– Да, но мы на некоторое время от них избавимся, я думаю, что Миас опасается «Ужаса аракесиана» больше, чем всего остального флота Каррада.
– И у нее есть на то серьезные основания, – заметил Джорон. – А как насчет островов, Эйлерин? Когда я упомянул о них Миас, это первая мысль, которая пришла мне в голову. Ты ничего о них не говорил, но нет ли среди них такого, который был бы достаточно велик, чтобы его защищать? И даже жить?
– Здесь таких островов нет, – ответил Эйлерин, – но у супруги корабля наверняка имеется план.
Джорон кивнул, но он подозревал, что это не так. Он постарался отбросить ощущение беспомощности – уверенность в том, что они проиграли, если Суровые острова выступят против них, его не покидала.
– Лишь день казни не определен, – едва слышно произнес он.
– Я не понял, хранитель палубы? – переспросил Эйлерин.
– Ничего, – ответил Джорон. – Просто Миас ничего мне не рассказала. – Он отвернулся. – А тебе она что-нибудь объяснила? – Курсер пожал плечами. – Эйлерин, я не стану ей говорить, что ты поделился со мной ее планами, но хотел бы знать заранее.
– Она ничего мне не сказала, – тихо ответил Эйлерин.
– Но тебе удалось что-то узнать?
Курсер снова покачал головой.
– Ничего, кроме того, что мы и так знаем: Миас планирует провести флот вдоль края Северного Шторма.
– Очень тяжелый курс, – заметил Джорон.
– Да, – кивнул курсер, – я думаю, она рассчитывает, что наши враги потеряют больше кораблей, чем мы.
– Приятно знать, что она так высоко ценит плавучесть наших кораблей, – сказал Джорон, опираясь на стол, чтобы еще раз посмотреть на карту.
– Но штормам наплевать на умения детей палубы и офицеров, – тихо проговорил Эйлерин. – А Северный интересует еще меньше, чем все другие. Она собирается пойти на огромный риск.
– Отчаянные времена, – спокойно сказал Джорон, – требуют отчаянных решений. – Он повернулся, шестое чувство подсказало, что на него кто-то смотрит, – в дверном проеме стояла Ветрогон, глядя на них своими блестящими глазами.
Из перьев у нее на плече выглядывала головка Лиши. Ветрогон дважды моргнула, отвернулась и направилась в свою каюту-гнездо.
– Как ты думаешь, как долго она нас слушала? – спросил Эйлерин.
– Понятия не имею, – ответил Джорон, – но мне бы не хотелось, чтобы она знала, что я считаю наше положение отчаянным. Когда Ветрогон испытывает беспокойство, она выдергивает у себя перья.
Он оставил Эйлерина в каюте и вышел в коридор, где встретил Фарис и Барли.
– Хран-пал, – сказала Фарис, – рулевая хочет кое-что тебе показать.
– Ладно, – ответил Джорон.
– Это в трюме, хран-пал, – сказала она, и ему пришлось напрячься, чтобы не выглядеть удрученным и встревоженным из-за новой проблемы, которая оказалась настолько серьезной, что потребовала его внимания.
Он оставил Фарис и последовал за Барли в трюм, где обнаружил двух детей палубы, Старк и Аштон, которые выглядели смущенными.
– Ну, – спросил Джорон, – что здесь произошло?
– Дело в том… – начала Старк.
– Мы кое-что сделали, – сказал Аштон, но они не поднимали голов, а смотрели в пол, словно обнаружили там нечто невероятно интересное.
– Покажите, – сказала Барли, – если не можете рассказать.
Старк кивнула, и Джорон увидел, что она держит в руках рулон черного материала. Аштон взялся за него с другой стороны, и они принялись его разворачивать, пока Джорон не понял, что они сделали вымпел. На длинном, вытянутом треугольнике из черного материала было вышито тело извивающегося кейшана, в узком конце находился хвост, а в широком – голова. Один из множества глаз скрывала повязка, на которой крошечные жемчужины изображали глаз в точности как у Миас. Сначала Джорон ничего не мог сказать, лишь молча смотрел. Затем опустился на колено и провел ладонью по материалу.
– У нас есть по одному на каждую мачту, – сказала Старк. – На остальных кораблях дети палубы сделали такие же.
Джорон выпрямился.
– Кто об этом знает? – спросил он.
– Только те, кто участвовали в работе, – ответила Барли. – Ты спросишь у супруги корабля, можем ли мы поднять такие флаги?
– Нет, – ответил он.
Дети палубы выглядели подавленными.
– Мы что-то сделали не так? – спросила Барли.
– Вовсе нет, – сказал Джорон. – Отнесите их наверх и будьте готовы к моему приказу. Остальным кораблям я пошлю сообщение на следующей флюк-лодке. – Он улыбнулся под маской, а потом рассмеялся. – Даже величайшая из всех живущих супруга корабля иногда должна получать сюрпризы, верно?
Поднявшись на палубу, он направился на корму, где Миас смотрела на серое волнующееся море и три корабля, которые покинули ее флот. Он встал рядом с ней, но она никак не показала, что заметила его появление, хотя, конечно, это было не так. Через мгновение она передала ему подзорную трубу.
– Три румба налево от кормы, – тихо сказала она.
Джорон поднес подзорную трубу к глазу и увидел круг моря, постарался приспособиться к покачиванию палубы и только после этого принялся изучать горизонт. Вскоре он нашел основную массу кораблей Каррада и постарался не думать о том, сколько их там. Он нигде не нашел «Ужаса аракесиана». Затем повернул трубу в сторону и обнаружил еще три корабля: могучий «Ужас аракесиана», башню с развевающимися белыми крыльями и еще два двухреберных корабля.
– Он намерен помешать их бегству, – сказал Джорон.
– Да, – ответила она, глядя на воду. – Из чего следует, что в их планы входит держать нас на прежнем курсе.
– Возможно, он хочет, чтобы мы находились как можно дальше от вод Ста островов, – предположил Джорон без особой уверенности.
– Ты и в самом деле так думаешь? – спросила Миас.
Он покачал головой.
– Нет.
– Вот именно, – сказала Миас. – С каждым днем я все больше уверена: Каррад рассчитывает, что через некоторое время мы повернем и обнаружим закрытый для нас пролив Намвен.
– И тогда мы повернем обратно? – спросил он.
Она покачала головой.
– Нет, как мы уже говорили, никто не знает, кого из нас Тендарн Эйлин решила обмануть. – Она посмотрела на Джорона. – Человек, способный поднимать кейшанов, – опасный противник, Джорон. Нам не следует считать, что, если Карраду в голову пришла какая-то мысль, она обязательно окажется верной. Не исключено, что Эйлин хочет именно его выманить подальше, а не нас. – Миас повернулась и стала смотреть в сторону клюва «Дитя приливов». – И Брекир еще нет.
– Верно, – сказал Джорон, чувствуя себя как увядающий джион осенью.
– Тем не менее еще слишком рано ее ждать, только завтра утром я прикажу наблюдателям, чтобы они начали высматривать «Оскаленный зуб».
– А если пролив окажется закрытым? – спросил Джорон.
– В таком случае нам предстоит сделать отчаянный выбор, хранитель палубы. – Она прищурилась. – И мы его сделаем. – Он кивнул и вернул ей подзорную трубу. – Подай сигнал Колту, чтобы возвращался. Теперь мы знаем то, что хотели выяснить. Мы будем сохранять прежний курс вдоль хребта на северо-восток.
– По крайней мере, погода относительно хорошая, – заметил Джорон.
Миас повернулась к нему и усмехнулась.
– Для однодневного путешествия, хранитель палубы. Туман и воющий ветер с плохой видимостью меня устроили бы больше. – Миас коснулась полей шляпы согнутым пальцем. Она выглядела усталой. – Я буду в своей каюте.
В течение следующих четырех дней погода оставалась хорошей, и «Дитя приливов» вместе с остальным черным флотом двигался довольно быстро, однако Брекир и «Оскаленный зуб» так и не появились. На борту корабля ничего не менялось, если не считать растущего страха, – даже самые упрямые и недалекие дети палубы начали понимать, что вражеский флот ведет себя странно, не атакуя, а лишь повторяя курс черных кораблей. Кроме того, они уже должны были увидеть Брекир. «Ужас аракесиана» и его свита не стали возвращаться к основному флоту, а продолжали двигаться на значительном расстоянии от Хребта Скирит; они оставались на виду, но в стороне от других кораблей.
– Между ними произошла размолвка? – спросил Джорон однажды вечером.
Миас покачала головой, вытащила подзорную трубу, поднесла к глазу и направила ее на вражеские корабли.
– Нет, они занимают выгодную тактическую позицию на случай, если мы решим свернуть в сторону, когда подойдем к проливу Намвен.
– Но три корабля не смогут удержать весь наш флот, – возразил Джорон.
– Ты просто никогда не видел, как «Ужас аракесиана» производит залп, – тихо сказала Миас.
– Не видел, – ответил Джорон и подумал, что рад этому. На одном борту верхней палубы «Ужаса аракесиана» стояли двадцать дуголуков, и он не хотел спрашивать, сколько их установлено на нижних палубах, знал, что на корабле имеется три ряда бойниц для малых дуголуков. Он не сомневался, что «Дитя приливов» сможет выдержать один бортовой залп, относительно других у него такой уверенности не было, ну а корабли из коричневых костей не предназначены для сражений. – Наверное, последствия будут ужасными, – добавил он через некоторое время.
– Нам нечего ему противопоставить, Джорон. – Миас опустила подзорную трубу. – После одного бортового залпа даже «Дитя приливов» окажется на грани катастрофы. Мы останемся без крыльев. Я видела это собственными глазами. – Миас посмотрела на него. – И сама отдавала приказы, когда была хранительницей палубы на его борту.
– Мы отыщем способ с ними справиться, Миас, – сказал он. – Он всегда находится.
– Но есть ли он? – проговорила она и выпрямилась. – Кто знает? – Она убрала подзорную трубу и поправила шляпу с двумя хвостами. – У меня для тебя есть дело, требующее деликатности, Джорон, – сказала она. – Я хочу, чтобы ты объяснил Фарис, что она вместе с ребенком должна покинуть «Дитя приливов» и перебраться на один из коричневых кораблей.
– Она наш смотрящий палубы, – возразил Джорон, оскорбленный тем, что Миас отсылает выбранного им офицера. – Ребенок не лишил ее быстроты ума и умения сражаться или…