— И что это?
— Спирт с какой-то добавкой, по типу коньяка, — ответил юноша. — Маша говорит, что штука забористая. Я разливал по бутылкам с чем-то типа газировки, этого на пять бутылок хватает. Наши, в школе, с удовольствием брали. Сами понимаете, выпить охота, а сейчас нигде не купишь. Денег немного, конечно, приподнял — но распродал очень быстро. Мы с ребятами себе немного оставили, попробовать. Но мне совсем не понравилось. Пьётся легко, конечно, но потом голова как чугунная. И наутро ещё выпить хочется.
— Кто это «мы»?
— Не могу я своих друзей сдавать. Но скажу сразу, что им тоже не понравилось. А кое-кому даже досталось на орехи. Даже теперь не разрешают со мной контактировать.
— Это Глафира? А третий кто? Сегодня, я так понимаю, ты отдал Марии большую часть вырученной суммы за ту партию?
Парень кивнул.
— А это что? — Я указала на знакомый мне розовый свёрточек в пакете, по соседству с бутылкой.
— А это… — Парнишка замялся. Я поинтересовалась ледяным тоном:
— В полицию поедем? И родителей туда же пригласим?
— Нет, я расскажу, — пробормотал он. — Сами понимаете, денег с выпивки маловато получалось. Я Машке пожаловался, а она предложила… Ну, в общем, там деньги. Тысячные купюры. Десять штук. Она попросила разменять по одной — купить ту же газировку, жвачку, в общем, по мелочи. Ну и с каждой тысячи я себе две сотни, в общей сложности, могу оставить, включая потраченное на мелочовку.
Я тяжело вздохнула. Это называется отмывание фальшивых денег. Есть такой бизнес — умельцы печатают фальшивые купюры, после чего нанимают мелкую сошку, и те за сравнительно небольшой процент вот так, по мелочи, разменивают фальшивки. Тот же Кирилл с десятки получит две тысячи нормальных денег, а его наниматели — восемь тысяч. И таких вот кириллов по тому же Тарасову может быть множество. А кто докопается до пацана-школьника? Да и фальшивомонетчики нынче начитанные — они не будут печатать пятитысячные, хотя на первый взгляд это более выгодно. Тысяча — это привычно, разглядывать её никто не будет, особенно в небольшом магазинчике. И в руках подростка она никого не удивит — родители на карманные расходы дали. А потом, уже в банке, фальшивки всплывают…
И что мне с тобой делать? Я набрала телефон Валеева-старшего и вышла из машины. Мой диалог с ним совсем не для детских ушей.
Телефон недолго отвечал продолжительными звонками, и через полминуты на другом конце раздался бодрый мужской голос. Я откликнулась, представилась и объяснила суть вещей, предложив обратиться в полицию.
— Послушайте, Татьяна Александровна, — медленно проговорил в трубку отец Кирилла. — Если Кирюху привлекут к уголовной ответственности, это поставит крест на всей его жизни. Административная — ещё куда ни шло, но тоже… Он мальчишка совсем, глупый. Я его так уму-разуму поучу, что сидеть не сможет.
На что я заявила, что Кирилла необходимо отвезти в полицию. Если мальчик даст признательные показания, думаю, он отделается административной ответственностью и, возможно, штрафом. Но… это необходимо, потому как мальчишка, пусть и по дурости, влез в серьёзную криминальную структуру. Здесь и торговля алкоголем — ещё неизвестно, какого состава, — среди сверстников, и хранение, и сбыт фальшивых денег. Так что…
Хоть и нелегко было отцу Кирилла, но всё же он со мной согласился. Кроме того, предложила ему самому договориться с Машей, чтобы обеспечить неприкосновенность сына и потребовать, чтобы она больше Кирилла не использовала в подобных делишках. На прощанье он клятвенно пообещал провести профилактическую работу с сыном, промыв ему мозги. Но сначала…
Я вернулась в машину и обрисовала Кириллу сложившуюся ситуацию:
— Знаешь, ты можешь заявить, что я не имею права принуждать тебя к чему бы то ни было, и вернуться под крылышко к родителям. Но высок риск, что твоя добрая Маша сдаст тебя как своего подельника. Ты уже достаточно взрослый, чтобы стать фигурантом уголовного дела. А преступления серьёзные — сбыт алкоголя и фальшивых денег. За те же фальшивые купюры могут и десять лет дать, — несколько преувеличила я.
— Или? — помертвевшими губами с трудом проговорил парень.
— Или мы с тобой сейчас едем в полицию, и ты пишешь признательные показания. Добровольное сотрудничество со следствием всегда идёт в плюс. Есть шанс отделаться штрафом. Ну что?
— П-поехали, — пробормотал парень, прикрывая глаза. И мы поехали. По дороге я набрала Кирьянова:
— Я к тебе в гости, и не одна, — заявила я. — Только будь помягче, хорошо?
— А теперь подробнее, — буркнул Володька в трубку. И я вкратце рассказала, во что вляпался милый юноша и о чём мы с ним договорились.
— Жду у себя в кабинете, — чётко проговорил Кирьянов, и я отключила телефон.
Странная ирония судьбы. У всего на свете есть причина. Если захочешь, ты её найдёшь всегда. Казалось бы, богатые родители на всё готовы для своего отпрыска в разумных дозах. Смогли ведь внушить мальчишке, что деньги просто так не даются — нужно работать. Но не подсказали, как и где можно заработать себе на карманные расходы законным образом. Вот и причина зарыта в этом. А ведь она может далеко увести, на плохую дорогу.
Припарковавшись у полицейского участка, я услышала, как в телефоне прозвучало уведомление, сообщая о пополнении моего счёта. Помимо чьих-то неприятностей существуют и прочие радости. В данном случае — мои, Танины.
А на солнце опять надвигалась тёмно-синяя туча. И опять откуда ни возьмись появился сильный ветер, который начал свой грозный и резвый танец с деревьями. Выходит, опять мы с моей боевой подругой — машиной попадем под сильный ливень. И он не заставил себя ждать. Хотя… может быть, и удастся переждать в кирьяновском кабинете — не оставлю же я Кирилла там одного.
И мы отправились к Кире.
Тот взял с мальчишки показания, а я в очередной раз выслушала жалостливую историю о жажде взрослой жизни — денег и выпивки — и о том, к чему это может привести. Кирилл сдал Машу, дочь друзей родителей, со всеми потрохами — и был прав. Мало ли, кого она таким же образом сподвигла на лёгкие заработки с уголовным душком? Кирьянов прочитал парню лекцию о недопустимости подобного поведения, запугал названиями статей Уголовного кодекса, пригрозил, что может повторно вызвать для дачи показаний, и отпустил. Я, естественно, сдала парня с рук на руки родителям, обрисовав им ситуацию и попросив не покидать Тарасова в ближайшее время, и отправилась по своим делам. Дождь, к счастью, прошёл стремительно, пока мы были у Кирьянова, и теперь город радовал свежим воздухом и лужами.
А круг моих догонялок немного сузился. По всей вероятности, не так трудно будет разыскать красивую девушку Машу. И нельзя откидывать предположение о её связи с Вадимом Порошиным. Но возникают некоторые опасения, что после сегодняшнего прокола опасность может нависнуть и над её жизнью. На чистые чувства Вадим явно не способен. Он хорошо научился использовать людей в своих целях. А когда они становятся ненужными, он просто убирает их с пути. Но зачем же понадобилась ему такая чистая девочка Юля?
И наконец, Маша… Стоп! Как вспышка, в моём мозгу отразилась та часть вечера в открывающемся ресторане друга Станислава. На сцену выходит Девушка Ночь! Чёрт побери! Ну конечно же это была Мария! Ну почему же ты так долго пряталась в моей памяти?
Я завела мотор и быстро поехала в ресторан, где надеялась поподробнее расспросить о ней. Теперь я кое-что знала. Знала её родителей, знала, что помогает Вадиму, но и информация, которую я извлеку в ресторане, мне тоже пригодится.
А на улицах опять царило что-то неописуемое. Шквальный ветер срывал вывески, валял деревья и сучья. Вдобавок дождь хлестал так, что через его пелену трудно было что-то разглядеть. Дворники в машине не справлялись с тем количеством воды, что на них выливалась, и они натужно скрипели. А дорога превратилась в настоящую реку. Но мне даже в голову не приходило остановиться. Так, наверное, у охотника возникает азарт, который помогает ему выследить добычу.
Преодолевая все неудобства погоды, я подъехала к ресторану «Ночь». Несмотря на взбесившуюся погоду, он меня встретил с подобающим его статусу уютом и теплом. По-прежнему кругом горели яркие звёзды, играла тихая музыка, а зал был даже ранним вечером забит до отказа. Объяснившись с человеком, исполняющим обязанности хостес, я быстро прошла внутрь.
На моё счастье (или наоборот), недалеко от сцены стояли хозяин заведения и Станислав. Я, слегка удивившись, подошла к ним. Оба сразу повернулись ко мне, широко открыв глаза. Только сейчас я поняла, что вид у меня совсем не соответствует дресс-коду нормальных посетителей. Да и все мои сегодняшние приключения доставили ему много ненужного шарма. Слегка промокшая, в одежде спортивного стиля, с озабоченным лицом, я совсем не походила на отдыхающую публику.
Оба мужчины, не сговариваясь, почтительно кивнули мне, а Иван предложил руку.
— Добрый вечер, Татьяна! Я так понимаю, ваш приход сюда вызван какой-то острой необходимостью. Поэтому предлагаю вам обоим пройти ко мне в кабинет.
И только не добавил: «Чтобы не смущать публику». Удивлённый Станислав не раздумывая присоединился к нам. В кабинете Иван налил две рюмки коньяка и протянул нам.
— Я думаю, не помешает, чтобы согреться!
Коньяк переливался на хрустальных гранях рюмки. И, почувствовав, что слегка продрогла и промокла, я не стала отказываться и пригубила крепкий напиток. Никогда я ещё с таким желанием не пила коньяк. Затем поставила рюмку и приступила к разговору:
— Простите, что явилась невольной помехой вашей беседе. Но мне необходима некоторая информация о вашей сотруднице, Иван. Имя её Мария Антонова.
— Вынужден вас, Татьяна, огорчить. Эта девушка сразу после открытия не изъявила желания сотрудничать с нами. Хотя девушка очень эффектная и танцует замечательно. Но насильно мил не будешь!
— А каким образом она оказалась у вас? Может, кто рекомендовал её?
— В учреждении проходил кастинг, и она пришла вместе с другими девушками.