— Это какой же?
— Нашей поварихе двадцать лет стукнуло.
— Крякуха мужик головастый, знаю его, бывал у нас в совхозе, а рыбу он не знает где ловить. Поезжай на озеро, может, пымаешь… Ты, мил человек, пей чай, не стесняйся, будь как дома…
Серый большими глотками отпивал чай. Старик, вернувшись в домик, засобирался на дежурство. Думал о пришельце хозяин с неприязнью. «Нет, не рыбак он. Сапоги у него кожаные, а рыбак, если он идет на речку, да еще в дождь, наденет резиновые… Чужой он человек. Все озирается по сторонам. Да, чужой. А вот как дать знать нашим ребятам? До заставы далеко, а сам я его не возьму, силенки уже не те. А может, попробовать? Надо все хорошенько обмозговать…»
Старик вышел во двор. Серый тоже не усидел в комнате. «Что он там делает? Еще побежит на заставу…» Он вышел во двор.
— Кто там? — окликнул старик, рубивший дрова в сарае.
— Это я, — отозвался «рыбак», подходя. — На дворе, однако, студено, ветер с моря подул. Знаешь, дедусь, замерз я. Может, у тебя есть какое одеяло.
— Есть, мил человек. В сенях на бочке мой кожух. Как в бане себя будешь чувствовать…
Гость ушел в дом. Старик еще сильнее насторожился. «Чужой, наверное, с того берега. Не кожух ему нужен. Проверял, где я и что делаю. Боится, что побегу на заставу… Да, дела нонче у меня. Что же делать?..»
Старик взял охапку дров и направился в дом. Когда открыл дверь, пришелец что-то прятал в карман. Увидев хозяина, «рыбак» смутился.
— Чего ты, дедусь?
— Плащ забыл. На дворе дождь пошел, до вечера озябну. Да, вот что, — спохватился старик, — уж коль я тебя обогрел да ночлег дал, с тебя, мил человек, причитается…
— Сколько? — Серый уставился на хозяина черными, как уголь, глазами.
— Пятерку дашь? — старик сощурил глаза. — Я тут издержался, понимаешь. Мерзавчик раздавил и…
Серый протянул старику червонец.
— Сдачи у меня, мил человек, нет. Как же, а?
— Ладно, бери, — махнул тот рукой. — Когда-нибудь отдашь. Я ведь тут рядом работаю. Можешь и Крякухе отдать, а он мне передаст.
— Дай бог тебе здоровья, — сказал старик и поклонился. — Только нашим, если завтра увидишь кого, про деньги ни гугу. Я имею одну слабость — водочку помаленьку употребляю, ради здоровья, значит.
Серый похлопал старика по плечу:
— Не бойся! Вот что, дед, есть у меня к тебе просьба. Ты уж не серчай. На прошлой неделе мы рыбачили у скалы Северной, которая высится у Песчаной косы. Окуней там взяли, десяток щук…
Старик мысленно возразил ему: «Врешь, рыбу ты не ловил, потому что там окуней нет. Голец и тот перевелся. Ну давай бреши, я слушаю…»
— Сейчас, говорят, пограничники запретили там рыбу ловить, вроде пост какой то установили. Не слыхал?
— Как же, слыхал. Ушли оттуда пограничники. Давно ушли. Там они березняк вырубили и ушли.
— А зачем вырубили? — поинтересовался Серый.
— Если нарушитель появится, чтобы сразу заметить его с вышки. Там ведь безлюдно. Но я не советую идти туда. Камни там, коряги всякие… нет, ты, мил человек, иди на озеро. Рыбы там уйма.
— Ну, спасибо, дед, — Серый улыбнулся, но улыбка получилась какой-то неестественной, и это не ускользнуло от внимания хозяина. Закрывая за собой дверь, он подумал: «Чужой… Как же это так, что наши ребята его не обнаружили? Надо как-то сообщить им, а то, стерва, уйдет. Но как? Выстрелю в воздух. Дозорные услышат… Прибегут».
Эхо выстрела прокатилось над лесом и где-то затерялось. Старик знал, что гость выскочит из домика и захочет узнать, что случилось. И не ошибся. «Рыбак» подошел к нему и испуганно спросил:
— Кто стрелял, дед?
— Иди спи, мил человек. — Старик нагнулся, нарочно ощупал ногу. — Скользко. Упал я. Курок и сработал. Я даже ногу подвернул. Ух, стерва, как болит!
Серый внимательно посмотрел на деда. Плащ на старике не был измазан грязью, и ружье чистенькое. Значит, выстрелил намеренно. «Вот ты какой…» — подумал он, но старику ничего не сказал, а только весело заметил:
— Гляди, дед, еще себя из ружья прикончишь. Ну, я перекурю да пойду спать. Тебе тоже дать сигарету? Ох и крепкие у меня!
Дед отмахнулся:
— Сам кури сигареты. Я привычный к махорке.
— Тогда дай мне спички, — попросил Серый.
— Коробок на печке, — сказал дед, кивнув в сторону крыльца.
— Не нашел я… А что, застава отсюда далеко?
— С версту будет.
— Там у меня земляк служит. Проведать бы. Ладно, в другой раз… Так ты дашь спички?
Старик вошел в дом. Серый сзади ударил его кулаком по голове. Хозяин, охнув, повалился на пол.
Серый выскочил во двор, прислушался. Где-то у речки крякали утки. И вдруг в стороне, где сосновый лес переходил в поляну, мелькнул огонек и снова погас. Похоже, что кто-то включил фонарь и сразу погасил. У Серого невольно екнуло сердце. «Идут сюда, — решил он. — На выстрел торопятся. Куда податься? Обратно к границе, туда, где вчера переплыл речку. Теперь там не пройдешь — наверняка появились пограничники. Надо пробиваться к селу. Там, за лесом, озеро, за ним — шоссейная дорога…»
Серый осторожно раздвигал кусты, колючки царапали руки, стегали по лицу, но он упрямо пробирался сквозь лесную чащу. У черного валуна его напугала лиса: помчалась в сторону речки. Он остановился, перевел дыхание. Пот струйками катился по лицу, солонил губы, почему-то натужно гудели ноги. «Кажется, во мне страх появился», — сказал себе Серый. Едва он поглядел вправо, как в нескольких шагах от него вспыхнул фонарь. Густой длинный луч скользнул по деревьям, выхватил высокие кусты можжевельника. Серый успел спрятаться за кустом. Послышался чей-то негромкий голос:
— Я пойду к дому старика, а ты, Игорь, к речке. Похоже, что где-то здесь нарушитель.
«Пограничники!» — догадался Серый, затаив дыхание.
Он сидел в кустарнике, пока шаги не удалились. Почему-то на память пришел разговор с Ястребом. Ночью в доме «лесника» Ястреб давал ему последние напутствия. «Серый, я вами доволен, но это не значит, что, если сорвется задание, я могу простить вам. Нет, у нас на этот счет свой закон: завалил дело — пулю себе в висок. Что, разве это мерзко? Я вас понимаю, лучше чужая пуля в открытом поединке, чем своя в закрытой комнате. Нет, нет, я пошутил, Серый! Я уверен, что у вас все будет хорошо. Вы же идете в те края, где еще недавно ловили рыбешку. Не так ли?» — и он резко захохотал. Серому неприятен был Ястреб и его смех. Даже противно подавать ему руку, когда здоровался. Но ничего не поделаешь — Ястреб пристроил его к «делу», кормил, поил, водил по ресторанам, и все ради одного: готовил его к засылке в СССР. После недолгой паузы, глядя куда-то в сторону черного леса, Серый в ответ сказал: «Я не стану пускать себе пулю в висок, как выразились вы. Зачем? Я хочу жить… Если бы я не хотел жить, то сел бы в тюрьму за то, что угробил катер и людей, сейчас где-то в лагере возил бы что-то вроде уголька. Я не боюсь идти в свои, родные края. И все же прошу вас, Ястреб, дать мне кроме пистолета ампулу с ядом. Так, на всякий случай». Ястреб был упрям. «Нет, Серый, ампулу с ядом я вам не дам. Слишком легкая смерть. Раскусил — и готово. А вы сделайте так, чтобы не попадать в чужие руки. — Ястреб закурил, потянул раз-другой и тут же загасил сигарету. — Я хочу строго предупредить вас: не вздумайте искать Ольгу. Интересы дела требуют от вас быть предельно внимательным. Куда денется ваша Ольга? Если операция пройдет успешно, я постараюсь найти вашу жену…»
— И что тогда?
— Я сделаю так, что она будет здесь.
«Врешь, милок, — подумал Серый. — Это ты сейчас такой добрый, чтобы я скорее направился к Коршуну. А потом все забудешь. А вот я по Ольге скучаю… Да разве ты поймешь? У тебя ведь нет сердца, ты готов и меня отправить на тот свет, если что сделаю не так, как требуешь. Я уже убедился в этом…»
— Если бы Ольга была здесь, то это другое дело, — ответил Ястребу Серый. — И по отцу скучаю, но жить без него можно. А Ольгу… Я люблю ее.
— Серый, я бы не хотел этого знать, — ледяным голосом сказал Ястреб.
— Что ж, мне пора на тот берег…
Когда они подошли к реке, Ястреб усадил Серого на поваленное дерево и, глядя ему в лицо, сообщил:
— В другом месте в это же время советскую границу нарушит еще один человек. Его задача ослабить охрану участка, где будешь прорываться ты. Смотри у меня! — пригрозил Ястреб пальцем. — Если споткнешься, то я тебе руку не подам. И никто другой руки не подаст. Тут действует закон игры: кто проиграл, тому и не жить на свете.
Все это было произнесено суровым тоном, и Серый не сомневался: если сорвется операция, жизнь его кончена. И все же он не испугался, сказал себе: «А Ольгу я постараюсь найти. Съезжу к отцу на денек, может быть, он знает, где она… А тебе, Ястреб, об этом не скажу. Ты не человек. Ты — мерзость. Руки у тебя по локоть в крови».
…Неподалеку треснула ветка. Серый насторожился. Кажется, где-то рядом прошел зверь. У него созрела мысль идти не к селу, где может быть засада, а в сторону болота. Там он знает одну заветную тропу…
Тяжело дыша, Серый остановился у невысокой ели, чтобы осмотреться. Ночь таяла на глазах. До болота еще с километр, а там — густой березняк, и только тогда покажется село. В этом селе Серый не раз бывал, еще когда плавал на сейнере: там жила мать его дружка с траулера. Брызнул дождь, и Серый обрадовался — следы не так видны. А что, если к болоту не идти, а сразу махнуть к селу? Пожалуй, так будет лучше. Конечно, можно нарваться на пограничников. Но кто не рискует? «Если что, пущу в ход оружие», — подумал он.
И вдруг почти рядом послышались чьи-то шаги. Впечатление такое, что кто-то крался к дереву, где сидел Серый на корточках. Звуки все ближе и ближе. Нервы не выдержали. Он ловко прыгнул к кусту можжевельника и затаился, сжав в руке пистолет. Но что это? Шаги стихли. Серый осторожно поднялся. Капли дождя стучали по листьям, создавая монотонный звук. Он решил двигаться дальше. Но едва шагнул вперед — в лицо ударил луч фонаря и властный голос приказал: