— Бухает? — спросил меня Скворцов, когда мы шли в сторону УГРО.
— Первый раз его таким вижу, — честно ответил я, не став уточнять, что видел Левашова с того дня, как его понизили в должности, от силы раза три или четыре. Тот почти не покидал свой кабинет, даже на оперативки не ходил, и никто его этим не попрекал. А стоило мне разок сачкануть, так сразу же пропесочили. На лицо двойные стандарты.
— Ему сейчас не бухать надо, а дела раскрывать ударными темпами, — Скворцов по ходу не особо мне поверил.
— Надо, — вяло поддержал я коллегу.
На Левашова мне было откровенно плевать. Он взрослый мужик. Чего о нем переживать? Сам свои проблемы решит. Или не решит, коли слабак. Подумаешь турнули с должности и в звании понизили. Меня вон вообще в другое время забросили. Я же не спиваюсь. В общем, хрен с ним.
К тому же мы уже подошли и стало не до Левашова.
Из кабинета Лусенко доносилась ругань. Мы затормозили. Подставляться никому не хотелось.
— Твой начальник, ты и иди первым, — заявил я.
— Там и твое начальство орет, — заметил Скворцов.
Действительно, из-за двери послышался мат Головачева.
— Это всё твоя дурацкая идея со взятием с поличным, — произнеся это обличительным тоном, Скворцов резко раскрыл дверь. — Вызывали? — застыл он на пороге.
Лусенко вышагивал вдоль окна, остервенело жестикулируя и брызгая слюной в сторону Головачева с Журбиной, которые расположились на стульях возле пустующего стола хозяина кабинета. Людмила сидела, выпрямив спину, неотрывно следя за перемещениями начальника УГРО. Головачев же жадно курил, время от времени посматривая на наручные часы.
— Явились. Вы чего там напридумывали, дебилы? — встретил нас раскрасневшийся Лусенко.
Скворцов скосил на меня взгляд. Пришлось выдвигаться на передний план.
— В целях проверки выдвинутой мною версии, а также сбора доказательств мною было принято решение о взятии подозреваемых с поличным, — официально завернул я.
— Решил он… Нет, вы слышали? Без году неделя в должности, а уже «я решил», — передразнил меня Лусенко, обращаясь к моему начальству.
— Альберт, чего ты там опять навыдумывал? — устало спросил меня Головачев.
Рассудив, что Журбина уже ввела всех присутствующих в курс дела, я сразу зашел с козырей.
— Илья Юрьевич, нет доказательств против подозреваемых. Поэтому и нужно взять их с поличным.
— Доказательств у него нет! — вновь вспылил Лусенко.
Он открыл дверь и закричал на весь коридор:
— Кузнецов, зайди ко мне!
Буквально через минуту на пороге материализовался начальник Скворцова.
— Вызывали, товарищ майор?
— Витя, ты какого лешего своих оперов не контролируешь? — начал тот с наезда.
— А что случилось? — не особо испугался Кузнецов, но в Скворцова все же впился взглядом непредвещающим тому ничего хорошего. — Чего ты опять натворил?
— Разрабатываю со следователем оперативно-розыскное мероприятие, — Вадим попытался проскочить, закосив под старательного, но туповатого служаку.
— Ты сейчас должен тащить жуликов сюда и колоть! — взревел Лусенко. — А не бредни этого молокососа слушать! — это был камень в мой огород, — Витя, бери этого придурка и дуйте по адресам, — последнее высказывание относилось уже к Скворцову. — Чтобы через час жулики были в отделе!
— Выбитые признания доказательствами не являются, — скромно заметил я.
Меня услышали. Но в серьез не восприняли.
Лусенко сменил диспозицию, остановившись напротив меня.
— У тебя будет явка с повинной! Этого достаточно!
— Я не буду предъявлять обвинение человеку на основании доказательств, добытых незаконными способами, — бескомпромиссно заявил я.
— Незаконными?! Ты сейчас о чем?! Ты вообще кто такой? — на последнем вопросе голос майора сорвался в хрип.
— Следователь я, — пришлось напомнить.
— Ты сделаешь то, что тебе прикажут! — брызнул тот в меня слюной.
— Это вряд ли, — не согласился я, вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Во-первых, я процессуально независимое лицо, во-вторых, вы не являетесь моим прямым начальником, в-третьих, я не буду выполнять заведомо незаконный приказ.
— Илья, передай дело другому следователю, — Лусенко отмахнулся от меня, как от потерянного для правоохранительной системы идиота и сместился в сторону Головачева.
— Не могу, — со вздохом признался тот.
— Не понял, — майор набычился.
— Шафиров поручил расследовать эти кражи Чапыре, — многозначительно произнес Головачев.
— Что за… — Лусенко матерился долго и виртуозно, упомянув в своем негодовании Шафирова и еще какого-то Шемякина из обкома. — Нет у меня людей на эти твои глупости, — уже более спокойно сказал он, когда выдохся, решив зайти к решению неожиданно образовавшейся проблемы с другой стороны.
— Да мы с Скворцовым вдвоем справимся, — обрадовал я его.
— А от меня тогда тебе чего надо? — натурально удивился Лусенко, словно позабыл зачем к нему Журбина заявилась.
— Денег, — напомнил я ему.
— У своего непосредственного начальства проси, — вернул он мне подачу, злорадно ухмыляясь.
Тут уже Головачев встрепенулся. Теперь уже принялись ругаться на из-за денег.
— Сколько? — наконец, сдался Лусенко.
— Не менее шести тысяч, — округлил я.
Лусенко от моих запросов присвистнул.
— По легенде на эти деньги я должен купить автомобиль, да и на меньшую сумму они, боюсь, не клюнут, — пришлось объясниться. — И купюры надо будет как-то пометить или хотя бы переписать номера.
— Это понятно, — пробормотал он и вновь взбеленился. — Но шесть тысяч! Пусть тебе их Шафиров дает! — нашел он нового стрелочника.
Припарковавшись, Ситников опустил окно, прицельно сплюнул накопившуюся в носоглотке мокроту в центр лужи, достал из бардачка смятую пачку сигарет «Camel» и вытряс из нее предпоследнюю сигарету. Начавший еще вчера дождь к обеду заметно ослаб, а к вечеру и вовсе прекратился, что и побудило старшего инспектора ОБХСС покинуть свой кабинет и выдвинуться в город.
Улучшение погоды выманило на улицу не только его. Народу заметно прибавилось. Мимо его машины непрестанно сновали люди, часть из них скрывалась в недрах центрального универмага. Наконец Леонид заметил и того, по чью душу он сюда приехал.
Ситников мигнул фарами.
Опознав автомобиль, фарцовщик состроил скорбное выражение лица и вынужденно зашагал в его сторону. Пройдя мимо, он, не оборачиваясь, свернул в переулок. Туда же, на своем уже не новом москвиче поехал и Ситников.
Когда оживленный проспект скрылся из вида, Леонид притормозил. Передняя пассажирская дверь тут же распахнулась и в салон вместе с холодным воздухом залез фарцовщик.
— Здрасте, — Константин растянул губы в приветствии.
Ситников равнодушно отметил гримасу своего агента и, не здороваясь, сразу перешел к делу.
— Что нового?
— Ничего, — Костя пожал плечами. — Все как обычно.
— Что, прям ни одного перспективного покупателя не было? — как бы безучастно переспросил инспектор, рассматривая фарцовщика уже более придирчивым взглядом.
— Не-а, — для пущей достоверности Костик помотал головой из стороны в сторону.
Возникла пауза, во время которой Леонид прикурил свою последнюю сигарету.
— Костя, ты меня лучше не зли, — Ситников произнес это тем же тоном, каким намедни выговаривал коту за испачканный ковер. И Константин своей обостренной интуицией уловил, что вот-вот он окажется по уши в дерьме. Платить выше оговоренного он не хотел, подставляться под статью тоже. Пришлось сдавать своего нового денежного клиента.
— Был один странный тип, — вынужденно признался он, — но я только имя его знаю, — понукаемый нетерпеливым взглядом Ситникова, фарцовщик продолжил, — Альбертом зовут.
— Альберт, — повторил инспектор, словно смакуя имя на вкус. — При деньгах?
— Да, деньги у него водятся, — подтвердил фарцовщик.
— Водятся, говоришь? — задумчиво проговорил инспектор. — Ну, и кто этот Альберт?
— Говорю же, не знаю. Я его два раза только видел, — попробовал возмутиться Костя.
— Дурочка из себя не строй, — процедил инспектор, который не терпел, когда кто-то пытается вилять. — Раз видел и общался, значит что-нибудь, да знаешь. Как он выглядит? — за вспышкой раздражения последовал вопрос по существу.
Пришлось Константину перечислять приметы.
— Лет за двадцать, рост выше среднего, жилистый, волосы русые, лицо скуластое, глаза вроде бы светлые, — закончил он неуверенно.
— Ну вот, а говорил, ничего не знаешь, — похвала инспектора вышла язвительной. — Давай дальше вспоминай, — тут же потребовал он.
— Кажется он из Прибалтики, — дополнил показания фарцовщик.
— Из Прибалтики? — еще больше заинтересовался Ситников.
— А может бы и нет, — эти слова вновь спровоцировали вспышку раздражения у инспектора. — Он точно откуда-то с Запада, — поспешил реабилитироваться Константин.
— С чего ты так решил? — Ситников пробуравил фарцовщика взглядом.
Тот занервничал, отчего начал жестикулировать.
— Не знаю, как объяснить, но он точно откуда-то оттуда. — он махнул рукой в направлении западного выезда из города. — Не похож он на нашего и заказы странные делает. Одежду предпочитает неброскую, не как мои клиенты. Он вообще на моих клиентов не похож. Непонятный он какой-то, — задумчиво проговорил фарцовщик.
— Может москвич? — предположил Ситников.
— Вряд ли, — с сомнением произнес Константин. — Москвича бы я отличил, — голосом он придал своему утверждению достоверности.
Инспектор кивнул, словно соглашаясь.
— Что за странные заказы? — спросил он, не забыв оговорку агента.
Костик оживился.
— Прямые джинсы, когда все клеши носят, — принялся он жаловаться на неудобного клиента, — пуховик вместо вельветовой дубленки, и еще он от Gillette отказался! — судя по интонации последнее фарцовщика поразило больше всего.
— Ты сейчас о бритвенном станке? — немного удивившись эмоциональности агента, уточнил Леонид.