Раздача Поляковым взяток Шафирова и насторожила. Он буквально задаривал вышестоящее руководство дорогими подарками. Тогда еще капитана Шафирова стали посещать опасные мысли, он попросту не понимал где Поляков берет на все это деньги. Причем деньги немалые, ведь дарил он отнюдь не дешевые сувениры, а коллекционное оружие и ювелирные изделия. Слухи-то по управлению разлетались.
К тому моменту у Шафирова уже установились дружеские отношения с коллегами по отделу. Совместная работа, а также пьянки и поездки на охоту-рыбалку сближают, и он как-то в приватном разговоре с одним из коллег поднял этот вопрос. Случилось это после того, как стало известно о скором возвращении Полякова из кадровиков в разведку.
Коллега Шафирова Полякову сдал. И отдел покинули сразу двое, вот только Поляков ушел начальником китайского отдела, а Шафиров был вынужден подать в отставку. Ведь тень его подозрений падала на самого Изотова, с которым Поляков накануне своего нового назначения ездил на охоту.
Шафиров тогда сильно озлобился и предпочел совсем уехать из Москвы, там ему все равно больше ничего не светило, с такими-то врагами. Он вернулся в свой родной город, где с помощью друга детства устроился заместителем начальника областного управления УВД.
Прошло столько лет, злость уже поутихла, и вот опять всплыло имя ненавистного Полякова. И принес ему вести о нем никто иной, как один неугомонный следователь, ставку на которого Шафирова сделал еще тогда, когда тот заканчивал ВУЗ.
Затем случилось то дурацкое происшествие, касающееся Свиридова, когда племянник его друга организовал нападение на Чапыру, и которое показало, что следователь умен, изворотлив и главное договороспособен, то есть с ним можно иметь дела. И Шафиров начал принимать в судьбе Чапыры самое непосредственное участие, ибо кадры нужно растить свои. Чужие никто не даст, да и с ними уже сложнее.
Вот только он не рассчитывал, что рост карьеры его протеже станет таким стремительным. Думал, минимум пару лет придется его растить. Но тот прямо на старте набрал спринтерскую скорость и начал раскрывать громкие дела, постоянно оказываясь в нужное время в нужном месте. Эта его особенность больше всего и поражала Шафирова.
— А как этот твой нагловатый протеже поживает? — словно подслушав мысли Шафирова, спросил Свиридов.
— Отлично поживает. Карьеру стремительно делает. Уже в столицу пригласили, и не в какой-нибудь райотдел, а в главное управление!
— Ого! — впечатлился Свиридов. — Это ты ему так подсобил?
— Сам пробился. Без посторонней помощи. Все сам.
— Сам? — не поверил Свиридов. — И как это у него так получилось? — спросил он с усмешкой.
— Случайно, — сплюнул Шафиров.
— В смысле? — не понял формулировку опытный аппаратчик.
— Да это он так сам свои художества объясняет, — вновь мысленно сплюнул полковник. — Витя, мне иной раз кажется, что этому парню кто-то свыше ворожит.
Свиридова это неожиданное заявление развеселило.
— Ты в высшие силы на старости лет уверовал?
— Смейся, смейся, но я порой не вижу другого объяснения. То, что совершает Чапыра — это просто невозможно, а он плюет на это «невозможно» и делает. Ты знаешь, что он уже двух серийных убийц поймал? И сделал это походя! Ну ладно, второй, там он хотя бы с материалами оперативного дела ознакомился. Но первого-то он вычислил после того как пообщался с ним не более получаса! Знаешь, некоторые вещи даже выдающимися аналитическими способностями не объяснить, если предположить, что они причина его успехов, — задумчиво закончил полковник.
— Говоришь, Чапыра уезжает? — занятый своими мыслями, переспросил Свиридов. — Значит есть чем обрадовать сестру. Скоро ее ненаглядный сыночек сможет вернуться в город.
— Ты про племянника? — уточнил Шафиров. — А он что не в городе?
— Нет, конечно. Сестра после того случая Кирилла в Воронеж к родственникам по мужу отправила.
— Зачем? — удивился полковник. — Вы же с Альбертом обо всем договорились.
— Договориться-то договорились, но лучше подстраховаться. Сам же говорил, что от этого твоего Чапыры можно ожидать всего.
— Договоры он соблюдает.
— Знаешь что, Валера, появится у тебя родной племянник, вот и будешь им рисковать!
Проснулся я не дома. Но комната показалась знакомой, здесь я точно когда-то уже был. На тумбе рядом с кроватью стояла полулитровая банка с водой. Сделав живительный глоток я все вспомнил.
— Писец, — непроизвольно прошептали мои губы.
Я тяжко вздохнул и потянулся за брюками, которые валялись на полу. Чуть дальше на спинке стула висела, как ее туда швырнули, рубашка, а пиджака вообще не было видно. Еще в комплекте не хватало галстука и носков.
На кухне загремела посуда. Ну что ж пора выходить.
— Привет, — я не стал убегать не поздоровавшись.
— Садись, я завтрак приготовила, — развернувшись от плиты, Ольга поставила на стол две тарелки с омлетом.
— Я в ванную, — выгадал я себе небольшую отсрочку. По лицу женщины было видно, уйти без разговора мне не позволят.
— Я понимаю, ты вчера пришел потому что был пьян, — начала она, когда я вернулся и занял место за столом.
— Не так уж я был пьян, — поспорил я. Для нее это было важно. — И пришел я потому что хотел прийти.
— А сейчас ты уйдешь потому что хочешь уйти, — грустно произнесла она.
— Оля, ты же сама меня тогда выгнала, — напомнил я ей. — Ты сказала, что от меня одни неприятности и попросила оставить тебя в покое.
— Но ты не оставил! Ты хоть помнишь, что вчера говорил мне?!
Еще бы я не помнил. Алкоголь — зло.
— Я так понимаю, твое предложение больше не действует? — Ольга смотрела мне в глаза и требовала ответа.
Я отвел взгляд. Предложил я ей вчера ни много ни мало, бросить все и уехать куда подальше. Она в ответ закидала меня аргументами, почему это делать не стоит. Но я отмел их всех. И она не выдержала моего напора.
И вот наступило утро, я протрезвел, мозги очистились от эйфории. Ольга, в свою очередь, поняла, что наши отношения — химера. И как результат нам обоим даже физически плохо от всего этого.
— Ты ее любишь? — прервала Ольга молчание.
Пожал плечами.
— Она меня любит, — наконец сформулировал я.
— Понятно, — она смотрела мимо меня, практически не мигая. — Один любит, второй позволяет себя любить. Такие браки часто бывают счастливыми.
— Мы не будем счастливы, — подавлено произнес я.
— Зачем тогда эта свадьба? — ее ресницы затрепетали, и она перевела взгляд на меня. — А, понимаю, для карьеры, — Ольга вновь от меня отвернулась.
— Мне нужно идти, — я встал с табурета. Омлет остался нетронутым. Прошелся по квартире, собрал свои вещи и, полностью одевшись, вышел.
— Какой же ты гад, Чапыра! — услышал я в спину, и дверь с грохотом захлопнулась.
Глава 17
— Горько!
Опять кто-то из гостей захотел зрелищ. Эти выкрики из зала уже выбешивают. Поесть спокойно не дают. А я целый день на ногах и не жравши. Быть женихом на свадьбе, как оказалось, тяжкий труд. Все эти традиции, с выкупом невесты, когда тебе приходится петь песни, плясать вприсядку и умасливать выпивших подружек невесты, фотографированием у каждого памятника в городе, где приходится долго позировать на морозе, банкет, где ты главный актер и где тебя многократно вызывают на бис — мне пришлось прочувствовать их все на себе.
— Горько! — поддержали остальные гости крикуна.
Рядом устало улыбалась невеста. Красивая она у меня. В белом платье до пола, фата на голове, как символ чистоты, нитка жемчуга на тонкой шее, на пальце обручальное кольцо, такое же как у меня, но изящнее. Для нее все эти традиции важны, поэтому, не ропщу, со счастливым видом катаюсь целый день по городу, участвую в конкурсах и фотосессии, встаю и целую невесту.
Усевшись на место, я в быстром темпе, пока дают на это времени, взялся за нож с вилкой и начал уплетать заливное мясо. Оглядел стол. Нет, водочки не надо, иначе жениха придется вносить в квартиру невесте, а не наоборот. Шампанское терпеть не могу.
— Передай вон ту бутылку вина, — толкнул я в бок Скворцова.
Вадим сидит рядом. Он на этой свадьбе свидетель. Сам вызвался. Нравится ему быть в центре событий. Свидетельница со стороны невесты моя старая знакомая — Настя. Мы познакомились с ней на дне рождения Алины, она у меня тогда еще телефончик просила, но я не дал, не повелся на ее точеный профиль и завораживающий рельеф. Кремень.
Места через Вадима занимают моя сестра с мужем. Племянницу на свадьбу они почему-то не взяли, и заставить меня играть в ладушки некому. Тесть с тещей сидят со стороны невесты, а остальные гости расположились на двух приставных столах к главному.
Гостей много. Родственники со стороны жены. Ну да, уже жены. Надо привыкать. Ее друзья и сокурсники. Вот только Алекса, который тоже был на том дне рождении и с которым мы когда-то утроили разборки перед домом Алины среди них нет. А какая свадьба без драки?
Есть здесь и коллеги тестя. Следователь Востриков среди них. Именно ему я передал уголовное дело Горбуновых. Его задача предъявить обвинение по двум статьям — оскорблению и истязанию. По двум — чтобы оправдательного приговора не было. Если истязание сорвется, то оскорбление по-любому останется, там свидетельских показаний — половина тома. Без прямого распоряжения Митрошина Востриков под такое конечно бы не подписался, но его соблазнили присвоением приставки «старший».
Мои коллеги тоже здесь, правда, не все следствие пришло, но я так и предполагал. Не было Головачева и Курбанова, из начальства только Журбина. Сейчас во всю флиртует с Востриковым. Отсутствие же Панкеева и Боровикова меня обрадовало. Первый сегодня дежурил, а второй неожиданно отказался.
В последнее время ему в отделе нелегко. Сотрудники начали избегать общества нового следователя. Когда он где-либо появлялся, все разговоры тут же обрывались и устанавливалась гнетущая тишина. А дело в том, что все с чего-то решили, что он стучит в КГБ. И хоть один бы спросил его об этом прямо, но все молчат. Молчат и избегают.