вал. Всего-то делов-то».
Игорь поднялся, сбросил куртку, стянул с ног «казаки», уселся, скрестив ноги, на стол начальника отдела, развел в стороны руки и закрыл глаза.
В такой позе его и нашло вернувшееся начальство.
— Тащится, сукин сын, — сказал Королев, дожевывая бутерброд.
— А я так не умею, — признался Дядя.
Игорь, даже не подумав извиниться, сполз со стола.
— Выпить-то не даете, — пробормотал он недовольно, обуваясь. Спиртное в офисе Службы было под строжайшим запретом. Его сюда проносили только в пластиковых фляжках.
— Устал? — спросил Дядя.
— Отдохнул.
— Ну и молодец. Сейчас приступим.
Терминал Королева пискнул, и голос Лаврова произнес:
— Здесь.
— Пригласите! — скомандовал Дядя и повернулся к двери. Королев и Игорь последовали его примеру, Игорь при этом непроизвольно отступил в угол комнаты. В дверь постучали — деликатно, но твердо и с достоинством.
— Прошу вас! — сказал Дядя. И гость вошел.
Первое, что отметил Игорь, — это стоимость его костюма. А галстук! А ботинки! И вообще, господин Вестгейт в жизни выглядел в сто раз эффектней, чем на фото. Он словно вышел из салона элитного европейского стилиста. Только вот от гонора, с которым он стучал в дверь, не осталось и следа. Потому что он увидел Игоря. И так обалдел, что даже забыл поздороваться.
Игорь не удержался. Он оторвал взгляд от ботинок гостя. Невольно прищурившись, ощущая на своем лице дурацкую глумливую ухмылку, заглянул в большие внимательные серые глаза, которые так и прожигали его насквозь. И за долю секунды выражение этих глаз несколько раз переменилось. Сначала Игорь прочел в них испуг. Потом замешательство. И наконец — вдруг — черт побери! — радость. Несколько истеричную, но вполне отчетливую.
Господин Вестгейт так и не счел нужным обратить внимание на начальство. Он шагнул к Игорю, протянул ему руку и сказал:
— Меня зовут Игорь.
— Меня зовут Игорь, — эхом откликнулся Игорь, и их руки сомкнулись. У Вестгейта оказалась такая же, как у брата, довольно крупная рука с длинными пальцами и неожиданно тонкой кистью. Пожатие было в меру крепким и совсем не фамильярным. Это Игорю понравилось. Он бросил взгляд на Дядю и Королева. Начальники откровенно ловили кайф. Рты у них растянулись до ушей.
Вестгейт поборол оцепенение, вполне по-человечески тряхнул головой, повернулся к Дяде, опустил руки по швам и четко, но без лишней торопливости доложил:
— Старший уполномоченный Вестгейт. Командирован Северо-Западным отделом. Прибыл в ваше распоряжение.
— Здравствуйте, Игорь! — провозгласил Дядя патетически. — Очень рад!
Пока шла процедура взаимных приветствий и выяснения, как гость долетел и не желает ли чего, Игорь продолжал рассматривать вновь обретенного родственника. Первая характеристика, которая пришла ему на ум, — «сбалансированный». Во всех движениях, интонациях и подборе слов у Вестгейта блестяще сочетались железный контроль и вполне правдоподобное дружелюбие. Идеальный сотрудник Службы. Просто лапочка.
— Прошу к столу, господа! — скомандовал Дядя. — Ознакомимся с диспозицией.
Игорь и Игорь одновременно показали друг другу на одно и то же кресло. И, смущенно рассмеявшись, уселись рядом. Но Вестгейт тут же вскочил и пошел вокруг стола, на другую сторону.
— Нет! — остановил его Игорь. — Так мы будем все время друг на друга таращиться. Иди сюда. Успеем еще… Давай, давай.
Вестгейт, окончательно смутившись, вернулся на место.
— Нужно, между прочим, согласовать термины, — подал голос Королев, с умилением наблюдавший за всей этой неразберихой. — Хотелось бы ясности — как мы их будем называть? У них же имена одинаковые.
— Да, это проблема, — сказал задумчиво Дядя. — Я думаю, одному нужно повязать голубой бантик, а другому розовый.
«Близнецы» синхронно залились краской.
— У одного из нас уже есть бантик, — сказал Игорь. — Вон, на шее болтается.
— Ты не носишь галстуки? — удивился Вестгейт.
— Надевал раз в жизни, — небрежно бросил Игорь. — Когда орден получал.
— Я знаю, — кивнул Вестгейт. — Я читал. Ты… Ты молодец.
Игорь благосклонно кивнул — мол, что есть, то есть.
— У меня рабочее имя Боец, — сказал он. — А ты кто будешь? Вест, или Гейт, как тебе больше нравится? Или, может, Шнапс?
— Тихо… — посоветовал Игорю Королев с угрозой в голосе.
— А что такое? — удивился Игорь.
— Вообще-то я Алекс, — сказал Вестгейт.
— Ты это сможешь выговорить? — спросил Королев. — Он плохо знает языки, — объяснил он Вестгейту. — И вообще малообразован.
— У меня голова, чтобы думать, — гордо заявил Игорь. — Нечего ее засорять… Алекс так Алекс. Был бы человек хороший.
— Вот такой у вас будет ведущий в предстоящей операции, — сообщил Дядя Вестгейту. — Впрочем, господин Волков ничуть не лучше. Тоже склочник, раздолбай и страдает нарциссизмом.
— Вы были хорошо знакомы, я знаю, — сказал Вестгейт. — Вы мне расскажете?..
— Если останется время — обязательно. Но я думаю, лучше, чем Игорь, вам не расскажет никто. Он все годы, проведенные на Службе, коллекционировал воспоминания о Волке. Он знает все, даже самые дурацкие слухи. Разве не так, Игорек?
— Вы нам дайте файл сто шестнадцать, мы все сами прочитаем, — посоветовал Игорь.
— Вы получите три именных файла, — сказал Дядя. — Двадцать восьмой, сто пятый и сто шестнадцатый. И короткую справку по сто семнадцатому и двухсотому.
Вестгейт впервые позволил себе пошутить.
— Судя по маркировке, это Маркс, Энгельс и Ленин, — сказал он.
— Нет, — сказал Игорь грустно. — Это не такие смешные файлы.
— Ты уже сообразил?.. - спросил Дядя.
— Тут и думать нечего. Я как раз хотел спросить, почему они идут вместе.
— Сейчас объясню. Сначала формальности. Игорь — тьфу! — Алекс! Простите. Алекс, у вас ограниченная ЭКСТРА?
— Да. Без права свободного применения оружия.
— Прочтите и распишитесь. — Дядя достал из-за пазухи конверт. — На период выполнения этого задания вы имеете полную ЭКСТРУ. С одним условием — нельзя травмировать Волкова. Даже если он на вас нападет.
— А шокером его можно? — спросил Вестгейт, не отрываясь от «Уведомления».
— Даже руками нельзя.
— Хорошо. — Вестгейт со вздохом расписался и вернул бумагу Дяде, который ее завизировал и спрятал в карман.
— И на фига мне такая ЭКСТРА? — задумался Вестгейт вслух.
— А он наш парень, — сказал Дяде Королев. — Хоть и нерусский.
— Я русский! — обиделся Вестгейт.
— Да какой ты русский?! - усмехнулся Игорь. — Может, мама у тебя чистокровная русская. А по отцу ты русский только на четверть. Еще на четверть француз, на четверть хохол, а в последней четвертушке такого понамешано, сам черт ногу сломит. Разве что евреев нет и негров. Да и то, наверное, достать было трудно.
Вестгейт посмотрел на него ошарашенно.
— Ты мне расскажешь?..
— А то.
Вестгейт довольно улыбнулся.
— Ну, в общем, я воспитан как русский, — заключил он. — А ваш я парень или не ваш, дело покажет. Хотелось бы оказаться вашим.
— Вы давно здесь не были? — поинтересовался Дядя.
— А вы не знаете! — ляпнул Игорь.
— Бойко! — рявкнул Королев. — Устав что, не для вас написан? Кто тебя учил старших перебивать?!
Игорь карикатурно изобразил на лице испуг. Вестгейт бросил на Королева осуждающий взгляд.
— Полгода, — ответил он Дяде. — Меня часто посылают в Москву.
— Игорек, — сказал Дядя. — Я тебя очень прошу, не нервничай. Держи себя в руках. Я все понимаю, но…
— Sorry, — пробормотал Игорь.
— А вы сказали, у него плохо с языками, — отметил Вестгейт.
— Ха! Извиняется и матерится он блестяще. А так — ни в зуб ногой.
— Я не люблю говорить на иностранных языках, — объяснил Игорь. — Я как собака — все понимаю, но молчу. И еще я не одобряю смешанные браки. И смешанные напитки.
Вестгейт рассмеялся, легко и от души.
— А еще я стараюсь ловить момент, — признался Игорь. — Я на Службе шестой год и впервые за это время могу с большим начальством вести непринужденную беседу. Обычно я тут каблуками щелкаю и киваю. А сейчас такой случай деликатный… Дистанция вдруг сократилась. Ну, я и пользуюсь. Провоцирую начальников как могу, чтобы узнать их поближе. Исключительно на пользу Службе. Для большего доверия.
— А ты не думаешь, что дистанция сократилась раз и навсегда? — спросил Королев.
— Не верю, — помотал головой Игорь.
— Ну и не надо. Сам увидишь со временем. А сейчас, будь любезен, заткни хайло.
— Есть.
— Алекс, вы где остановились? — спросил Дядя.
— Он будет жить у меня, — объявил Игорь, забывший, что ему приказано заткнуть хайло.
За столом воцарилось гробовое молчание. Вестгейт повернулся к Игорю всем корпусом и посмотрел на него так, словно тот вдруг обернулся Санта-Клаусом с полным мешком подарков и все это ему, любимому, Игорю Александру Вестгейту.
— А это возможно? — осторожно спросил Дядя. — Понимаешь, Игорек, Алекс — официальное лицо. Он на виду. Конечно, для постановки групповой сработанности было бы идеально…
— Никаких проблем, — отмахнулся Вестгейт. Он просто сиял. — Как я понял, местная резидентура отметила мой приезд, но не более того. Может, я и официальное лицо, но по сути — мелкая сошка. Им и в голову не придет вешать на меня «хвост». А потом, вы же подстрахуете, верно?
— Дай мне прикрытие, — скомандовал Дядя Королеву. — На голос.
Королев ткнул кнопку на терминале.
— Песоцкий, — назвался динамик.
— Это Богданов, — сказал Дядя. — Кто у вас работает по Алексу, дай мне его.
— Ну я и работаю, Пал Семеныч.
— Это с какой такой радости?
— Так лето же, Пал Семеныч. В отпусках все…
— Тьфу! Ладно… Как обстановка?
— Чисто. Засекли, отметили, и все. Уже, наверное, доложили. А что им там прикажут…
— То есть он не обязан со Службы ехать в гостиницу, — заключил Дядя.