– Рикки угрожающе сказал: «Ну, считай, ты уже покойник», но только у Денниса в руках оставался огнетушитель. Он прицелился и выпустил струю пены прямо Рикки в лицо. Деннису хватило нескольких секунд его замешательства, чтобы проскочить мимо и убежать оттуда сломя голову.
– Почему же Деннис сразу не пошел в полицию? – спросил я.
Клэр посмотрела на меня как на слабоумного:
– А сколько вам назвать причин, почему он этого не сделал? Во-первых, Деннис не раз мне говорил, что чернокожему лучше вообще никогда не обращаться к копам. Никогда и ни за что. Во-вторых, Рикки сам из полиции. А в-третьих, когда Деннис убегал, Рикки выкрикнул вслед: «Только посмей пожаловаться копам, и тебе не жить!» Он ведь не мог обратиться в полицию так, чтобы Рикки не узнал об этом.
Но меня ее доводы не убедили окончательно. Пусть Деннис опасался полиции Гриффона, у него оставалась возможность отправиться в полицейское управление штата.
– Но было еще кое-что, – добавила Клэр. – Рикки успел крикнуть Деннису: «Учти, я и до подружки твоей доберусь, до дочурки нашего тупого мэра, и отрежу ей соски к чертовой матери!» По словам Денниса, это в точности его выражение.
Теперь я бросил на Клэр понимающий взгляд.
– Да, – кивнула она, – жутковатая перспектива, как считаете?
Глава 59
– Вот почему Деннис хотел обязательно со мной встретиться. Он боялся за меня и не знал, что предпринять, – продолжала Клэр.
– Но за эти два дня вы должны были найти какое-то решение.
Клэр кивнула. Взяла другую салфетку и снова вытерла нос.
– Я настаивала, что нам необходимо поговорить с моим отцом. Он бы подсказал, как действовать. Папа не доверяет полиции Гриффона, но у него наверняка есть связи, например, в ФБР или в какой-то другой подобной организации.
– Неплохой план, – одобрил я.
Но Деннису даже он казался опасным, хотя мы часами обсуждали его, взвешивая все плюсы и минусы. При этом мы оба сознавали, что не можем прятаться вечно.
– Разумеется.
Клэр вздохнула:
– Поверить не могу, что теперь они оба мертвы. Анна и Деннис. Лучшая подруга и мой любимый. – Она снова начала тихо всхлипывать.
Я молчал следующие несколько миль, давая ей выплакаться и надеясь, что это принесет облегчение. Хотя едва ли Клэр перестанет плакать совсем, даже когда мы окажемся в Гриффоне. Слезы лить ей предстоит еще неделями. И все же, когда рыдания немного утихли, я достал свой телефон и сделал звонок.
Мне показалось, что время для этого пришло.
– Слушаю, – раздался голос Огастеса Перри.
– Я не знал, что один из твоих парней – Рикки Хейнс – сын Филлис Пирс.
– Если ты начнешь перечислять все, чего не знаешь, мне придется провисеть на телефоне до глубокой ночи, – язвительно отозвался он.
– Почему он не носит фамилию Пирс?
Огги глубоко вдохнул, а потом протяжно выдохнул.
– Какого черта это должно тебя волновать? Какое тебе дело до его фамилии?
– Просто расскажи мне, не задавая вопросов, ладно?
– Насколько мне известно, Филлис раньше была замужем за парнем по фамилии Хейнс. У них родился Рикки. Но когда он был еще совсем мальчишкой, отец умер то ли от рака, то ли от сердечного приступа, точно не знаю. Прошло несколько лет, и Филлис познакомилась с Гарри Пирсом, за которого вскоре вышла замуж, но пожелала, чтобы сын носил фамилию своего настоящего папаши. Кстати, Гарри Пирс тоже уже умер.
– Что подводит меня к следующему вопросу. Он ведь упал в водопад семь лет назад?
– Зачем ты тратишь мое время попусту, если тебе это известно?
– Но тело так и не нашли, верно?
Я почти слышал в телефонной трубке, как в голове Огги крутятся шестеренки.
– Верно. Только обломки катера, а больше ничего.
– Могу объяснить тебе причину, – сказал я. – Гарри Пирс жив. Филлис держит его в своем подвале.
– Что за бред сивой кобылы?
– Гарри провел там много лет и превратился в инвалида. Он живет в комнате под замком и не может сам ходить.
– Кто наговорил тебе подобную чушь?
– Думаешь, это чьи-то досужие выдумки, Огги? Жаль, у меня сейчас нет времени объяснить тебе все подробно.
– Где ты находишься?
– Примерно в часе езды от Гриффона. Я разыскал Клэр Сэндерс. Ее парень Деннис Маллавей как-то подстригал траву на лужайке у дома Пирс и заметил внутри задымление. Он вышиб дверь, потушил пожар, а потом обнаружил Гарри Пирса запертым в подвале.
– Господи Иисусе! Маллавей тоже с тобой?
– Нет, – ответил я. – Он погиб. Хейнс убил его.
– Что?
– Анну Родомски убил тоже он. Все указывает на это.
– Не мели чепухи, – возразил Огги. – Ты знаешь, мы уличили в преступлении молодого Скиллинга. Найдена одежда…
– Я в курсе, что было найдено вами и где. Думаю, Хейнс подложил доказательства. Он имел возможность сделать это в любое время той же ночью.
Огги молчал. Я продолжил:
– Как только доставлю Клэр к отцу, отправлюсь в тот дом и выпущу Гарри Пирса на свободу.
– Только не без моего участия, – моментально отозвался Огги.
– Тем лучше, – сказал я. – Встречу тебя на углу у дома Пирс. Но мне ехать еще около часа.
– Значит, скоро увидимся. – И Огги дал отбой.
Когда я убирал телефон, Клэр посмотрела на меня, сжимая в руке смятую и влажную бумажную салфетку.
– Вы ему доверяете?
– Не всегда и не во всем, – ответил я. – Но сейчас приходится доверять. – Я снова достал телефон и протянул его Клэр: – Позвоните отцу.
Она набрала номер, стала слушать гудки, а потом произнесла:
– Нет, папа, это я.
Очевидно, у Берта Сэндерса определился мой номер, и он ожидал услышать меня.
– Со мной все в порядке, в полном порядке, – ответила Клэр на его вопрос, – но вот Деннис… О, папа, Деннис погиб.
И она снова залилась слезами.
Я вынул из нагрудного кармана пиджака черную тетрадь. Держась за руль одной рукой, другой я раскрыл тетрадку, положив себе на колени, а потом поднял на высоту приборной доски, чтобы посматривать то на ее страницы, то на дорогу. И начал читать с произвольного места.
– Что за нелепица? Чушь какая-то! – невольно воскликнул я.
В углу каждой страницы аккуратнейшим почерком, но очень мелко была выведена новая дата. Затем следовало:
Завтрак: рисовые хлопья с молоком, апельсиновый сок, банан, кофе со сливками. Обед: сандвич с арахисовым маслом на белом хлебе, два шоколадных печенья, молоко, яблоко. Ужин: лазанья, салат «Цезарь», шоколадное пирожное, чай.
Я просмотрел другую страницу под иной датой.
Завтрак: овсяная каша с изюмом и коричневым сахаром, апельсиновый сок, кофе со сливками. Обед: бигмак, жареный картофель, кола, яблочный пирог. Ужин: курица в панировочных сухарях, рис с маслом, бобы, стакан воды, десерта не было.
И так во всей тетради.
Гарри вел подробные записи о том, чем ежедневно питался.
Клэр беседовала с отцом примерно пять минут, рассказывая о причинах и подробностях своих поступков, а также о своем укрытии, а потом передала трубку мне:
– Он хочет поговорить с вами.
– Привет, – сказал я мэру.
– Даже не знаю, как мне выразить вам свою благодарность, мистер Уивер. Вы спасли ей жизнь.
У меня мелькнула мысль, что нужды в спасении могло и не возникнуть, не приведи я сам Хейнса к коттеджу.
– Мы уже скоро приедем.
– Я встречу вас на въезде в город, – произнес Сэндерс. – Хочется увидеть ее как можно быстрее.
– Хорошо, – отозвался я. – Полицейские позже должны будут взять у нее показания. Но сначала я бы рекомендовал показать Клэр врачу. Боюсь, она все еще в состоянии шока. Она прошла через невероятные испытания.
– Конечно… Нет слов для описания моей благодарности вам, – повторил Сэндерс.
Я вспомнил, что у нас по пути к югу от Гриффона находилась больница. И попросил мэра встретить меня там у входа в приемное отделение. По моим подсчетам, примерно через сорок минут.
– Буду ждать вас, – сказал он.
Закончив разговор, я обратился к Клэр:
– Мы почти дома.
Она лишь вяло кивнула в ответ.
Я протянул ей тетрадь:
– Вы это читали?
– Да. Мы с Деннисом просмотрели все. Какая-то бессмыслица.
– Вы действительно изучили ее от корки до корки?
– Да.
– Там есть хоть что-то другое? Гарри Пирс писал, как с ним обошлись? О том, как держат взаперти в подвале?
– Нет. Там все о еде. Чем его кормили изо дня в день. И зачем ему только это понадобилось?
– Может, он страдает разновидностью навязчивого невроза, – предположил я.
– А еще мы с Деннисом никак не могли понять, почему ему было так важно передать кому-то тетрадь.
Я задумался над этим.
– Дело в датах. И кто-то может опознать его почерк. А описание Гарри Пирсом своего меню началось, скорее всего, еще до того, как его официально и ложно признали погибшим. Это доказательство, что он жив и был жив все эти семь лет. – Я решил сменить тему: – Недавно вы сказали кое-что, для меня непонятное. О Рикки Хейнсе. Дословно вы выразились так: «Только когда он принимается обыскивать тебя, начинаешь думать, что он не тот, за кого себя выдает».
– Ах да. Была такая история. И она, кстати, касалась Скотта.
– Скотта? Каким же образом?
– Помните, тем вечером я говорила вам, что знаю Скотта совсем немного?
– Конечно, – подтвердил я и пристально посмотрел на Клэр.
– И это правда, хотя порой он тусовался с нами. Со мной, с Анной, с Шоном. Редко, но мы проводили время вместе. – Она сделала паузу. – Скотт был хорошим парнем. Немного не от мира сего, странноватым, но хорошим.
– Спасибо на добром слове.
– Но однажды он по-настоящему вступился за меня. И это имело прямое отношение к Рикки Хейнсу.
– Каким же образом Скотт вступился за вас?
– Можно сказать, защитил. По-своему, но защитил.
Клэр явно прочитала в моем взгляде желание узнать подробности.
– Когда это случилось?