Патологоанатом поднял голову и посмотрел на майора.
— Печень и почки отсутствуют.
Москва. Площадка автошколы МВД.Вам… Не надо… Вам за руль… Никогда!
Помятый автомобиль носился по площадке, сшибая конусы, расставленные в качестве препятствий. Со стороны казалось, что это и есть главная задача водителя — снести как можно больше полосатых противников.
За удивительной картиной — из чувства самосохранения на почтенном расстоянии — наблюдали, покуривая, все свободные в эту минуту сотрудники автокурсов. Кто же добровольно пропустит такой бесплатный цирк на колесах?
Неожиданно — или вполне ожиданно? — на площадке нещадно завизжали тормоза. Из остановившейся машины пулей вылетел инструктор, обежал ее спереди и распахнул дверцу со стороны водителя. Потом метнулся к капоту и поднял крышку. Оттуда повалил дым.
Татьяна нерешительно выбралась наружу и робко спросила:
— Что, совсем плохо?
Василий не матерился в присутствии обучающихся. Но в его глазах можно было прочесть весь словарь ненормативной русской лексики.
— Вам… Не надо… вам за руль… Никогда!..
— Да? — с искренним огорчением проговорила Белая. — Ну, все равно спасибо. А что с ней?
Она указала на машину.
— С ней? — Инструктор смотрел на Белую, как хирург на коновала. — Она очень устала. И боится… дальнейшей эксплуатации.
Последовал нерешительный вопрос:
— А… вы почините?
Василий перевел дыхание и, кажется, смирился с судьбой.
— Приходите завтра. Тут радиатор потек. — В его голосе зазвучал металл. — И возьмите с собой кого-нибудь, чтобы до дому довезли! Я вас за руль не пущу!
— Спасибо…
Она направилась к выходу с площадки.
— Да, Татьяна, — резюмировал Артем, бросив сигарету, — водите вы, конечно… не приведи господи… Сдайте-ка вы ее на металлолом и начните пользоваться услугами метрополитена.
— Спасибо за совет, — ледяным тоном ответила Белая.
— А интересно, за что вас из органов поперли? — спросил Артем, проявив недюжинную осведомленность. — Может, вы и стреляете так же, как водите?
Губы Белой сжались в тонкую линию. Она выхватила пистолет, висевший в кобуре у него на поясе, и, глядя Артему в глаза, выпустила куда-то в сторону целую очередь.
Когда патроны закончились, выражение его лица можно было определить фразой «глаза вылезли на лоб».
Только теперь он сообразил посмотреть, куда она стреляла.
На плакате, висевшем примерно в ста метрах от них, были четко видны… — пальцевая комбинация понятия «фак» и смайлик сбоку.
Белая подошла к Артему и засунула ему пистолет в кобуру. Автоначальник все еще не приобрел способности передачи мыслей и эмоций вербальным путем. Поэтому продолжал стоять как истукан. Став снова миловидной хрупкой блондинкой, Таня в презрительном молчании повернулась к нему спиной и направилась к выходу с площадки. И только тут она увидела, что к ней направляется полковник Рогозина.
Белая стремительно бросилась ей навстречу. А за ней — пришедший в себя от начавшейся движухи Артем. Он, правда, бросился не к Рогозиной, а к Белой. Потому что его неожиданно осенил весьма важный вопрос.
— А ну стой! Кто мне патроны возместит, блин?
Рогозина, видевшая со стороны всю сцену, усмехнулась, показала свое удостоверение и успокоила вопрошавшего:
— Я. Пришлете завтра утром рапорт на мое имя.
Он проверил удостоверение и отдал честь.
— Есть, товарищ полковник.
Женщины отошли. Артем, красный как рак, старался не глядеть в сторону двух милиционеров (не считая погрузившегося в автомобильные недра Василия), которые оказались свидетелями этой сцены.
Галина Николаевна Рогозина и Татьяна Белая подошли к джипу.
Девушка заговорила, как будто продолжала недавно прерванную беседу:
— Работаю в стрелковом клубе на Рублевке. Учу стрелять… Платят — как маршалу, блин. Скучно только…
— А хочешь, Таня, много интересной работы? — как бы между прочим спросила Рогозина.
Белая усмехнулась:
— Как всегда — без выходных, отпусков и премий?
— Зато на самом современном оборудовании и под моим началом.
— А с завтрашнего дня можно? — прикидывая что-то, спросила Белая.
— Нет! Можно — через полчаса. Как только доедем, — отрезала полковник Рогозина, открывая дверцу джипа. — Слушай, а за что тебя из органов, а, Тань? Я что-то не верю в «служебное несоответствие».
— Правильно не верите. — Уголок рта Белой дернулся в кривой улыбке. — Там по протекции взяли какого-то нового баллиста, полного идиота. Ну, а на двоих у них ставки не было… Я и сказала все, что думаю…
— Понятно. Ладно, поехали.
Дверцы хлопнули почти одновременно. Джип тронулся с места.
ФЭС. Морг.Органы доставали уже из мертвого тела
Когда Рогозина и Белая появились в морге, Ромашин уже заканчивал вскрытие. Рядом с ним стоял Круглов.
— Петр Сергеевич, Николай Петрович, — с оживленной улыбкой проговорила Рогозина, — вот, прошу любить и жаловать — наш новый баллистик. Татьяна Белая. Как извлечете пулю, отдайте ей. Таня — лучшая в своей области. Поверьте, я знаю, о чем говорю.
— Лучшая? — недоверчиво повторил Круглов. — Она стрелять-то вообще умеет?
Миниатюрная Белая снова, как двадцать минут назад, подобралась и побледнела.
Рогозина примиряюще подняла руку.
— Николай Петрович, не советую задавать Татьяне подобные вопросы. Не советую. Хотя и приказывать не буду. Решайте сами.
— Простите, — подал голос Ромашин. — Вот пуля.
Он взял со стола пакет и передал его Белой.
— Таня, иди в лабораторию, — сказала Рогозина. — Там познакомишься с нашим компьютерщиком, Тихонов Иван его зовут, он тебе покажет твое рабочее место.
— Хорошо. — Белая повернулась к Ромашину. — Приятно было познакомиться.
Когда она вышла, патологоанатом стянул с рук перчатки. Рогозина вопросительно посмотрела на него.
— По телу. Органы вынуты профессионально. Зашито тоже со знанием дела, очевидно, человеком с медицинским образованием.
— Органист? — напряженно спросила Рогозина.
— Вполне возможно. — Ромашин задумался. — Но вот пулевое ранение… Девочка умерла от потери крови. Органы доставали уже из мертвого тела.
Галина Николаевна повернулась к Круглову.
— Откуда она исчезла?
— Играла днем на детской площадке, — ответил тот. — Домой не вернулась.
— Что ж, поехали на детскую площадку.
ФЭС. Лаборатория.Посинели не только волосы, но и половина лица
Тихонов гипнотизировал взглядом симпатичную девушку. Но та уделяла все внимание только микроскопу и пуле на предметном столике оного, исследуя бороздки и царапины на дурацком куске свинца.
Спустя пятнадцать минут такое положение дел перестало устраивать компьютерного гения окончательно. Он поднялся со своего стула и подошел к Белой.
— Ну, как успехи?
— Стреляли из обычного «пээма», — не поднимая головы, ответила она.
— Гениально. И что дальше?
Красотка оторвалась от микроскопа.
— В каком смысле?
— В прямом. Какие планы на вечер? Театр, цирк, кино?
Белая деликатно сделала вид, что приняла наглый — учитывая пятнадцатиминутный стаж знакомства — вопрос за шутку. Но, увы, ее деликатность оценена не была. Не была она, похоже, даже замечена. Потому что Тихонов, ни на что не обращая внимания, продолжал вовсю кадрить новую сотрудницу. Пришлось все-таки его отшить. Пока — мягко. Мол, я вообще-то не завожу романы на работе. Но разве наглого гения смутишь такой мелочью? На это у него нашелся вполне логичный ответ:
— Так я и не предлагаю на работе… За бортом, — глядя на нее ясными голубыми глазами, промурлыкал он.
— За каким бортом?
— За любым, — Тихонов придвинулся к ней вплотную. — Таня, скажу тебе честно — у меня полтора года не было женщины…
И с этим сокровенным признанием он сделал попытку приобнять ее за плечи. Белая собрала в кучку тающее на глазах терпение и якобы спокойно отодвинулась. Уж больно не хотелось в первый же рабочий день начинать знакомство со скандала. Но отделаться от компьютерного гения было не так-то просто. Остапа понесло…
Однако Тихонов еще не знал, с кем связался. На столе за его спиной Белая нащупала какую-то склянку и, едва успев прочитать название — «Натуральный пищевой краситель», — вылила ее содержимое темно-синего цвета на голову настойчивому кавалеру.
На реакцию героя-любовника стоило посмотреть. Он с воплем вскочил, вцепился пальцами в шевелюру, подбежал к зеркалу. Там он с ужасом обнаружил, что посинели не только волосы, но и половина лица.
Симпатичная девушка Таня рыдала от смеха, согнувшись в три погибели.
Москва. Детская площадка.«Гнать его надо! Ничего не может!»
Это была самая обычная детская площадка — песочница под облезшим грибом, горка, металлическая карусель, качели с сиденьем из старой покрышки. Обитатели площадки тоже были самые обычные — дети, гулявшие перед ужином, и их бабушки.
Дети играли, бабушки присматривали за ними, сидя на скамейке. Появление новенького микроавтобуса заинтересовало их.
— Похоже, здесь, — сказал Круглов, выключая двигатель. — И чего мы ищем?
— Не знаю. — Рогозина решительно открыла дверцу со своей стороны. — Пойдем к бабулькам. Пообщаемся.
Сказано — сделано.
Бабушки, сразу понявшие, что их будут расспрашивать, приняли важный вид.
— Добрый день. — Рогозина показала удостоверение. — Скажите, вы сегодня днем, часа в два-три, здесь сидели?
Одна из бабушек отозвалась:
— Я была, да…
— Да брось ты! — перебила ее другая. — Ты домой пошла, к сериалу своему — он у тебя в два начинается. А мы с Кларой остались.
— Точно-точно, так все и было, — кивнула третья.
Круглов достал из кармана фотографию Алены Липатовой.
— Вы ведь знаете эту девочку? — спросила Рогозина.