– Не бойся, – подбодрил тот, кто меня сюда притащил. Глаза у него были честные-пречестные, протянутая ладонь намекала – убьемся, так вместе. – Они клевые ребята, а помощник звукорежиссера – мой друг.
У них есть звукорежиссер? Радует. Звучит солидно, по крайней мере…
Под руку с Владом я осторожно одолела ступени. В полумраке коридора подрагивали огоньки свечей, отражаясь в зеркальных поверхностях. Сюда еще сектантов, и полный комплект… Я вцепилась в ладонь Влада, который искоса на меня поглядывал, явно наслаждаясь ужасом на моем лице. Наконец, уже неприкрыто веселясь, он вывел меня в зал. Здесь было светло и без изысков, перед дверью с перечеркнутым значком мобильного телефона сидело человек десять ожидающих зрителей. Имелся накрытый стол с чаем и печеньем, а также подобие гардеробной. Влад повесил туда мою дубленку с таким воодушевлением, будто надеялся, что теперь я вряд ли сбегу. И не подумаю – даже любопытно, что там за той дверью… Впечатления уже незабываемые!
От чая я отказалась, скромно села в углу. Вроде все пристойно, и по уверениям Влада – даже Артем бы не испугался. Тоже мне успокоил. Артем и кровожадным кроликам умиляется! Через десять минут дверь открылась, нарисовался все тот же патлатый тип. Оказалось, у нескольких человек, включая нас, особенные билеты с некоей красной полосой, поэтому мы входим первыми. Внутри, в небольшой комнате не было ничего, кроме тесно расставленных у стены трех рядов стульев, самых обычных – обеденных. Дощатый пол, россыпь лампочек под потолком. Влад утащил меня в конец первого ряда, с другой стороны мгновенно набилось народа. Чудесно… До конца спектакля отсюда не выбраться!
– Если что, слиняешь в Поток, я подстрахую, – заговорщицки шепнул Влад, – ну, чтобы ты со стула не упала.
За такое щедрое предложение получил тычок в бок и обещание отомстить – и за себя, и за Шекспира!
Зрители укомплектовались плотно, стульев хватило не всем. Некоторые устроились на лавках, кто-то на полу. Но никто не думал возмущаться, более того – и искорки раздражения не мелькнуло. На редкость лояльная публика! Дверь закрылась, комната погрузилась в кромешную тьму. Возня в рядах наконец стихла, воцарилась тишина, разбавленная шумом дыхания и поскрипыванием стульев. Чужие эмоции почти не давили, в воздухе витала безобидная смесь любопытства и предвкушения. Темноту неожиданно разбавило светом. И началось… Звуки музыки, натянутая поперек простыня, за ней – движение теней. Пластичное и странное, будто прямиком из безумного сна. Детский картавый голос зачитывал пережившую века историю, кратко и очень… своими словами. Силуэты сливались и разбегались, жили и умирали, возникали из ниоткуда и уходили в никуда. Песни становились тревожнее, как и паузы между ними. Задавала все тот же вопрос застывшая маска Гамлета, кружилась Офелия в пышном платье. Во всяком случае, было похоже на платье, пока она не выбралась из-за простыни. Я ахнула. Это была фата! Вернее, целый шлейф фаты непонятного происхождения. Спина устала, я прислонилась к плечу Влада. Он кинул на меня быстрый взгляд, словно опасался, что я уже в Потоке, и вот-вот рухну со стула. Нет уж, хочу узнать, что они такое ей на голову нацепили! Действо на сцене набирало обороты: удаляющаяся фигурка девушки в белом платье, десяток невидимых рук. Фата превращалась в реку, дикую и бурлящую, ту, в которой тонут вечно. Она заполнила всю комнату, растеклась от края до края. Мощные волны, пробивающийся сквозь музыку шелест. Это же… Гигантский целлофановый пакет?! Пожалуй, впечатлиться еще сильнее уже невозможно!
Когда все закончилось, я с трудом вынырнула из прострации, и Влад потянул меня прочь. На выходе караулила девушка, громко повторяющая каждому, кто выходил: «Ступенька». Ох, действительно! Я аккуратно перешагнула порог, она рассмеялась и добавила, что такая у нее работа. Забавно…
Влад не проронил ни слова, но в гардеробной задумчиво протянул мне ослепительно белую песцовую шубу. Спасибо, конечно, но я и своей дубленкой вполне довольна. Эмоций в нем бушевало навалом, но все какие-то неопределимые. Возвышенные, видимо. Дворик оказался пуст и тих. Не было ни ветра, ни снегопада, холод волшебным образом не чувствовался. Темнота успела стать гуще, фонарь светил на полную катушку: так ярко, что лежащие всюду сугробы сверкали подобно декорациям к зимней сказке.
– Интересные увлечения у твоих друзей, – сказала я Владу, который явно жаждал комментариев, но почему-то молчал.
Он улыбнулся и, наконец соскочив с одному лишь ему ведомой волны, смахнул с волос залетную снежинку.
– Я же говорил, тут классно! И посетителей мало, тебя ведь не крыло, да?
– Если не считать ударной дозы креатива, – рассмеялась я, но мелькнувшая догадка вмиг сбила беззаботный настрой. – А тебе почему плохо в толпе? Ты же эмоции не чувствуешь. Дело в чем-то другом?
– Мне кажется, это вроде сканера, – охотно поделился Влад, шагнув на покрытую снегом дорожку. – Ну, сканера, устанавливающего степень нормальности окружающих. Тех, кто рядом, он проверяет более дотошно, что ли. Вот и получается перегруз системы, пип-пип-пип…
А ведь я практически ничего об одолженной Владу силе не знаю. Более того – даже его самого не спрашивала. Сначала злилась я, потом злился он, так нормально и не поговорили.
Спина в куртке с налипшими снежинками исчезла из вида, я свернула следом, за дом. Там Влад остановился, у раскинувшихся перед забором деревьев. Хорошее место: тихие звуки улицы, далекий свет фонаря, блеск заснеженных кустов-сугробов – не бьющий по глазам, а спокойный, серебристый.
– Расскажи, – попросила я. – Как это случилось?
Влад укоризненно покачал головой и усмехнулся:
– Я уже думал, ты никогда не спросишь!
Я натянула капюшон по самый лоб и, спрятав руки в карманы, обогнула сияющий в отсветах фонаря сугроб.
– На самом деле это случилось еще прошлой осенью, той ночью, – негромко начал Влад. – Хочешь помочь незнакомому человеку пережить сердечный приступ, а огребаешь кучу проблем и провал в памяти, который никто не может объяснить. Я тогда Димы к тому же коснулся не раз, мне по телефону врач инструкций надавал. М-да… Все равно без толку было. Неважно. Кира, посмотрев воспоминание об этом моменте, сказала, что заметила сильную энергию, которую я по идее чувствовать не должен. А я почувствовал, хоть и не запомнил. Можно сказать, так мы с Хранителем впервые… хм… пообщались. Я в трансе, он весь такой очень занятой ментальными убийствами. Но главное, что меня-то запомнил. Понимаешь?
Я кивнула. Состоялся некий контакт, и Хранителю его хватило, чтобы связаться второй раз.
– Аукнулось через год, – с внезапным приливом позитива продолжил Влад. – Сначала я думал, что это бредовые сны. Мне и без того полно ерунды снится… У-у-у, тебе лучше не знать. Твари из Потока отдыхают. Но тот сон был навязчивым до жути: белое пространство, постепенно тонущее во тьме. Каждую ночь одно и то же…
– Хранитель говорил с тобой в Лектуме? – не стерпела я. – Пудрил мозги? Фразами ниочемными о поиске ответов и болтовней о великом и вечном?…
– Нет, он ни разу со мной не говорил, – последовал грустный вздох. – Думаю, не может. Показывает одинаковых сюрных глюков, а после них приходит уверенность… Будто что-то знаешь. И – опа! – действительно знаешь. Вспоминается всякое, ощущение, что в мозг загрузили паранормальный раздел википедии, и читай, сколько влезет. Про пятерку вашу, их штучки внушательные, ритуал и остальное.
– И ты начитался…
– Но-но, – Влад мотнул головой, внеся весомый вклад снежинок в сугроб, – я всем делился. Просто… ну, в форме догадок.
– Ты был сама догадливость, диву давалась!
– А что было делать? Представь, как бы звучало: «Лейка, я уверен, что эти черти вселяются в чужие тела, приснилось мне».
Конечно… Рассказать бы сразу пришлось о порочных ментальных связях.
– А согласие? – не унималась я. – Хранителю нужно было твое согласие.
– Оно само!
– В банк с ним не ходи, а то мало ли…
– Как ты себе мое согласие представляешь? – развеселился он. – Бумажкой с печатью и подписью? Я же понимал, что это касается вас. Тебя, Артема. Вот и все.
Я уставилась под ноги. Сугроб блестел и переливался, капюшон подло сползал на макушку. Странно – столько времени тут стоим, и дело к ночи, а холодно до сих пор не стало.
– В общем, эта сила – словно прокачанная интуиция, – солидно сообщил Влад. – Едва ли смогу объяснить, как она работает, но… Похоже на доступ к чужому сознанию. Нет, части сознания. Потому что все эти подсказки, истории, картинки совсем не мои, хоть и у меня всплывают.
– Картинки? – насторожилась я. Любая потусторонняя информация в его голове – исключительно из одного источника. – Что еще за картинки?
– Из прошлого, сумбурные, – поморщился он. – Древнота дремучая, суета и скука смертная. Покормил кур, пришел старейшина – отчитался ему за кур, нагрянули типы свирепые – нету кур. Землянки какие-то кривые везде, пахнет отвратно. А, и развлечение единственное – гонять кур. Ну, когда они есть…
Какие к черту куры?! При чем тут Хранитель?… Сомневаюсь, что в этом захватывающем сне некое послание скрыто.
– Негусто у тебя, – вывела я с усмешкой, – как вы говорите… суперпавера.
– Да уж. – Влад зачерпнул пятерней снега, смял в подобие шара. – Пылесосится почти никому не заметная энергия, злобные черти на горизонте мельтешат и башка раскалывается. Не о таком я в детстве мечтал!
В детстве, ну-ну…
– А ты что хотел? – Я сделала вид, что задумалась. – Дай-ка угадаю… Молнии из глаз?
– Ты слишком много знаешь, – пробубнил он. – Ладно, могли достаться способности и похуже. Глупее, нелепее, бесполезнее.
– Гнуть ложки взглядом? – не удержалась я, за что получила символично слепленным снежком в плечо. – Ой, нет, невидимость в темноте!
Вдогонку полетел второй, сбив капюшон. Я ахнула, Влад ликующе хохотнул. Что?… Охамел! Руки невольно потянулись к снегу, вторя жажде мести. Воспитанной буду потом… позже. Кандидат на упокоение в сугробе удивленно подался вперед, опрометчиво вытянув шею, куда мгновенно морозной свежести и получил!