– Да, так что не мешай мне ее делать, – проворчала Миас.
– Для команды очень важно видеть тебя на корме, – мягко продолжал Джорон.
– До сих пор они неплохо без меня обходились, – резко сказала она.
– Они ждут твоего возвращения.
– В таком случае могут еще немного подождать, – заявила Миас.
Джорон уже приготовил резкий ответ. Однако прикусил язык, прекрасно понимая, что это не поможет.
– Тогда я оставляю тебя с картами, – сказал он и поклонился.
Когда его ладонь коснулась ручки двери, Миас снова заговорила:
– Подожди! – Просьба, а не приказ.
Он отпустил ручку и повернулся к супруге корабля.
– Всегда, – ответил он.
Она стояла, сгорбившись над картами, единственный глаз сверкал. Потом снова опустилась на стул.
– Я не заслуживаю тебя, Джорон, – сказала она. – Для корабля будет лучше посадить меня во флюк-лодку и отправить к Карраду. Может быть, ему этого хватит. Может быть, он позволит вам уйти.
– Он не станет так поступать. – Миас посмотрела на него, только шум корабля нарушал наступившую в большой каюте тишину, стоны напряженных костей, поток воды, бурлившей у корпуса, свист ветра в такелаже. – Я полагаю, что мы сильно его огорчили, – продолжал Джорон, – и ты сама говорила, что он не станет рисковать и оставлять меня на свободе.
Миас моргнула.
– Они сломали меня, Джорон? – она практически шептала, а потом подняла изуродованные руки и показала ему. – В иные дни я едва в состоянии держать ручку, не говоря уже о том, чтобы тянуть веревку. Я смогу сделать красивую стойку с мечом, но не в силах сжать рукоять, чтобы сражаться, какое бы отчаянное положение ни возникло.
– Однако на корабле Гесте у тебя получилось, – возразил Джорон.
– Я не знаю как, – сказала Миас. – Все ждут от меня чудес, а я не уверена, что способна на обычную работу. – Миас посмотрела на него. – Когда я закрываю глаза, то вижу подходящую ко мне Жрицу Старухи, Джорон, и ее инструменты, которые она держит в руках. – Она потерла повязку на глазу. – Я совсем не могу спать.
– После того как меня засунули в ящик, – заговорил Джорон, – и Гесте забрала мой голос, меня преследовали тяжелые сны, и Гаррийя давала мне настойки, которые приносили мне сон без сновидений.
– Я не могу показать слабость, – сказала она.
– Бороться с проблемой не проявление слабости, – возразил Джорон. – Может быть, если ты навестишь Фарис, – продолжал он, – увидишь ее ребенка, а не будешь сидеть здесь взаперти, это улучшит состояние твоего духа?
– Ребенка, который почти наверняка был бы мертв, если бы не вмешался Серьезный Муффаз? Тогда я совершила ошибку, и нет нужды мне о ней напоминать. А теперь давай поговорим о том, что имеет значение, – я не в силах понять, что верно, а что нет. Я планирую, потом у меня появляются новые идеи, и я снова начинаю сомневаться. – Она посмотрела на письменный стол. – Скажи честно, корабли Суровых островов придут к нам на помощь?
– Я не знаю, – ответил он, – но очень на них надеюсь. Тендарн Эйлин сказала так: если я смогу выманить флот Каррада достаточно далеко в море, она его атакует. – Миас кивнула. – Она не любит Сто островов.
– Я слушаю детей палубы, и они говорят обо мне так, словно я обладаю могуществом Девы, Матери и Старухи, – тихо сказала она. – Они думают, что меня невозможно победить, но я всего лишь женщина, как и множество других. – Она подняла измученное, бледное лицо, исказившееся от боли. – Для меня это слишком тяжело.
Джорон посмотрел на женщину, прошедшую через страшные испытания и так много для него значившую, и обнаженная боль у нее на лице показалась ему невыносимой. Миас всегда находила слова, если в них возникала необходимость, или действовала, если того требовали обстоятельства. А теперь, когда она так нуждалась в этих словах и действиях, остался только он, чтобы говорить и делать. Он открыл рот, но успел сказать лишь:
– Я… – Джорон смолк. Перегруппировался. Подумал. Заговорил: – Ничего не изменилось. Миас. – Он расправил плечи. – С того самого момента, как ты ступила на сланец «Дитя приливов», здесь находились люди, готовые с радостью за тебя умереть. Сначала не так уж много, и я не входил в их число. Более того, тогда я бы с радостью посмотрел, как ты умрешь. – Он рассмеялся. – Я был глупцом. И чем дальше ты нас вела, тем больше мы в тебя верили. Дети палубы говорят о тебе как о легенде и поступают правильно, ведь ты и есть легенда. Но это не должно ложиться на твои плечи тяжким бременем, Миас, просто ты такая, какая есть, и с тем же успехом можно попросить тебя перестать дышать, чтобы ты изменилась.
Такова твоя природа, и даже если никто из нас не уцелеет, – но поверь мне, мы выживем, – а если и погибнем, то за то, во что верим. И ни один из нас не посчитает, что в нашей смерти есть твоя вина. Лучше умереть, пытаясь сотворить нечто грандиозное, чем жить в мире, который дали нам Дарны. – Она смотрела на него так, словно нуждалась в продолжении. – А тебе известно, – тут Джорон не сумел сдержать улыбки, – что многие считают меня твоим сыном? Я много раз безуспешно пытался их разубедить. Но иногда только то, что они продолжали так думать, помогало мне двигаться дальше.
– Если корабли Суровых островов не придут, – тихо начала она, – ты сможешь призвать на помощь кейшанов?
Джорон покачал головой.
– Я не думаю, что это так работает. Даже когда нас спас вихрезмей. Если бы его там не было в тот момент, сомневаюсь, что мы сумели бы его призвать. Я и сейчас не уверен, что тогда мне удалось.
Она кивнула.
– Я думаю так же. Не сомневаюсь, Каррад считает, будто ты их контролируешь, он не понимает, что ты с тем же успехом способен управлять штормами. – Она облизнула губы кончиком языка. – На самом деле у нас осталось совсем немного возможностей. Скорее всего, мы погибнем, Джорон, или, что еще хуже, попадем в руки Каррада, и нас принесут в жертву для создания хийла, чтобы он смог охотиться на кейшанов, и тогда отвратительные войны возобновятся.
– Нет, – сказал Джорон, которого поразила сила, прозвучавшая в его голосе. Он шагнул вперед и взял карту севера из груды других карт. – Если корабли Суровых островов не придут, мы свернем на северо-запад перед проливом Намвен и полетим к малым островам.
– Я думала об этом, – ответила Миас. – Но там он все равно нас догонит – пошлет вслед за нами свои двухреберные корабли. А большие обойдут острова и будут поджидать нас с другой стороны. Может быть, несколько наших кораблей и спасется, но…
– Ты ошибаешься. Не спасутся корабли Каррада – возможно, и нас постигнет такая же участь, но нам стоит рискнуть. По большей части острова необитаемы, но Эйлерин сказал, что на многих есть ветрошпили, – продолжал Джорон, и его голос стал похож на волны, что разбивают скалы. – Там я песней вызову кейшанов, и они вырвутся из островов, которые останутся в нашем кильватере. Ты видела, какой ужасный хаос воцарился у Скалы Маклина?
Миас посмотрела на него, кивнула и придвинула к себе карту.
– Отсюда, – сказала Миас, – те корабли, которые уцелеют, смогут обогнуть Северные Шторма, что также немалый риск, и мы можем лишиться некоторых из них, но и вражеский флот этого не избежит. Каррад может испугаться, в особенности если он понесет потери между островами. Но я верю в своих супруг кораблей.
– Да, супруга корабля, – сказал Джорон.
Миас встала.
– Значит, на север, – сказала она, – если все пойдет не так. Но это отчаянный план, Джорон, так что будем рассчитывать, что нам не придется им воспользоваться.
– Да, будем, – ответил Джорон.
Миас поправила куртку и пригладила волосы.
– Фарис все еще у Гаррийи? – Он кивнул. Она зажмурила здоровый глаз и провела рукой по лицу. Джорон никогда не видел ее такой измученной. – Тогда я навещу Фарис и крошку Муффаз. И ты прав – мне следует появиться на палубе.
– И попросить Гаррийю дать настойку для сна, – добавил Джорон.
– Не беспокойся, Джорон.
Она встала и направилась к двери, вынудив его отступить в сторону.
– Но ты спросишь у нее про настойку? – повторил он. – Или я расскажу Гаррийе, что у тебя проблемы со сном, и тебе придется иметь дело с ней.
По лицу Миас пробежала тень улыбки, и она к нему повернулась.
– Хорошо, – сказала она. – Я пожалуюсь ей, что ты преследуешь меня с бутылочками и пилюльками.
Миас вышла из каюты, а Джорон подошел к письменному столу, стал аккуратно складывать разбросанные карты и под ними обнаружил открытый бортовой журнал. Он вспомнил, что много раз его видел, и ему было интересно, что в нем.
Поначалу из-за того, что он хотел использовать журнал против Миас, а потом его мучило обычное любопытство. Он знал, что записи в журнале закодированы, но у него имелось все необходимое для расшифровки. Миас еще в Слейтхъюме сообщила ему ключ, когда думала, что отправляется на смерть, а ему нужно будет прочитать ее приказы. День за днем он смотрел на ее журнал, который постепенно превратился в талисман. Джорон верил, что, если откроет книгу и прочитает ее, это будет равносильно признанию, что она погибла и больше не вернется, поэтому искушение было не таким уж сильным. В результате он убрал журнал и забыл о его существовании. Но теперь он испытывал тревогу. Джорон знал, что там должны быть записаны самые тайные мысли Миас. Возможно, вторжение в ее личное пространство сейчас будет правильным; в конце концов, его долг состоял в том, чтобы помогать супруге корабля принимать верные решения.
Он закрыл журнал.
Если она испытывает тревогу, то расскажет ему об этом. Если у нее возникнут сомнения – поделится с ним. Рано или поздно.
Он вышел из большой каюты и в тускло освещенном коридоре столкнулся с Ветрогоном. Она громко вскрикнула, развернулась на месте и принялась снова и снова повторять его имя.
– Джорон Твайнер! Джорон Твайнер! – При этом она пританцовывала, взвизгивала и свистела.
– Успокойся, Ветрогон, – сказал Джорон. – Что случилось? В чем твоя проблема?