Мазур помчался дальше. Ему пришло в голову, что преследователи на данный момент сами себя перехитрили. Особенности человеческого мышления в экстремальных ситуациях прекрасно изучены: ручаться можно, те, с подворья, и участковый, возможно, тоже, станут клясться и божиться, что своими глазами видели двоих мужиков, а то и поболе… Самых натуральных солдат. И те, кто впутан в операцию непосвященным, будет ориентировать своих подчиненных на розыск нескольких солдат. То есть — молодых парней. Так-то…
Глава двадцать третьяКатится, катится голубой вагон…
Через шесть километров — он педантично засек по спидометру, — слева, примерно в полукилометре, показалась деревня, широко, по-сибирски разбросанная. Мазур пролетел мимо поворота. Увидел подальше обращенный к нему тылом указатель, сбросил скорость, оглянулся. На облупившейся синей табличке значилось: КЕРИЖЕК. Складывалось не так уж плохо — карту он вызубрил наизусть, помнил, что километрах в двадцати проходит граница соседней области, туда и нужно лететь метеором. Пока скоординируют действия соседи, много воды утечет…
Мотор против ног — сие неплохо. И участковому, и тем, из уазика, придется тащиться до деревни не менее часа, а телефонная связь в подобных местах сожаления достойна. По-хорошему, не помешало бы свалить телефонный столб, вон она линия, тянется по обочине… стоп, одернул он себя, это ты уже увлекся. Умелому человеку ничего не стоит завалить пару столбов с помощью осколочных гранат — но жаль терять время, да и особенного урона «условному противнику» не нанесешь, в райцентре все равно уже знают…
Дорога петляла меж перелесков, участков густой тайги и обширных желтых полей, покрытых щетиной стерни. От нее то и дело ответвлялись еще более узкие стежки, их было множество, но Мазур несся по той, что, согласно здешним меркам, могла считаться «федеральной автострадой». Джен смирнехонько сидела в коляске, вертя головой. Дорога была пустынна, только однажды далеко справа показался «Беларусь» с прицепом, но до него далековато, вряд ли тракторист успел заметить шапочки-маски на головах седоков.
Мазур решительно свернул с «автострады» влево — на узкую извилистую дорогу, скорее тропу, ведущую к озеру, которое он заметил еще издали. Судя по следам шин, к озеру частенько ездили и машины, и мотоциклы — значит, рыбное… Черт, воскресенье ведь, можно напороться, но делать нечего, пора превращаться в совершенно штатских людей…
Мотоцикл вылетел на берег. Мазур соскочил, содрал с головы маску, огляделся. Пусто. Озеро не меньше двух километров в диаметре, на том берегу виднеется зеленая выцветшая палатка, но людей возле нее незаметно, да и не рассмотрели бы ничего на таком расстоянии. Рядом с палаткой — вишневого цвета автомобиль, на воде круглая резиновая лодка оранжевого цвета. Опустив бинокль, Мазур сделал вывод: не исключено, горожане, машина определенно японская, лодка тоже невыносимо импортного вида, быть может, не за рыбой, а за уединением приехали…
Снял крышку бака, заглянул — бензина осталось не так уж много, но километров на полсотни хватит. Цилиндры пышут жаром, но это ничего: погода прохладная, движок остынет быстро. Да и мотоцикл старый, а следовательно, пахать должен исправно, новехонькие моторы надежностью как раз не отличаются…
— Ну, что сидишь? — спросил он, вываливая содержимое рюкзака на траву. — Сбрасывай все милитаристское, будем превращаться в мирных граждан…
Она, снимая бушлат, покрутила головой:
— Нападение на полицейского, кража мотоцикла…
— Угон без цели хищения, — сказал Мазур. — А это совершенно другая статья, да будет тебе известно… Ничего, не переживай. Не стали бы они нас слушать — вколотили бы в землю сгоряча, совсем как у вас, где-нибудь в Кентукки или Техасе…
— Искупаться бы, — мечтательно сообщила она, разоблачаясь до белья. — Представляю, как от нас несет… У вас в поездах есть душ?
— Ага, — сказал Мазур. — И зимний сад, и бассейн с гейшами… Тьфу ты, тебе еще придется прочитать целую лекцию про наши поезда и особенности поведения в них… Держи вот и топай в лес, чем богаты…
Протянул ей большой зеленый тюбик и, не дожидаясь, когда скроется за деревьями, разоблачился до состояния Адама, выдавил на ладонь толстую пахучую колбаску, начал с груди. Прозрачная паста — по слухам, из арсенала космонавтов — качественно собирала с тела пот и грязь, так что разить козлом от них не будет, и на том спасибо…
Одевшись, сковырнул с крыла номер и забросил его в воду. В здешних глухих местах никого не удивишь мотоциклами без номеров и седоками без шлемов, ГАИ на проселочных дорогах не видали отроду… Критически обозрел себя в мотоциклетное зеркальце — щетина давно перешла в рудименты окладистой бородки, в неярких, но добротных и недешевых свитере и куртке не похож ни на вокзального бродягу, ни, что важнее, на юного дезертира. Сумка тоже неброская, но объемистая и прочная.
Старательно располосовал ножом непромокаемую ткань на полдюжины кусков, завернул автомат, магазины, гранаты — что бы ни было написано в удостоверении, лучше не светиться с трещоткой на шее, вокруг какая-никакая цивилизация… Каждому встречному корочки предъявлять не будешь, особенно тем, кто узрит тебя издали.
Синяки на пояснице и под лопаткой все еще ныли — грамотно стреляли, черти, жаль, не подденешь «тюфяк» под свитер, не тот образец, сразу бросится в глаза… Сделал два узла из бушлатов, размахнулся и по очереди запустил их в озеро. Благодаря броникам, пошли на дно моментально, только булькнуло. Опрыскал все вокруг «Антисобакином», надел на ремень кобуру и ножны, прикрыл свитером, распихал по карманам деньги, приемник, обоймы к пистолету. Оказавшись в совершенно штатском виде, на миг почувствовал себя словно бы голым — привык за эти дни к тяжести бронежилета. Не оглядываясь на лес, нетерпеливо прикрикнул:
— Мисс Деспард, пикник кончается, родители дома ждут!
— Сейчас! — откликнулась она.
Но ждать пришлось еще минут пять. Зато результат все ожидания оправдал: из леса появилось прямо-таки очаровательное создание, живая реклама косметических фирм.
Создание досадливо поморщилось:
— Что ты уставился? Сам же велел накраситься, как индианке…
— Это я от восхищения, — сказал Мазур. — Успел уже забыть, что в напарницах у меня роковая женщина… Покажи-ка револьвер.
Широко размахнувшись, бросил его в озеро, метрах в двадцати от берега плеснуло, побежали круги. Джен горестно охнула:
— Что ты…
— Все, разоружилась, — сказал Мазур. — Дальше наш путь лежит по обитаемым местам, где у милиции есть скверная привычка проверять документы и карманы.
— Могли бы сделать разрешение, вроде твоего…
— Ну, не смеши, — сказал Мазур. — Разрешение на пистолет у дамы, не знающей по-русски ни слова? Кем тебя должны были представлять, а? Перетерпи…
— Жалко. Словно голая осталась…
— Ничего, привыкнешь.
— А где мы будем садиться на поезд?
— С поездом придется все тщательно обмозговать… — сказал Мазур, разворачивая карту. — Не хочу я соваться на ближайшие станции — хоть это и не города, а деревни, могли и там поставить тихарей.
— Не на ходу же вскакивать?
— На ходу, конечно, не стоит, — задумчиво сказал он. — На ходу и я не на всякий поезд вскочу, если скорость будет приличная, — не супермен же, в конце концов… Есть идея. Посмотрим. Садись в коляску. Все, начала работать легенда по варианту «Город». Не забыла?
— Нет.
Выехав опять на проселочную дорогу, он погнал на предельной скорости. Но сбавил газ, когда впереди показался высоченный, грязно-зеленого цвета «Урал», издали замигал фарами. Сблизившись, Мазур увидел военный номер, маячившие над кабиной головы в афганках — дуги тента были сдвинуты сплошным рядком, сам тент снят, на продольных скамейках сидят солдаты, видны автоматные стволы, над бортом высунула голову овчарка…
Аккуратненько притерся к обочине, так, чтобы при необходимости рвануть с места. Никто пока что не наводил на него оружия, смотрели скорее с любопытством, и явно не на него, а на его пассажирку.
«Урал» остановился почти вровень с мотоциклом. Теперь Мазур разглядел на дверце эмблему внутренних войск. Распахнулась дверца, справа на дорогу спрыгнул офицер при полевых погонах, быстрым шагом направился к Мазуру.
— Учения, что ли? — жизнерадостно рявкнул он.
Офицер, не ответив, подошел вплотную. Лицо у него было напряженное, серьезное, не тратя времени, спросил:
— К Керижеку правильно еду?
— Да вообще-то, — сказал Мазур.
— Туда, потом налево?
— Да нет, командир, ошибочка, — сказал Мазур. — Во-он туда, на развилке направо, как покажется ельник, еще раз направо — а там уж по прямой… Случилось что?
— Ты сам откуда, керижековский?
— Да нет, мы с женой колмаковские, к свату собрались…
— Солдат по дороге не видели? В камуфляже, с автоматами, без всяких транспортных средств?
— Ничего похожего, — сказал Мазур. — Витька Дрокин в камуфляже на рыбалку поехал, так он год армейское донашивает… Что стряслось-то?
Офицер досадливо пожевал губами, решился:
— Смотались дезертиры. С оружием. Под Керижеком вырезали всех на ферме, так что имей в виду, а лучше всего дуй в деревню, по дорогам не болтайся. Район вот-вот закроют, облава будет…
— Ну, спасибо, командир, — сказал Мазур с встревоженным видом. — Раз пошел такой боевик, конечно, лучше сидеть дома…
«Первую проверку выдержали», — подумал он, плавно выжимая рычаг. Проверка, правда, была и не проверка, так себе, но все равно, подозрений не вызвали…
Если они поедут по указанной Мазуром дороге, в Керижек не прибудут и к вечеру — уклонятся к северу, запутаются в безымянных стежках, судя по карте, кончающихся в тайге. Ну и черт с ними. Вряд ли догадаются, что это он нарочно, — крайним, как водится, будет солдатик-шофер, развилок и ельников тут до чертовой матери, поди разберись…
Ветер бил в лицо, дорога шла по сплошной тайге, потом вывела к другой, довольно широкой, снабженной кое-где синими указателями, поддерживавшимися в неплохом состоянии. Через полчаса Мазур оставил позади Байкальскую область и без малейшего триумфа и помпы въехал на территорию соседней. Начали попадаться встречные и попутные грузовики, легковушки, лесовозы — и парочка мотоциклов, один был не обременен номером, как и мазуровский.