Боцман Колосов улыбнулся:
— Читай, Сережа, лоцию. Читай, витязь студеного моря!
С боцманом у Кольцова наладились хорошие отношения.
Прошлой ночью Сергей отстоял вахту и поспешил в кубрик отдыхать. У капитанской каюты мелькнула чья-то тень. Сергей увидел, как на бак прошмыгнул боцман. Он узнал его по скрипучим сапогам и зюйдвестке с оборванной ленточкой. Сергей, однако, остался стоять у трапа. Ночь была тихая, почти безветренная. В небе крупными бусинами висели звезды. Они горели ярко, словно их только-только зажгли. Но вот острый луч фонарика прорезал темноту, высветил лицо Сергея. К нему подошел боцман.
— Что, звезды на небе считаешь? — спросил он ехидным голосом.
— Дышу свежим воздухом. А вы почему не спите?
Боцман хмыкнул:
— Вот обходил судно. Ты небось озяб, да? У меня есть спирт. После вахты помогает. Я вот выпил малость, и вся остуда прошла.
Они спустились в каюту. Боцман достал из рундука бутылку, налил полстакана и протянул Сергею.
— Только капитану ни-ни!.. Я как-то опоздал на судно, так он чуть не списал на берег. А где я был? Ягоды на острове собирал. Морошку любишь? Вот вкуснятина!
— Возьмете меня на остров? — попросился Кольцов. — Чертовски хочется там побывать.
— Когда?
— Когда-нибудь.
Боцман пообещал взять Кольцова на остров в сентябре, когда ягода поспеет. А сейчас там делать нечего, разве что березняк для голиков резать. К этому времени из отпуска вернется Ася Ивановна, мать Лены. «А чего ей там делать?» — чуть не вырвалось у Кольцова, однако он смолчал, спросив лишь о том, где она. Колосов, как показалось Сергею, усмехнулся, зачем-то снял зюйдвестку, бросил ее на койку и, глядя на Кольцова хитроватыми глазами, сказал:
— Ася мне по душе. С ней и море не в тягость. Ты видел ее? Нет? Не скажу, что красивая, но щедрая на ласку. Заботливая… Когда я приехал сюда, так она помогла мне устроиться на судно, нашла мне квартиру. Словом, обогрела.
— Вы холостяк? — спросил Кольцов, хотя прекрасно знал, что у боцмана нет семьи.
— Бесхомутный, — хмыкнул Колосов и подмигнул Кольцову. — Есть тут у меня одна, Зося… Ну, чего не пьешь?
«Хитрюга!» — смекнул Сергей.
— Ты к нам надолго? — с напускным безразличием поинтересовался боцман.
— А что?
— По душе ты мне пришелся.
— Проболтаюсь все лето. — Сергей на секунду задумался. — Просьба у меня к вам…
— А ты скажи, не стесняйся.
— Одолжить деньжонок хочу. Мать приболела…
Боцман помолчал, размышляя о чем-то, затем переспросил:
— Значит, денег? Так. А почему ко мне обратился?
Сергей улыбнулся:
— Хотел занять у Лены, но у нее скоро свадьба. Жениха ее знаете?
— Степана?
Колосов знал Степана, даже беседовал с ним, когда тот приходил к отцу на судно, но сделал вид, что слышит это имя впервые. Ему страшно хотелось узнать, как на это будет реагировать рулевой.
— Лена — красавица. И он симпатичный… — Кольцов поглядел на боцмана и добавил: — Но мне такие девчата не по душе. Глазастые!..
— Глаза у нее бездонные, — подчеркнул боцман. — В таких зенках любой утонет.
— Степан на днях приезжает — значит, быть свадьбе. — Рулевой помолчал. — Мне бы рублей сорок…
Колосов открыл рундук.
— Бери. Когда отдашь?
— Получу и сразу рассчитаюсь. Только не говорите капитану.
— Почему? — боцман скосил на рулевого глаза.
— Да так… Боюсь, плохо подумает обо мне… А к вам с открытой душой.
Боцман поцокал языком, как скворец клювом, и протянул рулевому четыре десятки.
Сергей стоял у борта, наблюдая за катером. Погода была тихая, солнце клонилось к полудню, на небе косяками лебедей проплывали белые тучи. Море, казалось, отдыхало после ночного шторма.
«Хитер боцман, сделал вид, что не знает старшего сына капитана, — размышлял Кольцов. — Почему он так насторожился, когда я хотел пойти на остров? Видно, мне не доверяет…»
Катер уходил все дальше. К Сергею подошел капитан. Петр Кузьмич был задумчив и чем-то встревожен. Помолчав, он спросил рулевого:
— Кольцов, чего ты так рвался на остров? Небось ягод захотелось?
— Вы угадали.
— Я многое вижу, чего ты не замечаешь. — Петр Кузьмич ладонью огладил рыжие прокуренные усы. — Ты, Сергей, не торопись, все соизмеряй, а уж потом принимай решение. А то был тут у меня штурман Петр Рубцов. Ох и рисковый! Три года назад чуть «Кита» на банку не посадил. А потом он катер разбил. Четверо ребят погибли и с ними отец Лены. Она тебе нравится?
— Симпатичная…
— Степан любит ее. Ты уж, Сережа, глазки ей не строй.
— У меня есть своя девушка.
— Ну-ну… буркнул Петр Кузьмич. Где-то в этом районе затонул корабль, на котором плавал Колосов. В ушах капитана зазвучал голос боцмана: «Один я живой остался. Спасся чудом. Ухватился за бревно… Потом меня к острову прибило…»
— О чем задумались?
— Войну вспомнил, — тихо отозвался капитан. — Я ведь тоже, как и боцман, раненый бывал на Баклане. Пещера там одна есть. Она-то и спасла меня. А ты был на острове?
— Я боюсь пещер. В детстве упал в колодец, всю ночь там пробыл. С тех пор боюсь пещер. — Сергей киснул в сторону острова, к которому подходил катер. — Значит, с Колосовым у вас одна дорога?
— Может, и не одна, — хмуро отозвался Петр Кузьмич. — Ты, Сергей, еще зеленый, как речная куга. Нет, милок, не годишься ты в герои… Я когда лежал на берегу, то задыхался от слез. Не веришь, да? А ты поверь. В крови весь, рана болит так, что губы себе кусаешь. А кругом — ни души. Одно море… Лето стояло, теплынь, так я ягоды ел, чтобы не помереть. Кое-как к пещере добрался… До сих пор не пойму, как меня нашли катерники. Вот случай, да? Я уж не думал, что живой останусь. А вот остался. Судьба, да? Хрен ее знает, а только жизнь мне дарована судьбой, и я не имею права транжирить ее попусту. Тебе, Сережка, тоже пора про свою судьбу думать. Она, чародейка, может так закрутить… Что косишься?
— Размышляю, — отозвался Кольцов. — Вам-то что?.. Ваш Степан, слыхал я, инженер-конструктор…
— У меня и меньший толковый. Акустик. Им нет цены на морской границе.
— Да уж куда там… — засмеялся Кольцов.
Петр Кузьмич, задетый за живое, горячо стал уверять рулевого, что сыновьями доволен. Одна только беда — не женаты. А ему ох как хочется иметь внуков! «Эх, Сергей, — подумал капитан, — ты еще не понимаешь, что у старости есть одно утешение — внуки. Играя с ними, ты будто окунаешься в свое детство, а оно есть у каждого, свое детство, если даже и опалено войной, но есть…» Вспомнил Петр Кузьмич свое голодное и холодное детство, заветную мечту увидеть моря, океаны, плавать на кораблях. И вот его мечта стала явью. Это тоже счастье, а счастье у человека одно.
— А ты, Сережка, и вправду зеленый, — попрекнул рулевого Петр Кузьмич. — На остров тебе захотелось? В пещере захотелось побывать, да? Там кровью пахнет.
— Сам знаю, куда мне идти и что делать, — обидчиво отозвался рулевой.
Петр Кузьмич постоял в раздумье, его лицо закаменело. Кольцов, глядя на капитана, усмехнулся: «Да, я не воевал и не лежал на острове, истекая кровью. Но в пещере я побывал. Недавно я там гулял. Ночью, один. А ты, капитан, в это время крепко спал в каюте».
— Я свожу тебя в пещеру, — неожиданно предложил Петр Кузьмич. Он посмотрел на Сергея с лукавой улыбкой, посмотрел так, словно в чем-то его заподозрил.
Кольцов сухо, даже с обидой в голосе, ответил:
— Спасибо. Но мне там делать нечего.
— Гляди, — примирительно заметил капитан, — а то я могу. Правда, катера своего у меня нет, но мы попросим у боцмана. Ты подумай, парень. Там, в той пещере, еще дышит война. Я даже купался там как-то летом. Глубина большая. Нырнешь — и царство Нептуна как на ладони. Камни, песок и снова камни.
«Я тоже нырял там и не хуже вас знаю, где камни, а где песок. Еще неизвестно, кто из нас там больше пробыл под водой. Вода там зеленая, как глаза у змеи, и холодная. Сам я бы туда не полез, но так надо было…»
Петр Кузьмич, потупясь, заговорил о том, что его старший сын тоже бывал на острове, лазил в пещеру. Привез его капитан на остров и сказал: «Здесь твой отец истекал кровью. Видишь серый валун? Я тогда лежал рядом с ним. Видел голубое небо, звезды, видел, а шелохнуться уже не мог, потому что потерял много крови».
— Да, Кольцов, я тогда чуть не умер, — признался капитан. — Я не жалею, что свозил Степана на остров. Я как бы завещание ему оставил… Может, выразился красиво, но думал я тогда именно так. А когда на катере мы возвращались домой, Степан сказал, что тоже пойдет служить на флот. И он стал морским инженером.
— Не сразу, — серьезно заметил Кольцов. — Окончил кораблестроительный институт, поработал малость в конструкторском бюро, а уж потом… Что, разве не так?
Петр Кузьмич с удивлением посмотрел на рулевого. Откуда Сергей все знает? Неужели завидует? Смешно! У него своя дорога — учиться на штурмана, и только после окончания морского училища ему откроются океанские дали, а Степан уже повидал их…
— Степан не просто учился. Закончил институт с отличием, — с гордостью добавил Петр Кузьмич. — Он даже один корабль сконструировал… Гм… Гм…
Кольцов добродушно улыбнулся:
— Я об этом знаю.
— Кто тебе рассказал?
— Не помню, кажется, боцман.
— Болтун! — вырвалось у капитана. — Я ему так, по доброте душевной, а он раззвонил. Тебе-то зачем все это знать?
Кольцов сделал вид, что не услышал последних фраз капитана, поднес к глазам бинокль и, глядя куда-то на остров, сказал:
— Степана беречь надо…
Петр Кузьмич ответил на слова рулевого смехом. Попробуй убереги его, если он как тот рыбак. В прошлом году, говорил капитан, что-то случилось с корпусом подводной лодки, так Степан ходил на глубину в специальном скафандре. Не он сказал об этом отцу, Петр Кузьмич случайно узнал от одного моряка.
— И все же Степана поберечь надо, — повторил Кольцов.
Катер подошел к острову и ткнулся в песок. Боцман первым выпрыгнул на берег, Л