— Хорошо, договорились. Я только переоденусь.
…Через полчаса они вместе вышли из церкви. Батюшка был одет по-мирскому, просто, сейчас в нем никто не опознал бы священника. Даже длинные волосы, забранные сзади резинкой, не выдавали сана, — хотя Александр и не одобрял эту нынешнюю мужскую моду, в данный момент она ему помогала. Никто в его спутнике заподозрить священнослужителя не мог.
Харченко привел своего спутника в расположенный неподалеку бар. Хотел было домой. Но в последний момент передумал. Кто его знает, как потом будет развиваться ситуация. Лучше, чтобы человек, в руки которому попал предмет, взятый в квартире убитого, не знал, как отыскать столь щедрого дарителя.
Поставив на столик два высоких стакана со спиртным коктейлем, Александр уселся и сам. Теперь они могли разговаривать, как двое мужчин, без неизбежного в церкви налета официальности и поучительства.
— Как вас зовут? — поинтересовался мститель.
— Сергей.
— Это ваше настоящее имя или присвоенное при получении сана?
— А вам какая разница?
За пределами церкви священник держал себя раскованно и не комплексуя.
— Вам ведь разговор, беседа нужны, ответы на вопросы, — продолжил он. — Ну так и говорите, я вас слушаю. Если смогу — отвечу. Если нет — не взыщите…
Александр вытащил из стакана трубочку, сделал несколько крупных глотков. Лишь тогда покивал:
— Вы правы. Просто я не знаю, с чего начать. Потому и говорю глупости. Более того, я вообще не уверен, что вы захотите и сможете разрешить мои сомнения.
Собеседник не удивился:
— Есть вопросы, на которые вообще никто ответить не сможет… Что вас беспокоит?
Если бы Александр смог себе это объяснить…
— Понимаете, Сергей, в последнее время меня преследует… Как бы это сказать… Поверьте только, что я не сумасшедший… Но меня преследует видение, призрак, дыхание с того света… Как бы это объяснить… Я не верю в то, что где-то на облаке сидит Боженька и судит каждого из нас по его делам… Я вообще некрещеный материалист. Но призрак моей жены…
— Она умерла? — быстро спросил Сергей.
— Ее убили.
— Понятно. И она вас преследует?
Александр поморщился:
— Погодите, Сергей, вы, похоже, меня уже поняли неправильно. Не преследует она меня. Просто я постоянно ощущаю ее присутствие… Как бы это сказать… Когда я пытаюсь предпринять какие-либо шаги, ощущаю как будто бы дыхание ее. Словно бы Анна мне показывает: я тебя не забываю, так и ты меня не забывай… Вот и хочу спросить… Понимаете, если я с таким рассказом приду в больницу, меня там же и оставят. Посоветоваться с друзьями — не поймут…
— Понятно, — мягко перебил Сергей. — Так чего же вы от меня хотите?
— Быть может…
— Не может. Чтобы я вам помог, вы должны верить, что я могу ответить на ваши вопросы. Понимаете? Не искать ответы для ума, а именно верить. А вы не верите. Что бы я ни сказал, вы будете со мной спорить, доказывать, что я неправ. Вы пытаетесь объяснить все с точки зрения своего представления о мироздании.
— А вы что же, можете объяснить иначе? — быстро спросил Александр.
— Конечно. Это вовсе не так трудно, как вы думаете. Вы вот сказали о Боженьке, сидящем на облаке… Конечно, это слишком примитивное представление о Боге. Но я не собираюсь убеждать вас ни в этом, ни в чем-то ином. Это не нужно ни вам, ни мне. Это попросту бесперспективно. Но подумайте о другом…
— Погодите теперь вы, — Александр начал горячиться. — Вы хотите сказать, что существует не такой Бог, которого принято изображать, но все же где-то пребывает некая высшая сила, которая будет нас судить, которая после нашей смерти определит нам либо райское блаженство, либо геенну огненную…
— Не надо упрощать, — с досадой поморщился священник. — Вы по-прежнему пытаетесь рассуждать материалистически. Нету на небе рая, а под землей ада. К слову, в Библии о таком нигде не сказано. Это уже люди надумали… Вот вы лично как пытаетесь объяснить появления своей убитой жены?
Харченко пожал плечами:
— Не знаю. Может, какая-то часть нашего существа, которую принято называть душой, какая-то часть нашей сущности и в самом деле продолжает существовать после смерти нашего физического тела?
— Может, — легко согласился священник. — Ну а если нет?
— Но ведь я ощущал ее присутствие, — опять загорячился Александр.
И осекся, уловив легкую усмешку собеседника.
— Вот видите, вы уже пытаетесь меня убеждать в возможности контактов с потусторонними силами… — произнес, глотнув коктейль, Сергей. — Поймите, вы пытаетесь идти по тупиковому пути. Ни я, ни вы, никто другой не сможет дать ответ на вопрос, который вы пытаетесь разрешить. Попытайтесь объяснить строение шестнадцатиэтажного дома с точки зрения таракана… Или муравья, если сравнение с тараканом вам кажется обидным. Находясь внутри ограниченного в степени своей материальности и временной константы мира, мы не в силах понять, что происходит за пределами этого нашего мирка.
— А как же это согласуется с вашим служением Богу? — опять быстро спросил Александр.
— Очень просто. Я ведь не говорю, что могу постичь Бога, и уж подавно не утверждаю, что уже постиг его. Бог — это высшее совершенство, достичь которого человеку с его примитивным мозгом не дано.
— Значит, мы и стремиться к этому не должны?
— Почему же? Просто обязаны. Человеческий мозг изначально стремится к познанию. А душа — к самосовершенствованию. Но мы должны изначально осознавать, что познать мироздание не в силах!
— Это метафизика.
— Это реальность, — мягко поправил Сергей. — Отдавать отчет в своих силах — это не значит расписаться в собственном бессилии.
Харченко озадаченно молчал. Тогда вновь заговорил священник:
— Скажите, для вас имеет принципиальное значение, посещает ли вас убитая жена, или это вас так или иначе беспокоит ваша собственная душа или совесть?
— Имеет, — откровенно заговорил Александр. — Дело в том, что я решил отомстить всем тем, кто имеет отношение к ее гибели.
Сергей не удивился. Наверное, он уже был готов к такому ответу.
— И вам это удается? Я имею в виду процесс мщения.
— Более чем, — криво усмехнулся Александр. — Я уже убил больше десяти человек.
Священник не выдержал, присвистнул. Покачал раздумчиво головой:
— Это много… Ну а теперь? Вы уже выполнили свою миссию, которую сами на себя возложили?
Коктейль закончился. Александр глядел в пустой стакан. Сергей поднял глаза, издали кивнул бармену, чтобы тот принес еще.
— Нет. То есть я не знаю. Понимаете… — Александр тщетно подбирал слова. — Я хотел уже было все закончить. Но сегодня мне опять приснилась Анна. И она мне поручила продолжить мщение за нее.
Бармены — народ чуткий. Они всегда чувствуют, когда следует что-то принести клиенту, а когда тот может перебиться и подойти сам. В данном случае бармен оценил клиентов по высшей шкале — он принес не только коктейль, но и кофе.
— А вы уверены, что правильно поняли свой сон? — осторожно спросил Сергей, когда бармен удалился.
— Если бы был уверен, не пришел бы к вам… То есть крест я бы в любом случае принес. А вот на разговор напрашиваться…
Священник понял. Но попытался повлиять:
— Но ведь прощение…
— Только мне не надо про христианское прощение, — вспылил Александр. — Я не верю в то, что со злом можно бороться филантропией.
— Но ведь и пистолетом зла не искоренишь.
— Искоренить зло вообще невозможно. Царствие добра — сказочка для дураков. Но зло должно быть наказано. Иначе оно вообще захлестнет мир.
Разговор уходил в сторону, в область схоластики. Сергей попытался вернуть его к конкретике:
— Но почему вы присвоили себе право судить и осуждать людей на смерть?
Потянув коктейль, Александр предложил:
— Именно это меня и смущает. Было время, когда мне довелось убить несколько человек по приказу руководства. Служба у меня была такая. Даже если высший суд состоится, за те смерти меня, надеюсь, очень строго судить не будут…
— Ошибаетесь. Вы сейчас пытаетесь оправдать самого себя. А человек между тем обязательно только сам отвечает за свои поступки. Переадресовка грехов — это самообман…
— Может быть. Не надо перебивать, — нетерпеливо оборвал собеседника Харченко. — Я не о прошлых своих грехах. Я о будущих. Если я не уничтожу убийцу, тогда на меня падут грехи за все несправедливости, которые допустит этот человек в отношении других.
— И опять вы неправы, — Сергей тоже начал немного горячиться. — Человек, повторюсь, отвечает только за свои деяния…
— Что-то вы юридическими терминами заговорили, — усмехнулся Александр. — А я о душе…
— И я о душе. Потому что, раз уж вы ищете утешения, вашей душе очень плохо.
Разговор зашел в тупик. Они оба это почувствовали. Они друг друга не понимали. Вернее, они друг друга понимали. Беда заключалась в том, что они не могли, не желали принять правду друг друга. А может быть, могли и желали. Просто каждый из них выполнял в разговоре миссию, которую должен был выполнять. Один понимал, что не дано ему права убивать без суда других людей, но считал в то же время, что месть оправдывает его. Другой считал необходимым остановить человека в его стремлении к убийству, но уважал его за месть..
Пора было расходиться.
— Спасибо за беседу. Помолитесь за Анну.
— А за вас?
— Я не крещен. Буду жив, быть может, еще как-нибудь загляну к вам.
— Буду ждать, — просто ответил Сергей.
Александр ему поверил. Полез в карман. Священник жестом остановил его и расплатился сам.
5
Они пришли практически вместе. Буераков еще не успел устроиться в кресле, как звонок в дверь возвестил о приходе Анастасии. Они — гость и гостья — взглянули друг на друга неприязненно. Но постарались это свое взаимное неприятие особенно не демонстрировать.
Только говорить, особенно поначалу, предпочитали намеками. В отличие от Александра, который решил сегодня наплевать на осторожность и говорить правду. В конце концов, эти двое чистоплюев отсиживались за его спиной, пока он дуэль устраивал. Пусть хоть чуток подзамараются.