Ей было неважно, куда они отправятся и надолго ли. Главное, она покинет Линдхольм, где от нее одни проблемы.
Глава 15. Орел в дозоре
– Теперь-то можете сказать, куда мы едем? – спросила Мара в исландском аэропорту Кеблавик. – К родителям Брин, что ли? Так они вряд ли захотят меня увидеть…
– Рано, Мара. Наш рейс через два часа. Перекуси, отдохни и выпей вот это, – Вукович протянула ей пузырек с красными капсулами.
– Так точно, мэм, – съязвила девочка.
– Извини, так надо. Погуляй, купи себе что-нибудь.
Это было, конечно, сильно сказано. Купи себе что-нибудь в аэропорту, который исландцы гордо называли Keflavíkurflugvöllur. Именно так, и ни буквой меньше. И что? Газету, виски или шоколад? Больше тут не разгуляться. А учитывая, что алкоголь ей не продадут, и вовсе тоска.
Уж лучше бы Вукович разрешила вылезти на улицу! Пусть кругом безжизненная равнина и ангары, через торцевые окна можно разглядеть странную скульптуру: серебристое яйцо, из которого торчит чей-то хвост. Поначалу Мара подумала, что это головастик, но, приглядевшись, все же распознала скорлупу. И теперь ей хотелось знать, кто прячется внутри: ящерица, крокодил или птеродактиль.
Хорватка была крайне сосредоточена и ушла в свои мысли, делиться которыми не планировала. Маре оставалось только ждать. Она даже не знала, какого рейса они ждут. Но витамины, усиливающие переносимость трансформаций, предвещали нечто таинственное.
Через полтора часа Вукович отвела подопечную в туалет и велела изменить цвет глаз и волос. Русые волосы и голубые глаза Ларса Эдлунда, – подобное частичное перевоплощение не отнимало у Мары много сил. Учитывая широкие скулы, доставшиеся от инуитской родни, вышло довольно экзотично.
Сама хорватка стала платиновой блондинкой, убрала очки, радужные оболочки, как и у Брин, теперь поражали ледяной лазурью. Нос стал короче и тоньше, губы – полнее. Истинная мечта скандинава.
– Тебя зовут Анника, меня – Хильда. Наша фамилия – Йохансдоттир, – сообщила Вукович. – Новые паспорта у меня в сумочке. Ты – немая, потому что выучить исландский у тебя не было времени. Имей в виду и молчи, пока я не разрешу говорить. И убери, пожалуйста, ожоги и бандану с шеи. Это твоя опознавательная черта.
Мара подлатала свою внешность и натянула розовую толстовку, предложенную опекуншей. Да, она могла убирать ожоги. Но обычно не делала этого. Во-первых, хранила напоминание о женщине, которая ее родила, во-вторых, на людях Мара бывала постоянно, а сутками держать трансформацию, пусть и частичную, было слишком утомительно. Однако на время полета – терпимо.
Они приземлились в аэропорту Нуука через три часа. Гренландия. И тут Мару тоже ожидал сюрприз: на табло прибытия она обнаружила, что в Нуук есть прямые рейсы из Стокгольма! Это ж надо было делать такой фокус! До Исландии, там пересадка, и еще три часа до Гренландии… С ума сойти… Она хотела возмутиться, но Вукович строго качнула головой. Видимо, немой Аннике Йохансдоттир было рано уходить со сцены.
И правда: хорватка потащила девочку за собой на улицу, где их ждал небольшой красный самолет. Они летели над северными землями. Незаселенными, нетронутыми цивилизацией. Да и негде ей было коснуться Гренландии: сплошь сопки, горы и то ли реки, то ли озера... Сушу так глубоко прорезали зеркальные клинья воды, что Мара запуталась: это материк, изобилующий водоемами, или море, усыпанное островками. Изредка попадались населенные пункты, но до того маленькие, что в России им и статус села вряд ли бы кто-то присвоил.
Из Нуука они прибыли в Сисимут. Мара и рада была бы назвать это местечко аэропортом, но перед ней был лишь крошечный синий домик с башенкой на пустынной посадочной полосе. Однако и на этом не закончилось знакомство с авиацией Гренландии. Перелезли в вертолет, который через час опустился на узкой площадке близ деревушки, состоявшей от силы из десятка разноцветных домиков с двускатными крышами.
В нос ударил йодистый запах моря. Вокруг простиралось пологое взгорье, местами покрытое скудной травой, местами лысое, как окаменевший ламантин. Длинные домики на высоких фундаментах и ни единого деревца.
Пейзаж сильно напоминал Нунавут. Неудивительно: морем оттуда было плыть всего ничего. Мара даже сверилась с картой: жалкие четыреста километров. Однако здесь яркие домики сильно разбавляли унылую природу, да и день выдался более теплым и солнечным, чем те, что застала Мара, навещая Сэма.
Девочка дернула Вукович за рукав.
– Ах, да… – опомнилась та. – Можешь говорить. И вернуть облик, тут нас уже никто не увидит.
– Так куда мы едем? – повторила вопрос Мара, приглаживая родные черные волосы.
– Уже приехали. Это Гренландия, – Вукович вытащила из сумочки очки, водрузила их на законное место и зашагала по тропе к поселению.
– Я поняла. Но зачем? С тем же успехом можно было поехать в Нунавут к моему деду…
– Я выбирала место не ради природного разнообразия, – Вукович смерила Мару фирменным взглядом и поджала губы. – Про Иллуаасак Совет уже знает. А здесь никому не придет в голову нас искать.
– Хорошо бы в следующий раз им не пришло в голову нас искать где-нибудь на Карибах…
– Не смешно. Здесь у нас есть свой человек, о котором никто не подумает.
– Вот как? И кто же он?
– Мистер Эдлунд. Мистер Альберт Арвик Эдлунд. Дядя твоего отца.
– Но… Откуда?.. В смысле, он никогда не говорил про дядю. Я вообще не знала, что он есть…
– Ларс с ним не общается. Его отец поссорился с братом много лет назад. И когда я искала место, где нам с тобой лучше залечь на дно, вдруг вспомнила про него. Даже Ларс не знает, где мы.
– А Альберт… Ну, другой мистер Эдлунд… Он вообще знает, что мы приехали?
– Конечно. Я отлучалась с Линдхольма, чтобы связаться с ним. В семье бывают разные обстоятельства, но, как это у русских говорят… Кровь – не вода. Он понимает, что племянник в беде. И готов дать нам жилье на время. К тому же, он всегда был оппозиционером. Ненавидит Совет.
– Но почему нам вдруг так срочно понадобилось прятаться? Ведь вы же забрали меня с Линдхольма не потому, что Смеартон наорал?
– Разумеется. Наконец-то правильный вопрос, – Вукович довольно улыбнулась. – Я знаю, кто подставил твоего отца. И у меня есть план действий. Дело за малым: поймать виновного.
– Опять будете хранить все в тайне? Чтобы я была в безопасности и прочая ерунда?
– Ну почему же. Нет. Более того, хочу держать тебя в курсе. Мне нужны люди, и уж на тебя-то я могу полагаться.
– И? Кто преступник?
– Нора Линкс, – торжественно произнесла Вукович.
– Да ладно… – Мара скептически поморщилась. – Она, конечно, неприятная и воняет кошками, но похищения девушек… Да и зачем ей?
– Помнишь, твой отец говорил, что преступник знал про эксперимент? Но Ларсу не было известно, кто именно утвердил смету на оборудование и выписал чек. Так вот, отцу удалось выяснить это по своим каналам. Это был некий Ричард Карлайл. Он сейчас уже стар, но все еще занимает важный пост в департаменте финансов. А с его дочерью ты знакома.
– Вы про Нору Линкс? Но у них же разная фамилия!
– Да. Норе досталась фамилия матери, потому что она унаследовала ее тотем. Ричард Карлайл – зимний, как и почти все, кто имеет отношение к финансам. Я не буду сейчас читать лекцию о морали и честности, но ты же догадываешься, что у зимних есть все ресурсы для того, чтобы добывать для Совета миллионы.
– А какой ему смысл сейчас подставлять моего отца?
– Причин много. Он вложил приличную сумму в тот эксперимент. А на выходе – ничего. Зеро. Старый Эдлунд умер, а молодой впал в депрессию и все завалил. И теперь, когда вдруг выяснилось, что опыт принес плоды в твоем лице, но Ларс не желает делиться успехами с Советом, Карлайл мог разозлиться. Во-первых, именно Норе получили твое возвращение. Во-вторых, ты нужна, как образец для следующих опытов. А тот факт, что Карлайл похитил именно дочерей бывших доноров… Это намек Ларсу, что с Советом шутки плохи.
– И вы проследили перемещения Линкс? – Мара поправила лямки рюкзака.
– Вот здесь заминка, – Вукович остановилась, чтобы сменить руку, которой она несла чемодан: асфальт сменился гравием, и мелкие колесики багажа не могли по нему проехать. – Нора, конечно, не зимняя, но со сменой документов у нее нет проблем. Я засекла ее на рейсе до Монреаля вскоре после того, как отец отвез тебя в Канаду. Дальше ее след теряется. Но мне достаточно того факта, но она находилась на нужном континенте, когда происходили похищения. Это не может быть совпадением. И заметь, она очень быстро добралась до Иллуаасака, когда Нануки ей сообщили о тебе. При этом имя Нора Линкс не значится в списках пассажиров до Икалуита ни в тот день, ни днем раньше. Она прибыла на частном вертолете, значит, уже была где-то там. А последнее похищение произошло как раз в Канаде.
– А вы не хотите узнать наверняка? – робко осведомилась Мара: уж больно отчаянной решимостью светились глаза хорватки.
– Все сходится. На проверку уйдет много времени, я не могу его терять. Суд над твоим отцом через десять дней. Линкс слишком опытна и умна, она рано или поздно выйдет на наш след. Не забывай, ты нужна Совету. Поэтому мы должны ударить первыми.
– Ударить?! В каком смысле?..
– Не сейчас, – Вукович остановилась у ярко-желтого домика на сваях.
В окнах – занавески в красную клетку, в клумбе – мелкие цветочки, на флюгере раскинул железные крылья орел. Уютно, даже несмотря на то, что Гренландия.
Не успела хорватка подняться на крыльцо, как дверь распахнулась, и из домика вышел, пригнувшись, высоченный и мощный старик. Викинг, чьи волосы не пощадила седина. Мара сразу узнала отцовские голубые глаза, открытый высокий лоб и статную фигуру. Серебристая густая борода прикрывала шею, лицо было загорелым и обветренным, видимо, от частого пребывания на море.
Альберт Эдлунд улыбнулся широко и добродушно и в два шага оказался около Мары.