Филлис Пирс тоже, видимо, задумалась над этим.
– Следовательно, если она исчезла, чтобы воссоединиться с Деннисом, то мы выбираем любовь. Но что могло внушить ей столь сильный страх, если принять за основу первую причину?
– Конфликт между ее отцом и шефом полиции. Он вызвал достаточно напряженную атмосферу у нее дома.
– А не в бывшем ли возлюбленном проблема? – спросила Филлис.
– В Романе?
– Нам пару раз пришлось вышвырнуть его из «Пэтчетса». Впрочем, мне кажется, что каждого из наших молодых людей хотя бы однажды приходилось выставлять за порог бара.
– Вы думаете, Клэр могла бояться Романа?
– Кто знает? А что до Маллавея, то вы, кажется, преувеличиваете мою осведомленность о происходящих в городе событиях. Признаться, об этом юноше мне ничего не известно.
– Берт Сэндерс сейчас обзванивает всех, кто теоретически может знать, куда отправилась Клэр. У вас есть идеи на этот счет?
Филлис пожала плечами.
– Вы знали, что Анна и ее дружок Шон Скиллинг добывали выпивку через Романа Рэвелсона?
– Вот теперь вы меня приятно удивили. – Она выпрямилась в кресле. – Быстро же вы начали разбираться, как и что работает в Гриффоне.
– Роман уже совершеннолетний и мог покупать продукт, а Шон и Анна им торговали, причем не только в городе, но и далеко за его пределами. Хотя я ведь не сообщаю ничего нового для вас, верно?
– И да, и нет. Я, например, понятия не имела об участии в деле Шона и Анны.
– Но знали, чем занимается Роман?
Филлис кивнула.
– Вас это не беспокоило?
– А с чего мне беспокоиться? – отозвалась она. – Посмотрите на мое заведение. Разве оно страдает от конкуренции? Приходите в любой вечер недели и увидите: у меня не протолкнуться. И если Роман хочет снабдить пойлом несколько домашних вечеринок, мне на это наплевать. Я могу вам еще чем-то помочь, мистер Уивер?
– Пожалуй, нет. Вы и так слишком великодушно уделили мне много времени. – Я оглядел крыльцо и окружавшую дом местность. – У вас прекрасный дом, а расположен он просто потрясающе. Давно вы здесь живете?
– Мы с первым мужем купили этот дом в начале восьмидесятых. В последующие годы ему пришлось вложить в него немало труда. А потом я встретила Гарри, и он перебрался сюда, чтобы жить со мной.
– Но вы решили не покидать дома после кончины Гарри? – Я припомнил, что, по ее словам, он умер семь лет назад.
– Да. – Филлис Пирс чуть иронично улыбнулась. – Мне казалось, все знают эту историю, но если вы переехали сюда шесть лет назад, то, возможно, не слышали ее.
– Не слышал, – подтвердил я.
Ей явно пришлось собраться с духом, прежде чем начать.
– Гарри временами мог быть очень глуп. Если честно, он иногда вел себя как полнейший идиот. Однажды поздно вечером ему вдруг захотелось порыбачить. Он прицепил к машине катер – а на самом деле алюминиевое корыто с подвесным мотором на десять лошадиных сил – и поехал в сторону Ниагарского водопада. Нашел место, где спустил лодку на воду прямо рядом с проходящим через парк шоссе имени Роберта Мозеса. Причем всего милей выше водопада. – Пирс сделала еще паузу, прежде чем продолжить: – В тот вечер Гарри сильно напился. В этом я нисколько не сомневаюсь. Будь он трезв, даже ему хватило бы ума проверить, есть ли в лодке весла, и убедиться, что бак наполнен горючим. Он же выплыл на середину реки, когда бензин у него вдруг закончился. Мотор заглох, и завести его уже не было никакой возможности. А течение стало увлекать катер через Канадский канал прямо к водопаду «Подкова».
– Боже милостивый!
– Потом это посчитали несчастным случаем – и, по-моему, зря. Гарри вполне мог предотвратить его. Глупый, глупый Гарри! Но не подумайте, что я не любила этого сукина сына, пусть ему не всегда хватало мозгов.
Филлис Пирс вздохнула и встряхнулась, словно хотела таким образом освободиться от печальных воспоминаний.
– Вот только мне нравится иметь репутацию жесткой старой ведьмы, перед которой весь Гриффон ходит на цыпочках. Люди должны меня побаиваться. Однако трудно держать хоть кого-нибудь в страхе, если даешь волю чувствам и растекаешься, как я сейчас.
– Я никому не расскажу, что у вас есть сердце, – пообещал я.
Она улыбнулась:
– Буду благодарна за сдержанность.
Я поднялся.
– Спасибо за все.
Филлис тоже встала со своего кресла.
– Если узнаете, куда делась Клэр, сообщите мне, ладно? Я не большая поклонница ее отца, но от души надеюсь, что с ней самой не случилось ничего дурного.
– Конечно, – пообещал я, протягивая ей на прощание руку. – До свидания. Берегите себя.
Я почти доехал до центра города, когда меня остановила полиция Гриффона и взяла под арест.
Глава 35
Их патрульную машину я заметил в зеркале заднего вида за несколько секунд до того, как засверкал проблесковый маячок и взвыла сирена. Пришлось проявить послушание примерного школьника, притормозить у тротуара и дождаться приближения полицейского. Еще раз взглянув в зеркало, я понял, что предстоит встреча с Хэнком Бриндлом.
Когда он поравнялся со мной, я опустил стекло и сказал:
– Добрый день, офицер.
– Выйдите из машины, мистер Уивер, – велел Бриндл.
– Что я нарушил, если мне будет позволено поинтересоваться? – Мои слова прозвучали затертым клише из фильмов, но в тот момент более логичного вопроса не пришло в голову. – У меня не срабатывает стоп-сигнал?
– Выйдите из машины, – повторил он, положив руку на кобуру с револьвером, висевшую на ремне.
Я заглушил двигатель и, выбираясь наружу, заметил: из патрульного автомобиля появился Рикки Хейнс и поспешил на подмогу напарнику.
– Развернитесь, – продолжал командовать Бриндл. – Руки на крышу машины!
Я подчинился. Хейнс охлопал меня сверху донизу. «Глока» сегодня при мне не было, но он нашел сотовый телефон и конфисковал его.
– Он чист, – сообщил Хейнс.
– Руки за спину, – сказал Бриндл. – И без глупостей.
– Об этом можете не волноваться, – отозвался я. – Каждое дело лучше предоставить специалистам.
Он стянул мне кисти рук пластиковыми наручниками, потом ухватил за локоть и повел к патрульному автомобилю. Я нырнул на заднее сиденье так, чтобы не удариться головой, когда он толкнул меня туда. Причем я едва успел убрать ногу внутрь, когда он с силой захлопнул дверь.
– Разве никто не должен помочь мне пристегнуть ремень безопасности? – спросил я, пока копы усаживались впереди.
Должен признать, с помощью шуточек я пытался скрыть свою нервозность. Какую чертовщину они обнаружили в моей машине? Или вопрос лучше сформулировать так: какую дрянь они в нее подложили?
Рикки Хейнс едва успел закрыть свою дверь, когда Бриндл резко тронулся. Из-под задних колес посыпались струйки гравия, пока машина не оказалась на тверди асфальта.
– Вчера вечером я еще не был на сто процентов уверен по вашему поводу, но сейчас уверенность абсолютная, – сказал Бриндл.
– Неужели?
– На этот раз вас удалось основательно прижучить, – добавил он.
– В самом деле?
– О да. Дело – верняк. – Бриндл забарабанил пальцами по рулевому колесу. – Теперь могу признать: никогда не видел смысла в существовании частных ищеек вроде вас.
Я промолчал. Меня сейчас занимали лишь попытки поудобнее устроиться на сиденье с руками, скованными за спиной.
– По мне, так если бы ты действительно хотел бороться с мерзавцами, то стал бы копом. Вот мы с Рикки все время стараемся сделать Гриффон лучше и безопаснее. Но типы вроде вас слишком заняты выслеживанием мужей, изменяющих женам, и наоборот. Вы не делаете ничего существенного. Не приносите обществу никакой пользы и только путаетесь под ногами у нас.
– Я тоже когда-то был копом. – Я чуть не добавил «как вы». Но мне не хотелось думать, что я хоть в чем-нибудь походил на него.
– Правда? И где же вы служили?
– В Промис-Фоллс. К северу от Олбани.
– Красивые там места, – сказал Бриндл. – Так что случилось? Уровень преступности в Промис-Фоллс оказался для вас чересчур тяжким бременем? Слишком много рыбаков без лицензий? Лоси повадились бегать по улицам?
– Что-то в этом роде, – ответил я.
При первой же возможности я должен теперь позвонить своему адвокату Патрику Столтеру, чтобы он начал разбираться в том, что полиция пыталась использовать против меня.
– Мне хотелось бы позвонить по телефону.
– Конечно, хотелось бы. Держу пари.
– Когда мы приедем в участок.
– Вот как? – Бриндл повернулся, чтобы посмотреть на меня. – Вы, значит, уверены, что именно туда мы и направляемся?
Он глянул в зеркало заднего вида, заметил выражение на моем лице и захихикал.
– Видели бы вы сейчас себя со стороны! Я же просто пошутил. – Он обратился к Хейнсу: – Скучно работать, если нельзя хоть немного повеселиться, верно?
Но Хейнс явно не разделял его настроения. Видимо, не все копы из Гриффона получали удовольствие от насмешек над задержанными.
– Ладно, оставь его, – сказал он. – Я думаю, все это чушь, и не более того.
Теперь Бриндл окинул напарника раздраженным взглядом.
Когда мы добрались до здания полицейской службы Гриффона, Бриндл объехал его по периметру к заднему двору и направил автомобиль в открытые ворота гаража. Он распахнул мою дверь, помог выбраться и повел к дверному проему, до которого нам пришлось преодолеть не более десяти футов. Затем меня поместили в подвальную камеру предварительного содержания, где на какое-то время оставили одного.
Задержанный мог долго находиться в такой камере, прежде чем кто-нибудь узнал бы, где он и что с ним. Если я не заеду за Донной в конце дня, она решит, что я занят по работе, и сама доберется до дома. И ее не встревожит даже невозможность до меня дозвониться.
Бриндл снял с меня наручники, вышел из камеры и закрыл дверь. Запиралась она автоматически.
– Скоро вернусь. Только никуда не уходите, – напоследок улыбнулся он.
Я оказался предоставлен собственным размышлениям, и они не отличались особым оптимизмом.