ужас. Но теперь страх отражался от чего-то внешнего, жесткого и холодного, и Джорона не пугал любой исход. Он не сомневался, что не переживет все это. Он был утопающим в холодном море, а вокруг собирались длинноцепы, кружили около него, и с каждым поворотом его шансы на спасение уменьшались. И, как и с морем, даже если те, кто желают ему смерти, его не получат, до него доберется гниль кейшана.
Когда-то Джорон боялся смерти, боялся боли, но теперь чувствовал, что смерть станет отдыхом. Он подумал, что в конце Серьезный Муффаз выглядел как человек, который обрел спокойствие. А вся боль мира осталась позади.
– Ты с нами, хранитель палубы? – Слова Миас вернули его в реальный мир.
Раскачивающаяся лодка, соленые брызги, шипение крыла, стук и плеск весел.
– Да, супруга корабля, – ответил он, хотя оба знали, что это не так.
Джорон наклонился, чтобы поднять лежащую у его ног веревку, и, когда они приблизились к «Болезненной потере», бросил ждавшему их дитя палубы, тот ее поймал и натянул. Одновременно полетела веревка с клюва, и флюк-лодка оказалась у борта костяного корабля. А еще через мгновение была спущена веревочная лестница, и до того, как ее успели натянуть, Миас уже взбиралась вверх, пусть и не так ловко и быстро, как прежде. Пока она поднималась, Джорон передал руль Барли и посмотрел на привязанные к флюк-лодке веревки.
– Не затягивай концы слишком сильно, – сказал он. – Возможно, нам потребуется быстро отплыть. – Барли кивнула.
Квелл сделала попытку последовать за ним, но он покачал головой.
– Оставайся здесь до тех пор, пока не потребуется твоя помощь. – Она кивнула.
Потом пришел черед Джорона подниматься по лестнице. Когда он перелезал через поручни, он увидел, что дети палубы выстроились, чтобы приветствовать его и Миас на борту, как если бы они являлись офицерами флота. На корме стояла Гесте в такой же великолепной куртке синего цвета, как у Миас. Рядом с ней замер хранитель палубы, а с другой стороны – Индил Каррад, отказавшийся от кожаных ремней и вышитых штанов Избранника ради куртки супруга корабля и шляпы с двумя хвостами. Он не сводил взгляда с Миас, а она посмотрела на него, и по ее лицу промелькнула гримаса презрения.
– Давай поговорим с супругами корабля, – сказала Миас.
По ее лицу промелькнула быстрая улыбка, предназначенная только для Джорона, и она зашагала по сланцу палубы. Каррад не сводил с нее взгляда, и Джорон подумал: несмотря на все, что он с ней сделал, Индил Каррад испытывал к Миас какие-то чувства.
– Миас, – произнес Каррад, когда она остановилась напротив него.
– Супруг корабля, – ответила она, но насмешка в ее голосе полностью исключала любое проявление уважения.
– Я думал, мне придется приложить немало усилий, чтобы ты согласилась подняться ко мне на борт.