– …в тюремной камере в Гуантанамо, – зло улыбнулся Абу Джи Зарак. – Пророк говорил о больных, заключенных и обессиленных. Я хочу исправить все ошибки своей жизни.
– Я должен подумать. – Важный иранец усердно тер виски, морщил лоб.
– Вас что-то смущает, уважаемый? – вкрадчиво встрял в его раздумья Абу Джи Зарак. – Я ничего не прошу для себя лично. Денег на мое содержание не потребуется.
– Деньги, деньги… – обронил гость, – не надо напоминать о них. Дело совсем не в этом. У нашего президента и без того отношения с Западом складываются ужасно, мы сами живем на грани войны с Америкой. Вас одного мы примем охотно, с распростертыми объятиями… Пусть с вами будет еще десять соратников… Но принять полторы сотни боевиков мы не можем, это сразу же станет международной проблемой.
Абу Джи Зарак, не мигая, смотрел на мерцающий огонь факела.
– Я понимаю ваши чувства, – вкрадчиво шептал гость, – бросить тех, с кем вместе проливал кровь, боролся с неверными, нес знамя Ислама.
Идейный предводитель талибов никак не реагировал. Казалось, он впал в транс.
– Эй, вы слышите меня? Мы не можем принять всех ваших людей. Кем-то придется пожертвовать. – Последние слова важный иранец проговорил так тихо, словно боялся, что своды пещеры сумеют запомнить их и эхом донесут до сподвижников Абу Джи Зарака.
– Меня полностью устраивает ваше предложение, – не отрывая взгляда от пламени, произнес старик и молитвенно пригладил седую бороду. – Я знал ваш ответ заранее и потому на большее не рассчитывал. Так вы согласны в обмен на гарантии получить исламские святыни?
– Естественно, но опасно бросать вооруженных людей, ваших соратников, кто-нибудь из них может попытаться впоследствии и отомстить.
– Я постараюсь сделать так, чтобы к моему уходу их осталось как можно меньше. – Седобородый старик вскинул руку. – Каждый погибший в борьбе с неверными, несмотря на все прежние грехи, попадает в рай.
– Значит, договорились? Вы и максимум десять приближенных.
– Договорились.
Мужчины ударили «по рукам». Так, будто сторговались на базаре. Теперь им оставалось только договориться о месте передачи исламских святынь, принадлежащих Казанскому музею. Абу Джи Зараку было из-за чего осторожничать: всякие перемены «чреваты». Того и смотри, бывшие соратники обманут, подставят. Но он надежно подстраховался: святыни передаст в самый последний момент, поближе к иранской границе; деньги он заблаговременно перевел на счета зарубежных банков. Ну и, конечно же, предводитель талибов предусмотрительно запасся комплектом документов, изобличавших Иран во всемирной поддержке движения талибов.
Прожженный политик – иранец, хоть и до этого был высокого мнения об Абу Джи Зараке, совсем его зауважал.
Недопитый шербет, фрукты, орехи и финики еще оставались в вазах и кувшинах. Подобревший от успешных переговоров предводитель талибов кое-что из угощения позволил мальчишке взять с собой, передать матери и другим пленникам.
Выходили хозяин и гость из пещеры – прямо-таки светились от счастья. Абу Джи Зарак довел важного иранца до самой машины. На прощание они по-восточному обнялись и облобызались.
– Значит, договорились?
– Не сомневайтесь, буду ждать вас и ваших людей в условленном месте в условное время. Не забудьте привезти с собой святыни. – Произнеся последнюю фразу, гость улыбнулся, давая понять, что это шутка.
Охранники быстро заняли места после того, как их хозяин сел в джип. Абу Джи Зарак стоял, глядя вслед пылящим по горной дороге машинам. Когда они скрылись за поворотом, он осмотрелся.
«Неужели я смогу оставить эти места через каких-то пару недель? – подумал полевой командир. – И все же будет жаль. Столько лет, родные места».
Когда иранские джипы растворились вдали, предводитель талибов устало вздохнул и неторопливо направился к пещерному городу.
– …Зачем ты позволил этой шлюхе передать британцу ампулы из настоящей упаковки? Ты понимаешь, чем это может обернуться для нашей страны?
Вот уже целый час чекист донимал майора Лаврова своими вопросами, но комбат делал вид, что не слышит его, и продолжал устанавливать связь со спутником. На экране ноутбука наконец всплыла табличка с долгожданной надписью: «Соединение установлено».
– Ты можешь ответить на мой вопрос?
– Да пошел ты! – не выдержал комбат и оттолкнул Чагина от себя.
Пробежавшись пальцами по клавиатуре, майор открыл присланное ему письмо. Однако вместо привычного текста на этот раз на экране появились непонятные символы. Но непонятные они были лишь для не посвященного в эти дела человека.
Шифрограмму Батяня прочитал с помощью специальной программы очень быстро. Из нее следовало, что руководство ставит перед комбатом задачу – освободить российских заложников, удерживаемых в плену талибами под руководством Абу Джи Зарака. Также были переданы примерные координаты теперешней базы талибов, которая находилась в горах в пещерном городе.
Присланным данным можно было доверять, так как они были получены от британских военных, перехвативших радиопереговоры в момент обстрела афганцами их вертолета «Чинук».
– Ну что там слышно? – склонившись над ноутбуком, спросил лейтенант Дуглас.
– Дай карту.
Дуглас расстелил на земле карту и вопросительно посмотрел на Лаврова. Комбат пробежался по ней взглядом и задумчиво почесал затылок.
– База талибов расположена от этого поселка относительно недалеко, но район указан довольно обширный. Карта у нас старая, за двадцать лет правления талибы могли построить здесь не одну секретную базу.
Британский лейтенант удивленно поднял брови.
– Вы что, собираетесь штурмовать их базу?
– Да! Наша цель – освободить российских заложников. Заодно отомстим и за смерть сержанта, – ответил майор.
– Неужто твое руководство?..
– Мне разрешено сотрудничать с тобой и твоими людьми. Подтверждение придет и от твоего командования.
– Что я могу сделать?
– Организуй охрану лагеря своими силами, пока я вернусь. Через час выдвигаюсь. Нужно спешить. Вполне вероятно, что полевой командир решит перевезти пленников или вообще казнит их.
Лавров хорошо понимал, что освободить российских заложников будет сложно. Воевать против целой армии талибов с немногочисленным отрядом десантников трудно. Для начала еще следовало отыскать их базу и застать врасплох, тогда у комбата и его людей появлялся шанс на удачный исход этой операции. Ведь главное в бою с противником, превосходящим тебя в силе и вооружении, – внезапность. Это золотое правило комбат усвоил еще со времени учебы в Рязанском училище спецназа ВДВ.
Майор быстро собрал своих бойцов и коротко проинструктировал по предстоящей операции.
– Вопросы есть?
Все молчали.
– Тогда через час выдвигаемся.
Сборы шли полным ходом. Майору доложили, что его хочет видеть какой-то старик из поселка.
– Приведите его.
Седобородый старик вошел в палатку с достоинством, взял десантника за руку.
– Я бы хотел вас отблагодарить за то, что вы спасли жизнь моему внуку. Извините, что не сделал этого сразу.
– По-другому я поступить и не мог, это же ребенок. На моем месте любой повел бы себя так же. – Комбат бросил взгляд на циферблат часов. – Извините, но у меня сейчас нет времени.
– Вы куда-то спешите? – прищурился старик.
Лавров ничего не сказал, лишь улыбнувшись в ответ.
Группа десантников покинула поселок и, запетляв по извилистой тропинке, начала подыматься в гору. От поездки на вездеходах через поселок отказались. Машины ушли из Аль-Молаамана еще час назад и теперь стояли за поворотом дороги. Лейтенант Дуглас шел вместе с десантниками, его помощь могла понадобиться, ведь британцу два года назад пришлось побывать в пещерном городе, временно покинутом талибами.
На землю опускались сумерки.
Горы укутала густая туманная дымка. Диск солнца, окунувшийся в нее, стал бледным, словно кто-то завесил его плотной материей. Небо потемнело. И хотя было еще светло, уже можно было увидеть на небосводе редкие звезды. Тихий ветер шелестел листвой, разнося по округе таинственную спокойную мелодию. Воздух становился прохладным и влажным. Близился вечер.
Мальчишка, тот самый, которому Батяня спас жизнь на минном поле, гнал с пастбища овечек домой. В руке сжимал длинную хворостину, но использовать ее не приходилось. Пасти небольшое стадо ему помогал верный помощник – огромный мохнатый пес. Стоило непослушной овечке задержаться у чахлого кустика и начать объедать пыльные листья, как он тут же скалил зубы и грозно рычал, показывая всю серьезность своих намерений. Непослушное животное тут же возвращалось в стадо.
Старик встретил внука, стоя у распахнутых ворот. Пес помог загнать овечек в стойло. Старик затворил загон, подпер дощатый щит жердью. Пес тут же прилег, положил большую голову на мохнатые лапы.
– Дедушка, я пойду поиграю, пока еще светло? – Мальчишка спрашивал больше для проформы, свои обязанности по хозяйству он уже выполнил и теперь мог быть свободен. – Хорошо?
– Нет, ты мне будешь нужен. – Старик принялся собираться, ничего больше не объясняя внуку.
Вскоре они уже выходили из дома. Пес, поколебавшись, двинулся за ними. Старик с внуком медленно шли по улице поселка Аль-Молааман, время от времени останавливались, чтобы поздороваться с соседями.
– Далеко собрался на ночь глядя? – поинтересовался сосед, бывший лет на пять старше, у старика.
– Ягненок от стада отбился, придется в горы идти искать.
– Что же ты недосмотрел? – Сосед с укором посмотрел на мальчишку.
– Научится. Дело наживное. Ты нас в его годы вспомни, – ответил за него старик и взял мальчика за руку, давая понять, что не стоит задерживаться.
Миновав последний дом, старик с внуком свернули на узкую тропинку, змейкой уходящую к перевалу.
– Дедушка, а почему ты сказал, что ягненок потерялся? Все же овцы на месте, – с обидой в голосе спросил мальчик.