Малыш, убедившись, что священник не умер, осторожно приподнял его и перенес в ту комнату, в которой раньше сидели пленники. Там он спрятал Александра под кровать. Думать о том, чтобы сразу двигаться во двор, было глупостью. Теперь, по его расчетам, все должны переместиться в дом. Вот тогда-то он и попробует проскользнуть наружу.
«Хорошо, если бы они передрались друг с другом, — подумал Малыш. — Получилось бы как раз то что надо». Сам он с пистолетом в руке встал возле дверей с таким расчетом, чтобы быть незамеченным, если кто-то откроет ее и будет смотреть в глубь комнаты. Есть надежда, что, увидев пустую комнату, он закроет дверь и Малышу не придется стрелять. Поднимать шум и вступать в драку и перестрелку с таким количеством противников было бы неразумно. Вообще же Малыш рассчитывал, обдумывая этот план, на панику, неожиданность, неорганизованность.
Гомон со двора стал перемещаться в дом. Возвращались, переругиваясь, поднимались по лестнице, вошли в комнату — и наступила пауза. Все смолкли. Еще бы, то там труп, то тут, то пленники сбегают, то полумертвый исчезает, и все это в одном доме, на виду у всех.
— Мать-перемать! Тут что, невидимка работает? Рогожу убили!
— А этот куда девался? — говоривший имел в виду священника, которого они дружно обрабатывали несколько часов. — Сам уйти не мог, он уже почти трупом был.
— Я же говорю, спецов вызвали! — чуть не плача, прокричал один из них. — Рысь, звони Нерону, только он может нас спасти! Это мэр вызвал, когда его телят украли!
Рысь и сам был озадачен тем, что творилось вокруг. Он понял, что если сейчас не позвонит Нерону и не введет того в курс дела, парни его растерзают. Набрав под пристальными взглядами номер хозяина, он некоторое время ждал, пока тот снимет трубку. Раздался недовольный голос:
— Слушаю.
— Это Рысь, — выжал он из себя.
— Я уже понял, дальше что ты можешь сообщить? — голос Нерона напоминал ядовитый напиток. — Я надеюсь, ты уже за границей?
— Почему? — удивился Рысь.
— Да потому, что если ты в пределах страны, я тебе голову собственноручно откручу! — заорал Нерон. — Сколько тебе заплатили, чтобы ты все это сделал, чтобы меня продал, урод? Я что, мало тебе платил? Где ты?
— У нас тут неприятности, — хотел переключить разговор с угроз на текущие проблемы Рысь.
— Да мы вообще все скоро будем в заднице по твоей милости! Ты зачем всех людей убрал? Ты знаешь, что Кочетков в городе, мало того, он в своем особняке в центре города сейчас спит! И все потому, что некому было вовремя сообщить. Они с мэром там встречались, подписались против меня. Где ты? — вновь угрожающе спросил он у своего собеседника.
— Мы все на загородной базе, — сказал Рысь.
— Что ты там делаешь?
— Это по телефону долго объяснять. Мы опять вышли на золото, — перевел Рысь разговор в иное русло.
— И что, где оно? Если ты мне выложишь его на блюдечке, считай, что тебе повезло. Я так и быть, прощу все твои грехи. Откуда ты знаешь, что оно из одного места?
— Потому что реализовывал его тот же человек, — сказал Рысь.
— Выродки мэра там? С ними все в порядке? Это наши козыри в игре с мэром.
Наступила пауза. По ней Нерон понял, что с детьми мэра не все в порядке.
— Их нет, — пробормотал Рысь.
— Как нет? — голос Нерона прожигал даже на таком расстоянии. — Куда они девались?
— Они исчезли.
— Ты что, пьян? Как исчезли! Куда? Когда?
— Только что. Дом окружили спецназовцы, трое наших убиты, — начал нести в трубку Рысь, сам не осознавая до конца, что к чему.
— Я еду, — бросил Нерон. — Какие спецназовцы? Они все у меня в кармане!
Уже через десять минут «Мерседес» Нерона несся сквозь ночь к загородной базе в сопровождении джипа с охраной. Нерон всю дорогу матерился сквозь зубы и придумывал разные виды наказаний для Рыси. Отъехав от города километров сорок, они вдруг увидели, что навстречу им мчится одинокая машина. Водитель «Мерседеса» посигналил, чтобы встречная машина перешла на ближний свет фар, но ее наглый водитель и не думал об этом.
— Вот сволочь, — бросил нероновский водитель, — ослепил совсем!
— Иди ему в лоб, — приказал Нерон.
— Как в лоб? — побледнел водитель.
— А так, греби прямо на него, в лобовую атаку! — рявкнул Нерон. — Я хочу, чтобы эта сволочь остановилась или врезалась в нас.
Когда Нерон выходил из себя, спорить с ним было бесполезно. Встречная машина приближалась. А если не выполнить приказ шефа, то это пострашнее смерти, которая наступит при лобовом столкновении. И водитель, стиснув зубы, как, впрочем, и все, кто сидел в «Мерседесе», кроме самого Нерона, направил «мерс» прямо на нее.
Огни встречной машины стремительно приближались, и водитель уже думал, что в ней сидит такой же сумасшедший, как и Нерон, когда встречная машина вильнула в сторону, тормозя, ее сильно занесло, она выскочила с дороги в сторону поля, перевернулась и там затихла.
— Вот и все, — повеселевшим голосом сказал Нерон. Он страсть как обожал такие встряски, особенно в минуты плохого настроения. — Надо всегда двигаться в том направлении, куда тебе надо, и не обращать внимания на помехи, — сказал он своим спутникам. — И выигрыш всегда на твоей стороне. Тормози, посмотрим, кто этот идиот, что не переключил вовремя фары, когда ты его об этом попросил. Теперь будет переключать их на том свете.
«Мерседес» остановился и сделал обратно метров сорок, подъезжая к тому месту, где вылетела с дороги неизвестная машина. Джип с охраной повторил маневр, но оказался на месте раньше, и огромные охранники Нерона уже стояли со стволами наизготовку снаружи джипа, ожидая, что хозяин пожелает самолично пройтись к перевернувшейся машине.
Так оно и произошло. Один из охранников пошел впереди, неся мощный фонарь и освещая дорогу Нерону. Двое шли с автоматами, готовые открыть огонь, двое позади Нерона. Нерон подошел к машине и, увидев ее при свете, присвистнул. Это была одна из его машин, на которых разъезжали его люди.
Из перевернувшейся машины раздался стон. Нерон сделал знак, и охранники ринулись к машине вытаскивать тех, кто в ней был. Но там была лишь одна девушка. Она и стонала, хотя почти не пострадала от происшествия.
— Вот это встреча! — воскликнул Нерон, увидев ее перед собой. — Кто бы мог ожидать, чтобы мы так с тобой встретимся на ночной дороге?
Пострадавшей оказалась дочь мэра Ирина.
— А почему ты одна? Где твой братец? — спросил у нее Нерон, подойдя вплотную.
Когда-то он питал к этой девчонке страсть. Да, первым ее мужчиной был Нерон. Воспользовавшись тем, что мэр ему беспредельно доверял, он подпоил совсем зеленую еще Ирину и взял ее прямо в машине. Правда, когда она попыталась угрожать ему, что все расскажет отцу, он пообещал ей сделать так, чтобы она заболела СПИДом. И эта угроза заставила ее прикусить язычок. С тех пор они друг друга ненавидели. В глубине души Нерон порой жалел, что это произошло всего лишь однажды, он был бы не прочь продлить связь с ней. Чем старше она становилась, тем сильнее приковывала к себе внимание мужчин. Наверное, он ее ревновал, хотя и не хотел признаваться в этом самому себе. Наверное, именно поэтому он делал так, чтобы ее постельные знакомые менялись, как перчатки.
— Твои люди убили Глеба, — сообщила она ему.
— Что, Глеба убили? — удивился Нерон. — Ты врешь, они не могли этого сделать, потому что я не отдавал им такого приказа.
— А они взяли и убили, — сказала она упрямо. — Они отняли у него шприц и не давали уколоться. Он умер.
Эта версия звучала более правдоподобно, но все равно Нерон не верил в то, что его люди убили Глеба. Если это действительно так, то его козыри в игре против мэра могли потерять свою силу.
— Поедешь со мной, сейчас разберемся, — приказал он ей.
— Никуда я не поеду, — наотрез отказалась она. — Только попробуй меня задержать.
— Куда ты денешься? — усмехнулся Нерон. — Я должен знать, что произошло на самом деле и как ты смогла оттуда сбежать.
Он сделал знак, и один из его охранников легко подхватил на руки сопротивляющуюся девушку и понес к машине.
— Пересядешь в джип, пусть она едет со мной, — сказал Нерон одному из сопровождающих.
Машины продолжили свой путь в ночи. Всю дорогу Ирина молчала, Нерон тоже не задавал ей вопросов. Больше всего ей было обидно, что она не смогла убежать, что все старания маленького незнакомого парнишки, который, по ее мнению, стоил многих здоровенных бугаев, пошли насмарку.
Она решила для себя, что будет до конца отстаивать свою версию смерти брата. Хотя в действительности на тот свет отправила его она сама. Уж очень он ей надоел. Надоел вечным нытьем, когда нечем было уколоться, и излишней бравадой, когда он был под воздействием кайфа. Надоел тем, что все время соблазнял ее тоже попробовать. И еще у нее было подозрение, что он болен СПИДом. Уверенности в этом не было, одни лишь подозрения, но омерзительное чувство брезгливости и страха, что и она может заразиться от него случайно, постоянно довлело над ней. И вот предоставилась возможность освободиться от него навсегда.
Когда она протаранила ворота и выехала на дорогу, Глеб продолжал по-прежнему лежать без движения на заднем сиденье. Не пришел в себя он и через десять минут. А вот когда она проезжала по мосту через неширокую речку, он очнулся. Узнала она об этом по резкому кислому запаху, заполнившему салон. Она остановила машину прямо на мосту, благо транспорта по близости не было, и повернулась назад. Он блевал, его выворачивало наизнанку. А когда отблевался, то сразу заныл, что ему плохо и что он сейчас подохнет, если не уколется.
— Как ты меня достал! — зло закричала она и открыла дверцы. Дотащив брата до края моста, она сбросила его вниз, в темную воду. После громкого всплеска осознала, что сделала, но ей уже было все равно. — Ну и черт с ним, — громко сказала она в ночь, словно кто-то ждал он нее объяснения этому поступку. — Достал он меня!
Поехала дальше, открыв все окна в салоне, чтобы не дышать противным запахом блевотины, старалась не думать о Глебе, но это не удавалось. Больше всего мучила мысль о том, что он даже не сопротивлялся, даже не спросил у нее, куда она его тащит. «Тряпка, — подумала она. — Всегда был тряпкой и тряпкой умер».