С этой мыслью майор запаса Александр Харченко и поднялся. Его ждал очередной день. Длинный из-за количества дел, которые предстояло выполнить. И совсем короткий, если учесть, какая часть из этих дел пойдет на пользу ему лично, народу, человечеству, вселенной…
4
Первым делом он набрал номер телефона Анастасии. Как у нее дела? Не «засветилась», случайно? Чем закончилась история с убийством Лизаньки?
Она и подняла трубку.
— Привет, — лаконично поздоровался.
Он не знал, как Анастасия отреагирует на его звонок. Потому и ограничился столь коротким словом, которое могло бы сойти как за приветствие отстраненно-нейтральное, так и интимно-близкое.
— Привет, — откликнулась девушка после паузы.
Без сомнения, она тоже не знала, как себя вести. Потому инициативу ведения разговора Александр решительно взял на себя.
— Я тут уезжал на пару дней, — произнес небрежно. — Вот и решил позвонить, поинтересоваться, как дела.
Харченко старался избегать обращения как на «ты», так и на «вы». Анастасия молчала.
— Как дела? — снова нарушил паузу Александр. — Что-нибудь произошло?
— Нет, больше ничего.
С души свалился камень.
— Что ж, это нормально. Английская поговорка гласит, что лучшая новость — это отсутствие новостей… Ну, тогда всего доброго!
— Подожди!
Александр трубку опускать и не собирался. Не сомневался, что она его окликнет. Не знал только, что скажет. Потому и спровоцировал ее, резко обрывая разговор. И теперь произнес нейтрально:
— Да?
Анастасия выговорила через силу:
— Мы с тобой увидимся?
Черт, это все, что ее интересует?
— А зачем?
— Ну… — своим вопросом он застал ее врасплох. — Зачем люди встречаются?
— Тогда нет, — твердо произнес мужчина. — В этом нет необходимости. В наших взаимоотношениях все предельно ясно.
— Ты считаешь?.. — Девушка была по-прежнему растерянна. — Может быть… Ну ладно. Тогда до свидания.
— Passe bem! Всего доброго!
В конце концов, какое-никакое, пусть и нейтральное, знакомство в торгово-полукриминальной сфере иметь никогда нелишне.
Затем Александр набрал код, который должен заблокировать его номер на табло определителя вызываемого телефона. Попытался дозвониться Михаилу. Может, он что-нибудь знает о судьбе Буеракова? Как там развиваются события?
Гудки проходили. Трубку никто не снимал. Одно из двух: либо дома никого нет, либо телефон Михаила не пропускает вызовы с заблокированного номера. Ну что ж, ладно, потом поговорим.
Харченко почувствовал, что проголодался. Нужно было сходить в магазин.
…Он постарался проскочить так, чтобы не оказаться в поле видимости из Наташкиного распивочного окна. Не потому, что он стыдился того утра. Просто не хотел сейчас ее видеть. Может быть, потом, когда немного успокоится душа.
Нагруженный пакетами с продуктами, Харченко направлялся домой. Рядом раздался столь знакомый по интонации уверенный голос:
— Александр Михайлович? Здравствуйте!
Слишком давно Харченко был готов к подобному повороту событий. Поэтому не вздрогнул, не отпрянул, не попытался бежать… Просто повернул голову в сторону оказавшегося рядом ничем особенно не примечательного мужчины. Человек из толпы. Разве что курточка у него была чуть просторнее, чем следовало бы, — чтобы не бросалась в глаза кобура под мышкой.
— День добрый, — кивнул Александр. — Будем здесь говорить, пройдем ко мне или к вам поедем?
Мужчина коротко взглянул на него, собрав в легкой усмешке лучики морщинок у глаз.
— Ну у вас и выдержка!.. Идемте к вам, если вы не против.
— А если против?
Тот опять хмыкнул, улыбнулся откровеннее:
— Не здесь же нам разговаривать, правда?
— Смотря на какую тему… Ну ладно, идемте ко мне. Только имейте в виду: у меня неубрано. Я отсутствовал несколько дней…
— Я знаю… Не переживайте, по роду работы, сами понимаете, мне довольно часто приходится бывать в неубранных квартирах.
В квартиру они поднялись молча.
— Кофе?
— Не откажусь.
— Тогда идемте сразу на кухню.
Первым делом Александр поставил на плиту чайник. Не спрашивая, выставил на стол рюмки, коньяк, начал нарезать лимон.
Гость какое-то время сидел молча. Потом не выдержал, повторил весело и с уважением:
— Ну и выдержка у вас, Александр Михайлович! Это ж надо, к нему пришли, он знает кто, знает, что его могут забрать, знает, что имеется, за что его забирать, — и спокойно режет лимон!
Ломтики ложились ровненькие, тоненькие, как папирус, аккуратные.
— Простите, как вас?..
— Анатолий Иванович.
— Так вот, Анатолий Иванович, просто я знаю, что вы не собираетесь меня забирать, — Александр не очень-то и притворялся. Он и в самом деле был сейчас спокоен. Быть может, потому, что просто устал бояться. Или чувствовал, что гость и в самом деле пришел не для того, чтобы арестовывать… — Как правило, задержание производится иначе. Значит, вы ко мне пожаловали с каким-то предложением… И потом, я же не знаю пока, кто вы. Уж извините, но вам придется показать свои документы.
Гость показал удостоверение. Раскрыв, но в руки не давая. Александр поднял брови, присвистнул:
— Вот даже как!
— Именно так, — весело согласился Анатолий Иванович.
— Лестно, конечно, что обо мне вспомнили… — Александр продолжил работать ножом. Он любил, когда все нарезано тоненько. — И зачем же я вам понадобился?
Пришедший ответил не сразу. Зависла напряженная пауза.
Александр поднял глаза. Анатолий Иванович глядел твердо и испытующе.
— Соломон прилетает завтра, Александр Михайлович. Аэропорт Шереметьево-2. Рейс из Стамбула. Какой именно, мы еще не выяснили.
Очередной лепесток лимона подрезался криво. Нож со звяком соскользнул на блюдце.
Александр отложил его в сторону. Озабоченно прикусил верхнюю губу. Под испытующим взглядом пришедшего свинтил пробку на бутылке, молча наполнил две рюмки. Опрокинул свою в рот. Закусил кусочком лимона. Анатолий Иванович сглотнул набежавшую при виде сочной растерзанной мякоти слюну.
— И вы мне предлагаете?.. — спросил, оборвав фразу, Харченко.
— Мы вам предлагаем продолжить начатое вами дело.
— Так… Значит, продолжить… Интересно… А если я откажусь?
Анатолий Иванович сразу не ответил. Тоже поднял рюмку, со вкусом выпил и тоже начал пережевывать сочный кислый ломтик.
— Ничего не будет, — наконец произнес он. — Никаких угроз, никаких санкций, никаких последствий, никаких преследований. Только…
Харченко откровенно усмехнулся:
— Что только?..
Анатолий Иванович тоже усмехнулся. Усмехнулся не менее откровенно:
— Только одно. Мы Соломона сами достать не можем. Он мотается по всему свету, у него всюду связи, у него все схвачено. Он для нас недосягаем. Причем сказать, что он один такой, было бы сказать неправду. Таких мафиози сейчас — пруд пруди. Они всюду: среди государственных деятелей, среди известнейших артистов, даже среди руководства силовых структур… Но особенно их много среди бизнесменов…
— И вы решили их понемногу отстреливать, — подсказал Александр.
— Это бесперспективно, — серьезно возразил Анатолий Иванович.
— У нас с вами в этом вопросе удивительно сходятся мнения, — вновь усмехнулся Харченко, снова наполняя рюмки.
— Не надо смеяться. Одного за другим отстреливать без суда и следствия преступников и в самом деле бесперспективно. Хотя бы уже потому, что рост преступности провоцируется в первую очередь самими условиями нынешней российской действительности. Мы сейчас ведем речь о том, чтобы максимально препятствовать проникновению в Россию наркотиков. Это для нас задача номер один. Если везут некачественные продукты питания, а вывозят нефть или алмазы — это, конечно, национальная беда. Но наркота — это не беда, это трагедия. А у нас на них нет управы. Сейчас происходит буквально наркотизация страны. Я не могу вам всего сказать, поверьте на слово: то, что сейчас происходит — это страшно…
Хозяин выпил. Задумчиво глядел на бьющий из чайника пар. Потом спохватился, полез за чашками.
Анатолий Иванович тоже выпил. И продолжил:
— Устранение одного из влиятельнейших боссов наркобизнеса, понятно, проблему не решит. Но хоть на какое-то время этот приток хоть немного приостановит.
— Вот-вот: на какое-то время хоть немного приостановит, — пробормотал Харченко, насыпая гранулированный кофе. — Вам побольше? Или как?
— Мне покрепче. И без сахара… Александр Михайлович, знаете, нам недавно приводили интересные статистические данные. Преступность растет во всем мире. Наркотики распространяются все шире. Растительные или синтетические — но ширится это повсеместно. Всюду! Понимаете? Независимо от того, богатая это страна или отсталая, благополучная или которую лихорадит от социальных проблем… Но согласитесь, это не означает, что с преступностью не следует бороться. Если в результате нашей акции в страну не поступит хотя бы одна крупная партия отравы, мы даже тогда будем считать, что она прошла успешно.
— Ладно, допустим, — Александр плеснул несколько капель коньяку в кофе. Жестом показал гостю: тебе, мол, как? Тот отрицательно качнул головой, отказываясь. Тогда хозяин опять наполнил его рюмку. Сам взялся за чашку. Отхлебнул, зажмурившись от удовольствия, кофе. — Но почему вы не займетесь такими операциями сами?
Анатолий Иванович поскучнел:
— Нам подобные акции проводить, сами понимаете, нельзя. Особенно в нынешних условиях.
— А вести вот такие переговоры?
Гость жестко взглянул на него:
— Вы уже однажды вели подобный разговор. И после него… как бы сказать помягче… немало потрудились. Так почему бы вам не потрудиться еще немного? В интересах собственных и всей страны…
— Васисуалий Лоханкин и проблемы борьбы с мировым наркобизнесом, — прокомментировал Харченко. Но без напора прокомментировал. Хоть и с горькой иронией, но задумчиво.
— Напрасно вы смеетесь, — не принял шутку Анатолий Иванович. — В какой-то мере так оно и есть.