— Договорились, — сказал я со смехом. — Красивый дом, однако.
— Он не мой. Одного сукиного сына, который переметнулся к вальгардцам. Когда покину это шале, прикажу сжечь дотла. Но здесь неплохой винный погреб. Кстати, не выпьешь ли со мной?
— С удовольствием.
Герцог Роэн-Блайн хлопнул в ладоши. Появилась сопровождавшая меня женщина, уже без мехового плаща и капюшона. Ее лицо показалось мне знакомым.
— Селена, еще две бутылки аффи и кубок для мессира Кириэля, — распорядился герцог. — И пусть Дарген приготовит что-нибудь горячее.
— Знакомая женщина, — сказал я, когда Селена вышла.
— Ты ее запомнил? Она присутствовала при нашей с тобой первой встрече, и я не доплатил ей тогда три аберна. Когда выбирались из горящего Роэн-Блайн, натолкнулись на кучку наемников — они поймали Селену и решили ей попользоваться. Не мог же я допустить такое безобразное насилие! — Джарли приложился к кубку. — Отца я похоронил. Прямо там, на городском кладбище, под выстрелы пушек и треск пожаров. Он всегда любил этот город и остался в нем навечно. Мир праху его!
— Я виделся с Лукой Валленхорстом, — сказал я. — Он сам меня нашел.
— С самим Валленхорстом? А вот с этого места поподробнее, прошу тебя.
— Я думал, мне крышка. Орденцы застигли меня на заброшенной ферме недалеко отсюда. Но Валленхорст паче чаяния предложил мне не меч, а мир.
— Это невозможно, — нахмурился Джарли.
— Вот перстень, который он мне дал, — я протянул герцогу орденское кольцо. — И сказал, что люди, которых я давно и безуспешно ищу, находятся в замке Вальфенхейм. Это кольцо дает мне доступ в крепость.
— Этот перстень просто кусочек золота. Или, вернее сказать, кусочек сыра в мышеловке.
— Возможно. Но с Валленхорстом был десяток орденских рыцарей, а я был один. Почему они меня отпустили?
— Погоди, давай сначала выпьем, а потом разберемся, — Джарли взял бутылку с принесенного Селеной подноса, откупорил ее, а женщине глазами показал на дверь. — От таких новостей у меня сразу пересохло во рту. Замок Вальфенхейм, ты сказал?
— Да.
— Это орденская прецептория недалеко от Набискума. Большая, хорошо укрепленная. Проникнуть в нее можно лишь с ведома хозяев.
— Потому Валленхорст и дал мне этот перстень.
— Нет, они тебя и впрямь за дурака держат? — Джарли посмотрел на меня с изумлением. — Сначала объявляют фантастическую награду за твою голову, ищут тебя по всему Элодриану, а потом, не пойми с какого перепугу, объявляют тебе liberum propiteaberis и дают это кольцо. На что Валленхорст рассчитывает? Что нормальный человек поверит в его искренность и не заподозрит подвоха?
— Я не верю ему, если честно. Но не только во мне дело. Валленхорст заинтересован в том, чтобы ты продолжил войну с Вальгардом. Более того он желает союза против Вальгарда между Роэн-Блайном и саратханскими ши. — Я принял у герцога кубок с вином. — Интересно, правда?
— То есть, старый живодер знает, что я не погиб при штурме Роэн-Блайн и продолжаю войну? И хочет, чтобы земля в Брутхайме загорелась под ногами вальгардцев? Тебе это не кажется странным, Кириэль?
— Кажется. Но Валленхорст сказал, что желает поражения своему королю. И он не только о тебе вспомнил. Один человек сказал мне, что курьер Валленхорста приезжал к барону Бришу с письмом, предлагающим союз.
— И Бриш согласился?
— Бриш был недавно убит в пограничной стычке.
— А человек, о котором ты сказал?
— Его зовут Ромбранд Люстерхоф, он бывший орденский ловчий. Он был тяжело ранен и сейчас поправляет здоровье на заимке у Медвежьего ручья в окружении своих людей.
— Я знаю о них. Мои разведчики докладывали, что видели близ Айи какую-то вооруженную ганзу. Я еще думал, не отправить ли их всех в ад.
— Люстерхоф ненавидит Звездный Орден. Дознаватели Ордена казнили в Норте женщину, которую он любил.
— Это он сам тебе рассказал? — Джарли посмотрел на меня с интересом. — Иногда ты восхищаешь меня своей поистине детской наивностью, Кириэль.
— Однажды Люстерхоф спас мне жизнь.
— И поэтому я должен взять его в свое окружение, ты это предлагаешь? Он вальгардец, а я брутхаймец. Между нами не может быть мира. Я никогда не буду сражаться рядом с человеком из этого племени палачей и захватчиков, на совести которых смерть моего отца. Если ему так хочется, пусть ведет свою войну с бывшими подельниками. Без меня.
— Я понял тебя. Однако Люстерхоф сообщил мне кое-что важное. Подтверждающее ту информацию, которую я уже получил от Валленхорста. В Звездном Ордене произошел раскол. Собственно, вот причина, почему Валленхорст впал в немилость к Готлиху и лишился — или почти лишился — своей власти и жезла гроссмейстера. Власть в Ордене по факту захватили маги, и это Валленхорсту очень не по душе. Он приверженец старых рыцарских способов ведения войны и боится этих магов. Мол, Орден всю свою историю боролся с магией, а теперь сам сделал ее оружием. Как у нас говорят: «За что боролись, на то и напоролись».
— Да пусть они там от чумы сдохнут и друг друга сожрут — почему нас это должно волновать? Наоборот, любая грызня между нашими врагами нам только на руку.
— Разумеется, — я позволил Джарли налить мне еще вина. — Но давай попробуем увидеть перспективу. Чем закончился первый этап Нашествия? Вальгардцы захватили большую часть Элодриана, установили на ней свои порядки, обратили крейонов и прочих в рабов и стали жить-поживать за счет покоренного населения. Население при этом платило подати, Звездный Орден следил за тем, чтобы не было никакой магии, пугал новоиспеченных рабов своими оборотнями, и такой власти ему было достаточно. Богу богово, кесарю кесарево. Но теперь все меняется. Основа армии Вальгарда уже не рыцари, а нанятые за золото наемники и разный сброд, который лютует так, как высоким лордам и не снилось. Лорды сгоняют крестьян с пахотных земель и превращают их в пастбища — я сам видел людей, лишившихся всего по прихоти своих господ. Прежняя модель грабежа больше не работает, Джарли. Вальгардцам нужны деньги, а не рабочие руки. Король Готлих собирается захватить Сартахан и покончить с непокорными ши, а что будет дальше? Боюсь, это будет война не на порабощение, как раньше, а на полное уничтожение. — Я едва не добавил «как в моем мире». — И вместо гроссмейстера Валленхорста, жестокого, фанатичного и властного, но все же придерживающегося каких-то понятий о рыцарской чести и благородстве, Орден возглавят маги вроде Лёца, для которых не существует ничего святого. Я знаю, чем это закончится — уничтожением ши, как расы. Этого нельзя допустить.
— Я герцог Роэн-Блайн, Кириэль. И меня заботят мои земли. Я хочу только одного — вышвырнуть отсюда вальгардский сброд и сесть на трон моего отца в Герцогском зале Роэн-Блайн как суверенный повелитель своих земель и своего народа. Знаешь, когда я слушаю тебя, у меня возникает ощущение, что ты продался вальгардцам.
— Понимаю. Но даже если ты победишь в этой войне, вальгардцы вернутся. Дух разрушения рано или поздно возьмет свое.
— О каком духе разрушения ты говоришь?
— Чтобы остановить гибель Элодриана, нужно найти одного человека. Именно это я пытаюсь сделать. Он невольный виновник происходящего. Сейчас этот человек, если верить Валленхорсту, находится в замке Вальфенхейм.
— И кто же он?
— Его зовут Вильям де Клерк. Я ищу его с самого первого дня своих странствий.
— Ты предлагаешь мне напасть на Вальфенхейм и освободить этого человека?
— Нет. Я вопреки всему думаю, не воспользоваться ли мне любезным приглашением Валленхорста. — Я поставил кубок на стол. — Ты сейчас скажешь, что я сумасшедший идиот. Однако давай попробуем подумать: по словам Валленхорста в замке стоит подконтрольная ему Золотая хоругвь, и нет магов. Он дал мне гарантии неприкосновенности, и как благородный рыцарь, не станет их нарушать. Во-вторых, Валленхорст, по его словам, в тяжелом положении, он впал в немилость к Готлиху и вот-вот лишится своего положения, а может, и головы. И он ищет союзников. Много ли потенциальных союзников захочет иметь дело с клятвопреступником, заманившим в ловушку Кириэля Сергиуса?
— Все это хорошо, мой друг, но ты забыл главное: Орден охотится за тобой. Ты нанес им самый болезненный и жестокий удар, убил Вечного, а такого вальгардцы не простят никому. И они расправятся с тобой любой ценой, а уж потом будут думать, кто и что по этому поводу скажет. Ха! Я бы поступил именно так.
— Словом, ты не советуешь мне отправляться в Вальфенхейм?
— Я твой друг и потому говорю «Нет, не советую».
— Тогда один вопрос: а что собираешься делать ты?
— Как что? Поднять всю Брутхайму на войну с ублюдками. Очень скоро я соберу большую армию и начну нападать на вальгардские отряды. Люди потянутся ко мне, потому что многие сыты вальгардскими порядками. Мы победим, не сомневайся.
— То же самое говорили мне ши. Но их мало, и вас мало, Джарли. А вальгардцев много. И у них маги, плодящие вильфингов.
— Ты думаешь, я боюсь? — Джарли подошел ко мне, и лицо его, еще миг назад добродушное, стало холодным и жестоким. — Я рыцарь. Пусть бастард, но в моих жилах течет кровь двадцати поколений Ленардов. И я готов умереть, если моя смерть хоть на час приблизит освобождение Роэн-Блайн. Так что не пугай меня, лекарь. Рассказывай свои страшные сказки девушкам в тавернах, они их любят. А мне не стоит. — Он взял непочатую бутылку и плеснул себе в кубок. — Ты или мой союзник, или мой враг. Вот такой у тебя выбор. Либо-либо, третьего не дано.
— Дано, Джарли. Я поеду в Вальфенхейм.
Герцог только вздохнул.
— Тогда я выпью за помин твоей души, обещаю, — сказал он после затянувшегося молчания.
— Я подумал, что кольцо Валленхорста может и тебе помочь, — сказал я. — Если у тебя есть ювелир, который сможет быстро сделать несколько его копий, ты сможешь снабдить им своих разведчиков. Все же какая-то гарантия безопасности.
— Неплохая идея. — Тут Джарли хлопнул меня по плечу и снова сел на карло. — Но я не верю в волшебные талисманы. Я верю только в меч. И если ты сделал выбор, отправляйся в Вальфенхейм. Скажу только, что мне будет очень горько услышать известие о том, ты погиб. Или — и это будет для меня худшей вестью, — что враг Ордена Кириэль Сергиус стал другом Ордена.