Серега между тем закончил разговор. Подошел к Александру, сказал довольно:
— Завтра и приступаем… Пошли, отметим это дело!
Тут Харченко не выдержал. Бросился наперерез готовому рвануть с места «мерсу»:
— Стой!
«Качок» недовольно высунулся из окошка:
— Не суетись, батя, внимание привлекаешь… Чего ты хотел? Только быстро.
— Погодите, ребята. Во-первых, вы со мной еще условия не оговорили…
— Не ссы, батя, будешь доволен, — осклабился «качок». — Мы твоему приятелю все изложили, он претензий не имеет, чуть в штаны не наложил от счастья… Что еще?
— Почему завтра работать начинаем? Ведь можно прямо сейчас…
Сидевшие в машине переглянулись. Водитель пожал плечами: почему бы, мол, и нет, коль хочется… «Качок» слегка призадумался.
— Ну-ка, батя, сдай назад, нам тут пообщаться без свидетелей нужно.
Александр отошел на несколько шагов. Но следил за говорившими напряженно, стараясь понять, о чем у них идет речь. Напрасно: ничего не разглядел в полумраке за тонированными стеклами.
Наконец «качок» подозвал его небрежным взмахом мускулистой загорелой руки.
— Годится, — проговорил он. — Начинайте сегодня. Сейчас сколько натикало?
Часов на запястье у него не было — очевидно, чтобы не оставалась незагоревшая полоска кожи.
— Без двадцати час, — с готовностью взглянул на хронометр Александр.
— В два ровно будьте на месте. Мы подъедем. Все, до встречи!
Взвизгнув колесами, «мерседес» отпрянул назад, на мгновение замер у бордюра, а потом, чуть слышно поурчав коробкой передач, по крутой дуге рванул по улице Вильгельма Пика к Центру.
— Живут же люди, — с завистью проговорил подошедший сзади Иванушкин. — Все-то у них схвачено, все-то у них есть… А тут… — и сплюнул смачно на пыльный асфальт.
— Не завидуй, Серега… — сквозь зубы процедил Харченко. Он вдруг вспомнил, что с момента убийства Анны прошли ровно сутки. А эти сволочи все еще живы… — Недолго им осталось небо коптить.
— Не понял.
Фу, черт, он же не знает ничего!
— Я имею в виду, что такие, как они, долго не живут, — вывернулся Александр. — Хотя, с другой стороны, кто знает судьбу свою?
Если бы он знал, насколько в этот момент был близок к истине…
3
Поставщики опоздали минут на пятнадцать. Все это время Харченко с Иванушкиным, делая вид, что им все равно, трепались о чем-то нейтральном, нетерпеливо поглядывая в сторону проспекта Космонавтов, ожидая, что знакомый «мерс» подрулит именно оттуда. И когда неподалеку притормозил видавший виды старенький «москвичок»-«каблучок», обратили на него внимание не сразу. Лишь после того, как тот коротко взлаял клаксоном, поднялись со скамейки.
Из машины выбрались двое: все тот же «качок» и незнакомый водитель — невзрачный, обтрепанный парень с быстрыми бегающими глазами. Чувствовалось, что у него голова работает куда лучше, чем извилины «качка», привыкшие руководить только кулаками да жевательными мышцами. Александр сразу подобрался: здесь поединок интеллектов ни к чему, здесь только круглого дурака нужно играть.
— Они? — спросил водитель, глядя на переминающихся с ноги на ногу друзей.
— Они.
«Качок» улыбался довольно. Приехавший ничего ему не сказал, цепко окинул взглядом Александра и Сергея. Очевидно, остался удовлетворен. Заговорил деловито:
— Значит, так, мужики. Место встречи наше будет здесь. Товар я буду привозить каждое утро, скажем, в двенадцать часов. Устраивает?
Харченко с Иванушкиным дружно кивнули.
— Отсутствие на месте в указанное время прощаю только один раз. Второе опоздание — и вы уволены. Ясно? — Дружный кивок. — Расчет утром, при получении новой партии товара. Режим работы — более чем свободный. Когда хотите, тогда и действуйте. В ваших интересах вкалывать от зари до зари — ведь получаете вы процент от оборота. Вздумаете завышать цену не советую: клиенты тут же на вас «капнут». Имейте в виду: партия товара не слишком большая — когда она кончится, кончится и ваша работа. Ну а звать вас, когда придет следующая партия, или нет, мы решим в зависимости от того, как вы будете вкалывать. Вопросы?
Вопросов не было.
— Тогда последнее. Имейте в виду: если вздумаете донести на нас — вам же хуже будет.
Друзья заверили, что ни на кого доносить не собираются. Не слушая их, тот вернулся к машине и принес небольшой сверточек.
— Вот, это для пробы. До завтра.
Александр с Серегой уселись на скамейку. Харченко достал из полиэтиленового пакета две бутылки пива. Поддел пробки о край скамейки. Подумаешь, праздные мужики в жаркий день сидят, пивком балуются…
Серега между тем развернул газету. В ней оказалось десятка два небольших пакетиков, свернутых наподобие того, как в аптеках раньше продавали порошки.
Иванушкин хотел было развернуть один, взглянуть на содержимое, но Александр его остановил:
— Не надо, Серега. Не нужно, чтобы на тебе оставался запах наркоты.
— А так он что, не останется?
— Во всяком случае, не такой сильный. Мы ведь недолго собираемся работать, так и не нужно судьбу искушать.
Дальше Серега действовал сам. Он притащил с собой в полиэтиленовом пакете с джинсовой задницей на весь, так сказать, «экран» подобранные на улице измятые пустые пивные банки, маленькие пакетики из-под детского молока, сигаретные пачки… В каждую такую «упаковку» вкладывал одну-две дозы зелья.
— Ты прямо как профессионал, — усмехнулся Александр. — Сам придумал или эти подсказали?
— В кино видел, — бросил Серега. — Если что — главное, чтобы в руках ничего не было.
— А отпечатки пальцев?
Иванушкин даже вздрогнул от неожиданности:
— Разве отпечатки на таких вот предметах остаются?
— Они на всех предметах остаются, — равнодушно произнес Харченко. — Так что ты в следующий раз лучше все это проделывай в резиновых перчатках.
Серега поежился — он был уверен, что действует наверняка.
— А как мы будем работать? — спросил Харченко. — Ходить и спрашивать, кому нужно это все?
— Здесь одна из точек тусовки наркоманов, — ответил Серега. — Они сами станут подходить. Только ты отойди в сторонку. Ты и видеть будешь все лучше, и не будем светиться вместе, пусть думают, что я один.
Это устраивало и Александра. Он поднялся, прошел вдоль забора, рассеянно прислонился к ограде, наблюдая за происходящим.
Серега сложил часть «снаряженных» банок и пачек в пакет. Поднялся, с рассеянным видом прошелся вдоль забора. Небрежно уронил сигаретную пачку, стараясь, чтобы она не слишком бросалась в глаза. В щель в заборе просунул пивную банку. Возле урны оставил еще какой-то «контейнер»… Вернулся к скамейке, уселся. И начал ждать.
Вокруг сновали люди. Но их было не слишком много, так что Серега был все время на виду.
Вот к нему подошел длинный бледный парень, о чем-то спросил. Серега растерянно оглянулся на Александра. Тот успокаивающе кивнул: я, мол, здесь, рядом, не бойся. Иванушкин о чем-то поговорил с парнем. Тот сунул ему в руку, стараясь сделать это возможно более незаметно, несколько купюр. Поднялся и заковылял в сторону Харченко. Подобрал с асфальта сигаретную пачку и пошел быстрее.
Александр имел возможность его разглядеть. Бледное бескровное лицо, лихорадочно блестящие глаза в красных прожилках, дрожащие руки, судорожно сжимающие заветную пачку… Рукава длинной рубашки, несмотря на жару, спущены — наверное, все вены уже исколоты…
Мысли, нацеленные только на одно — на мщение, потекли по другому направлению.
Чего им надо, таким вот совсем еще молодым ребятам? Сейчас всюду, по радио и телевидению, в газетах говорят и пишут о том, что наркотики разрушают мозг, снижают интеллект, превращают человека в раба, в идиота… Это знают все, но как же много людей добровольно стремятся в их сети!.. По разным данным, от пяти до десяти процентов жителей России хотя бы изредка «балуются» наркотой. Страшная цифра. Неужто они не понимают?..
А ты сам-то, Саня, когда глушишь водку и портвейн, не знаешь разве о том, что алкоголик немногим лучше наркомана? Ты-то пьешь, хотя и знаешь, насколько это вредно… Нет, я другое дело, я могу остановиться… Вот и они, те, кто только пробует от безделья, из любопытства или за компанию, тоже уверены, что затянуть может кого угодно, но только не его… Но ведь я сейчас, раз надо, не пью… Не пьешь. Но только первый день. Неужели для того, чтобы «завязать», должна была Аннушка погибнуть?.. Нет, конечно, просто теперь у меня ясная, конкретная, лютая цель имеется. И пока я убийцам не отомщу, без нужды глотка не выпью… Вот-вот, пока цель имеется. А потом? Опять каждое утро у Наташкиного окошка отираться станешь?..
Александр запутался и махнул рукой. Мысленно, конечно. Все равно ничего сейчас не придумаешь на будущее. Когда был он молодым, красивым лейтенантом… даже еще капитаном… разве мог он подумать о том, что он до таких пределов может опуститься, что станет наркотики распространять?.. Впрочем, наркотики сейчас — только средство достижения цели. Какой цели? Отомстить за жену. А разве месть за погибшую бывшую жену может оправдать его участие в таком подлом деле?..
Счастлив был Данте Алигьери! Как написано в «Божественной комедии», он очутился в сумрачном лесу, земную жизнь пройдя лишь до половины. И сумел-таки, пройдя все круги Ада, подняться к светилам… А вот очутиться в сумраке, когда уже давно перевалил за середину жизни, да еще если нет ни малейшей надежды на то, что повстречаются тебе мудрый Вергилий или прекрасная Беатриче, которые укажут верный путь во тьме долины…
Возле аэропорта Галеано, на острове Говернадор, что под Рио-де-Жанейро, когда он сбросил с моста в воды бухты Гуанабара попавшегося в ловушку изменника Моисеева, он тоже действовал нелегально. И убийство совершил по приказу, хотя и без суда и санкции прокурора. Но тогда было другое дело — он знал, что, попадись он, хоть официально от него отрекутся, но обязательно примут меры, постараются «вытащить». А теперь… Теперь не только не протянут руку, но еще как бы и не подтолкнули, чтобы удержаться не смог. И тоже будут ссылаться на интересы общества.