— Я пришел, как и обещал. — Амфиарай плел свою словесную паутину тонко, быстро, нежно. — Как дела? Что делает здесь наш общий друг, Можаров?
— Амфиарай, — присев на краешек постели, на которой белели скомканные простыни, еще хранившие запах и тепло двух тел, сказала Рита и обняла себя за плечи, словно только в себе и могла обрести опору, — я только что вот здесь, на этой постели, изменила тебе с Сергеем. Вас двое, я — одна, и мне решать, с кем остаться. Я выбрала Сергея. Говорю тебе это открыто, вот только не собираюсь ничего объяснять. Сфера чувств недосягаема тебе, поэтому не станем тратить впустую время... Спасибо за розы, и уходи. И еще... — Она проворно поднялась, подбежала к шкафу и, распахнув его, достала оттуда заветную коробку с драгоценностями. — Забери все это, мне ни к чему чувствовать себя хоть в чем-то обязанной тебе...
Амфиарай с непроницаемым лицом следил за ее движениями и, когда Рита приоткрыла коробку, чтобы он смог удостовериться, что там все в целости и сохранности, улыбнулся. Она заметила это и вся внутри сжалась, ожидая грубости с его стороны. Но вместо этого вдруг услышала:
— Рита, я жду тебя внизу. Вернее, мы ждем. Тот человек, о котором я тебе рассказывал, приехал. Он жаждет с тобой познакомиться. Встреча с ним может изменить всю твою жизнь, ты не должна опускаться до спасительного и пошлого брака с Можаровым, который не в состоянии дать тебе того, что ты хочешь...
— Тебе лучше уйти, Рай. Я не собираюсь ни с кем знакомиться. Пойдем, я провожу тебя. Сергей, ну что же ты стоишь? Скажи ему, чтобы он оставил меня.
Можаров подошел к Амфиараю и, крепко схватив его за руку, потянул за собой к выходу. Сцена была ужасно унизительна для всех присутствующих, а особенно для самого Можарова. Он и сам не мог себе объяснить, почему до сих пор не разбил в кровь ненавистное ему лицо грека. Рита даже отвернулась. Она думала, что Амфиарай прав, говоря, что Сергей — не тот человек, который ей нужен. Даже сейчас, в такой ответственный для него момент, Можаров медлит, словно собираясь с духом, вместо того чтобы пустить в ход свою физическую силу и избавить ее от присутствия Амфиарая. И это после того, как она отдалась ему, как подарила такой шанс!
Что же будет потом, когда она, предположим, выйдет за него замуж и он привыкнет к тому, что она — его собственность? Оскар хотя бы был ей интересен просто как человек, с которым было о чем поговорить, чем заняться. Он был веселым, всегда находил для нее нежные слова, которые питали ее как женщину и не давали возможности расслабиться и держали в форме. Оскар обладал хорошим вкусом и знал, что подарить своей молодой жене, как угодить, как рассмешить, развеселить, успокоить. Ей было, в сущности, приятно жить рядом с таким человеком, и единственно, о чем она жалела, так это о том, что она так и не научилась получать удовольствия от близости с мужем. Но что толку, что она испытала это удовольствие с Амфиараем, чувства к которому у нее остыли так скоро? И как же она найдет теперь мужчину, с которым она будет по-настоящему счастлива и жизнь с которым будет похожа на брак с Оскаром, с той лишь разницей, что он будет еще и удовлетворять ее как женщину? Можарову далеко до Амфиарая, Амфиараю далеко до Оскара. Амфиараю недостает надежности и мягкости Можарова, Сергею — темперамента Оскара и непредсказуемости Амфиарая. Существует ли такой человек, в котором прекрасно сочетаются качества всех трех, близких Рите мужчин?
Можаров приглашал ее в тихую семейную гавань, наполненную размеренностью, житейской ритмичностью и предсказуемостью во всем, начиная с ранних завтраков с овсянкой и яичницей и кончая обязательными ночными сексуальными упражнениями на брачном ложе.
Амфиарай звал в сверкающий мир музеев, ювелирных магазинов, аэропортов, морских портов и шикарных отелей, мир коллекционеров и дельцов, мошенников и толстосумов, одержимых антикваров и воров в законе.
Но если с Можаровым было бы все предельно просто: она выходит за него замуж и в конечном счете рожает от него детей, то с Амфиараем ее ждет неизвестность... Полная неизвестность. А ей не хотелось ни того, ни другого. Но, если вести двойную жизнь... От этой мысли у нее перехватило дыхание. Две жизни, две такие непохожие друг на друга жизни, такие контрастные, невыносимо разные...
«Соглашайся, — подсказал ей откуда-то сверху Оскар, — у тебя все получится... Ты выйдешь замуж за Можарова, он хороший парень и любит тебя, тебе с ним будет спокойно и надежно. Но с Амфиараем ты откроешь для себя другой мир. Жизнь, моя ласточка, всего лишь одна, а потому не надо отказываться от своего счастья. Попробуй жить двойной жизнью, а то и тройной... И главное — береги свое здоровье... Малышка, как же я по тебе соскучился...»
Рита побледнела.
— Сережа, мне надо поговорить с вами, с каждым отдельно. Амфиарай, подожди нас здесь, мы сейчас придем.
Она, сама не своя, привела Можарова на кухню и плотно притворила дверь.
— Сережа, я согласна выйти за тебя замуж. Но при одном условии.
— Каком? — упавшим голосом спросил Сергей. Он был готов к самому тяжелому испытанию.
— Что ты не будешь пытаться переделать меня.
— И все?
— Да... И, само собой, не будешь ограничивать меня ни в чем.
— Ни в чем? — переспросил он. — Что ты имеешь в виду?
— Я буду твоей женой, но не твоей собственностью, не твоей вещью. И если я пожелаю куда-нибудь пойти или поехать, ты не будешь этому препятствовать. С Оскаром я была лишена такой возможности, потому и оставила его... Ты понимаешь меня? Разумеется, что и тебе будет предоставлена определенная свобода. Мы должны доверять друг другу.
Но для Можарова все эти слова не имели сейчас никакого значения, главное для него было — как можно скорее сделаться законным мужем Риты, а уж там они разберутся и со свободой, и с правом на собственность. Он был уверен, что этот разговор — всего лишь отголосок ее прежней супружеской жизни с Оскаром и что любая другая женщина, окажись на месте Риты, из страха вновь оказаться в рабстве у своего же мужа непременно ставила бы какие-то немыслимые условия перед своим новым замужеством. «Но все это лишь слова, лишь слова. Мы будем счастливы. Она поймет, что я — единственный мужчина, который ей нужен».
— Я согласен на любые условия, — прошептал он, не в силах поверить в свое счастье и прижимая к себе всю дрожащую Риту. — Ты слышишь, что я тебе сказал: любые! Но когда, когда все это произойдет?
— Да хоть когда... Ты же не собираешься устраивать прием на пятьсот персон?
— Нет, я хотел бы пригласить своих друзей, Сашу с Таей... тесным кругом, где все свои... Но чтобы у тебя было белое платье, фата... Все, как положено.
«Все, как положено».
— Будет вам и белка, будет и свисток... — задумчиво произнесла она, представляя себя в белом подвенечном платье. — Ну, все? Договорились?
Мысли ее уже были обращены к другому. Спустя минуту она уединилась на кухне с Амфиараем.
— Рай, я все решила. Я выхожу замуж за Можарова, — говорила она чуть слышно, боясь, что ее услышит ошалевший от счастья Сергей. — Но мне бы не хотелось расставаться и с тобой. Это возможно?
— Это — идеально! — Амфиарай обнял ее. — Ты — прелесть. Ты даже представить себе не можешь, насколько ты облегчила мою задачу...
— Какую? Выкладывай, что вам от меня нужно?
— Самую малость...
— Не томи, говори...
— Поцеловать тебя, Рита...
— И все? Я думала, ты меня отправишь к Юзу или еще куда-нибудь.
— Ты еще слишком далека от всего этого, ты не посвящена. Этим надо заболеть, чтобы получать удовольствие от подобных сделок.
Вот теперь она уже совершенно ничего не понимала. Если Амфиарай не собирается приобщать ее к своему делу, тогда зачем она ему? Просто как любовница? Но тогда зачем же он рассказывал ей о своем хозяине, привозил к Юзу? Что и кто за всем этим стоит? Ведь от общения с Амфиараем она ждала чего угодно, какой угодно авантюры или даже преступления, но только не банальной любовной связи. Ей хотелось новых ощущений, открытий, больших денег, с помощью которых она смогла бы вырваться из прежней жизни и окунуться с головой в другую. Она видела себя уже правой рукой Амфиарая, человека, который научил бы ее разбираться в драгоценных камнях, ювелирных украшениях, предметах искусства, который познакомил бы ее с нужными людьми и подарил бы ей надежду на обретение полной свободы. Другое дело, что в этой новой жизни совсем не было место Можарову.
«Я как та самая собака, что лежит на сене».
— Амфиарай, сейчас я скажу Сергею, что хочу остаться одна, и вы с ним уйдете. Проследи, чтобы он отъехал подальше от дома, и тогда махнешь мне рукой — я буду стоять у окна. Я спущусь, и мы сможем поговорить уже более спокойно обо всем. Только обещай мне, что ты не причинишь мне боли — ни физической, ни моральной. Я не знаю, что ты задумал и зачем собираешься знакомить со своим боссом.
— Ничего не бойся и выходи. Мы ждем тебя...
Можаров отреагировал на ее желание остаться одной с недоверием. Рита, прочувствовав это, успокоила его, напомнив, что теперь, когда он стал, по сути, ее женихом, ему не следует так остро воспринимать ее более чем естественное поведение и, вместо того чтобы подозревать ее в чем-то, он должен вплотную заняться приготовлениями к свадьбе. Тем более что сегодняшний день положил начало их новым отношениям, которые его ко многому обязывают.
Амфиарай уже ушел, когда Рита, обращаясь к Можарову, сказала:
— А что, если ты разочаруешься во мне? Это сейчас, когда я предпочла тебя другому, ты испытываешь ко мне теплые чувства, а если я, поняв, что ошиблась в тебе, приму решение уйти, что ты со мной сделаешь? Ты возненавидишь меня. Будешь презирать.
— Но ведь ты же знаешь, что тебе со мной будет лучше, чем с ним. Я люблю тебя и никогда не брошу, как это сделал он, никогда не доставлю тебе столько боли.
— Ты не можешь знать, что нас ждет, и какими мы будем. Это от нас не зависит.
— Но ведь ты же не любишь Амфиарая? Ты любишь меня?