Кто же из них – кто?
В заметке, написанной московским военкором, помимо уже известных Вене Войнова, Трусевича и Арсланова присутствовали еще четверо. Среди них, как ранее они и предполагали, был тот самый Хромов, он же Сапог. Трех оставшихся Войнов называл Муравьевым, Вербой и просто Васькой. Веня рассуждал.
Судя по сержантским погонам, которые красовались на высоком и крепком артиллеристе, вывод напрашивался сам собой: сержант на фото мог быть только Иваном Муравьевым. Оставались трое: мордатый, щуплый солдатик с винтовкой и раскосый старикан с трубкой. Судя по тексту статьи, это были Верба, Хромов и еще один боец, фамилии которого в тексте не было, так как Войнов в своем интервью называл седьмого красноармейца с фотографии просто Васькой.
Кто же из них Хромов?..
Дверь распахнулась, и на пороге Веня увидел Кравцова.
– Газетенки читаешь? – с ухмылочкой проговорил следователь. – Ну-ну!
Веня тут же убрал газету в стол.
– Вообще-то я работаю…
Кравцов переступил порог и прошелся по кабинету.
– Да я вижу, как вы тут работаете! Зверев ваш сегодня даже не появлялся, Горохов и Евсеев с утра, как обычно, в шахматы резались, а потом оба куда-то пропали. А ты, я вижу, тут тушенку в одну будку точишь. – Кравцов указал на лежавшую в корзине для мусора пустую банку.
Веня почувствовал, что закипает. Однако объяснять Кравцову, что не он ел эту злосчастную тушенку, он не стал.
– Говорю же, я работаю! – Веня сделал ударение на последнем слове.
– Ну, работай-работай, не буду тебе мешать…
Прекрасно понимая, что делиться новой информацией по делу «стрелка» с Кравцовым сейчас совсем не следовало, Веня тем не менее не сдержался. Он вынул добытую им с таким трудом газету из ящика стола и бросил ее на стол.
– Вот и не мешайте, а я продолжу изучать новую информацию по нашим делам! – сказав это, Веня уткнулся в газету.
– Новую информацию? Ты это о чем? – Кравцов явно заинтересовался.
Веня стал шевелить губами, кивать и хмуриться, делая вид, что читает. Кравцов подошел ближе и заглянул в газету.
– Виктор Константинович, вы же обещали, что не будете мне мешать.
Убедившись, что Кравцов увидел статью и фотографию над ней, Веня снова убрал газету в ящик.
– И что это за газета? – Кравцов подошел еще ближе.
– Такая же, как и та, из которой Ильдар Арсланов вырезал фото своих товарищей и позже отправил своей матери. Тут есть не только фото артиллеристов, но и статья об их подвиге. Теперь мы знаем их фамилии…
– Всех семерых?
– Шестерых! – уточнил Веня. – Про седьмого известно лишь то, что его зовут Василий.
Глаза Кравцов засверкали, он достал из кармана очки и нацепил их на нос.
– Дай почитать!
Веня откинулся на спинку стула и помотал головой.
– Всю новую информацию, которую добываю я и мои коллеги, мы сначала показываем Звереву. Так у нас заведено. Так что не торопите события, Виктор Константинович, еще успеете увидеть мою находку, а сейчас… Вы же, кажется, куда-то спешили?
Пораженный такой наглостью молодого оперативника, Кравцов зарычал:
– Ну знаешь, Венечка…
– Не люблю, когда меня так называют, – процедил сквозь зубы опер, его брови сдвинулись.
Кравцов сорвал с себя очки, протер их носовым платком, потом как-то странно нахохлился и как ошпаренный выскочил из кабинета. Веня вполголоса рассмеялся, подвинул к себе пепельницу и закурил. Дым щекотал ноздри, голова слегка кружилась. Настроение Вени после случившегося определенно улучшилось. Спустя десять минут зазвонил телефон. Веня взял трубку, надеясь услышать голос Зверева, но тут его ждало разочарование.
– Жду тебя у себя в кабинете.
Услышав властный голос Корнева и не успев ничего сказать, Веня понял, что радовался зря.
– Товарищ полковник, Зверева нет на месте… – залепетал Веня, но Корнев его осек:
– Ты мне нужен!.. Ты!!!
Ладони у Вени тут же вспотели, после этого в трубке раздались гудки. Молодой опер встал, открыл ящик стола и в очередной раз вынул из него газету. Пару секунд поразмыслив, Веня сунул газету обратно, затем вышел за дверь, запер ее на ключ и направился в кабинет начальника милиции.
Войдя в кабинет, Веня увидел сидящего на диванчике Кравцова. Тот листал какие-то бумаги и изо всех сил делал вид, что ему нет никакого дела до вошедшего в кабинет Вени.
Несмотря на растворенное настежь окно, в кабинете пахло какой-то микстурой и гуталином. Корнев был бледен, его лицо походило на статую сфинкса.
– Где? – поигрывая скулами, пробухтел Корнев.
– Кто где? Зверев? Так вы же сами сказали, что меня хотите видеть… – Веня делал удивленное лицо, а сердце его трепетало.
– Я хотел видеть тебя! Ты не ошибся, и я именно тебя спрашиваю, где газета, которую ты только что показывал Кравцову?
Следователь словно ожил.
– В том-то и дело, Степан Ефимович, что не показывал! Я только краешек газеты успел рассмотреть, после чего этот наглец убрал ее в стол. Да сколько же мы это будем терпеть? Раньше один Зверев так себя вел, а теперь еще и его подчиненные позволяют себе неведомо что! Это давно пора прекратить…
– Хватит! Помолчи, Виктор Константинович, а с Костиным я сам разберусь…
– А со Зверевым? – полюбопытствовал следователь.
– И со Зверевым разберусь.
Слушая эту перепалку, Веня покусывал губы и то и дело сжимал и разжимал кулаки. Корнев снова обратился к Вене:
– Так я еще раз тебя спрашиваю, где газета?
– Так она у меня в кабинете осталась. Вы же не сказали, что она вам нужна… сказали, что я нужен.
Корнев треснул кулаком по столу так, что с него упали несколько карандашей.
– А ну… бегом! Одна нога здесь, другая там! Неси сюда эту чертовую газету и не доводи меня до греха!
Когда Веня подошел к кабинету оперативного отдела и потянул ручку, он с радостью обнаружил, что та не заперта. Веня вбежал в кабинет, но тут его ждало разочарование. Вместо Зверева он увидел Евсеева. Тот сидел за столом, грыз сухарь, запивая его водой.
– Ты чего такой взъерошенный? – увидев влетевшего Веню, спросил Евсеев.
– Где Зверь?
– Понятия не имею. Сам же знаешь, он мне не докладывает…
– Ясно.
Веня вытащил из ящика газету и огляделся по сторонам.
– Свежая? Дашь потом почитать?
– Нет, не свежая. Эта газета сорок четвертого года.
Евсеев махнул рукой и снова стал грызть сухарь.
– А, ну тогда не надо.
– Чего не надо?
– Газету, говорю, не надо. Зачем мне она, если она несвежая…
– Димка, ты совсем уже того? – Веня постучал себя пальцем по лбу. – Это та самая газета, из которой Арсланов фотографию вырезал. А еще тут заметка про наших артиллеристов.
Евсеев подошел и взял газету.
– Ого! Где ты ее нашел?
– Где нашел, там уже нет. Корнев просит меня показать ему газету, а я хочу сначала показать ее Звереву.
Веня вкратце рассказал о конфликте с Кравцовым и о своем последующем визите в кабинет Корнева. Евсеев понимающе закивал.
– Да уж, дела… А ты что же, боишься, что Корнев на основании открывшихся сведений тебя чем-нибудь озадачит?
– Вот именно. Что бы мне такое придумать… – Веню осенило. – Слушай, Димка, а ты не знаешь часом, кто мою тушенку сожрал?
Евсеев почесал нос.
– Так мы ее это… Одним словом, вместе с Шуркой оприходовали. Есть уж больно хотелось… нет, ты только не подумай, не я к тебе в ящик первым полез. Шурка сунулся к тебе и нашел ту банку. Открыл и начал есть, ну а что мне оставалось делать, я тоже подключился.
– Ясно. – Веня жестом призвал товарища к молчанию. – Раз съели мою тушенку, значит, с вас обоих причитается…
– Ну, конечно. Я тебе такую же куплю.
– Нет, ты мне не тушенку неси, а кое-что другое сделай.
– Что?
– Сейчас ты возьмешь эту газету и пойдешь искать Зверева. Найдешь его и покажешь мою находку, а Корневу я скажу, что ты без моего ведома газету взял.
Евсеев засуетился и тут же вернул Вене газету.
– Да ну тебя! Не хочу я с Корневым связываться, сам же знаешь, какой он у нас! Нет, ты меня в свои махинации не ввязывай, лучше я тебе тушенку куплю, могу даже две.
– Так-так-так! Какие тут у вас страсти творятся.
Веня посмотрел на дверь и увидел, что та не заперта. В следующее мгновение в кабинет вошел Кравцов. На лице следователя сияла плутоватая улыбка.
– Значит, наш Венечка… Ой, простите, я хотел сказать, Вениамин не только сам решил обмануть самого начальника милиции, но еще и пытался склонить к этому товарища! Ай-яй-яй! Как нехорошо.
– Подслушивать нехорошо, – с укоризной процедил сквозь зубы Веня.
– А обманывать начальника хорошо?
Следователь подошел к Вене и буквально вырвал газету у него из рук.
– Пока ты тут еще чего-нибудь не удумал, отдам-ка я эту газету Корневу сам.
Веня дернулся, но Евсеев ухватил его за рукав.
– С ума сошел?! – не без волнения воскликнул Евсеев.
Кравцов тем временем уже вышел из кабинета. Веня выругался и потянулся за сигаретами.
Через полчаса в отдел позвонил Кравцов и сообщил Вене, что Корнев снова ждет его у себя. В приемной его ожидала секретарь Корнева Леночка Спицына. Девушка взяла со своего стола какие-то бумаги и вручила их Вене.
– Что это? – Веня сдвинул брови.
– Командировочные и предписание! Ты едешь в Москву!
– Зачем?.. Когда?..
– Сегодня вечером.
Дверь кабинета начальника открылась, и в приемную вошел Корнев. Глаза полковника горели, верхняя пуговица была расстегнута. В руках он держал газету.
– Поедешь в Москву в редакцию газеты «Известия», – сказал он, сунув в руки Вени газету. – Разыщешь там этого Троянова и выяснишь все, что ему известно про этих артиллеристов. Все бумаги о твоей командировке уже подписаны, так что на твоем месте я бы поспешил.
– Что и следовало ожидать, – пробубнил Веня себе под нос.
– Что? – уточнил Корнев.
– А как же Зверев?
– Не называй мне эту фамилию, по крайней мере сегодня! Кравцов прав, наш Паша совсем от рук отбился, да еще и тебя за собой тянет. Пропал опять где-то, явится, я ему такое устрою…