Высокое начальство? Я высунулся в окно и присмотрелся. Так это же товарищ Шафиров, который мне совсем не товарищ.
Я недобро ухмыльнулся и развернулся к дрыхнувшему Кривощекову.
Глава 21
План созрел молниеносно. Я метнулся к столу коллеги, под которым отыскал целый арсенал пустых бутылок от водки. Шагнул к стеллажу, оттуда схватил серый лист бумаги для письма. И, чтобы не оставлять следов, обернув руку бумагой, взял одну из бутылок.
Забурлил в крови адреналин.
Вернулся к окну, прицелился и метнул бутылку чуть в сторону от начальства, поближе к машине, чтоб тех осколками не посекло и чтоб не сильно копали.
Отступил от окна, услышав звон разбившегося стекла и мужской мат. Пнул стул, на котором сидел Кривощеков. Убедился, что опытный следователь повалился на пол, сметая за собой все, что лежало на его столе, и начиная просыпаться. Схватил со своего стола одно из дел, положил в него использованный лист бумаги и вышел в коридор. Два шага до соседей — и я вновь с озадаченным видом предстал перед девушками.
— Люд, извини, можно еще вопрос?
— Да, конечно, — улыбнулась она и приглашающе указала на стул возле своего стола.
Я занял место и выдохнул.
— В общем, тут непонятно, — ткнул пальцем в протокол осмотра места происшествия. — Мне понятых надо допрашивать? — задал я первый пришедший в голову вопрос.
— Нет, конечно, — сделав большие удивленные глаза, ответила Люда и тут же вместе с Ксюшей начала вспоминать смешные случаи из работы про этих самых понятых.
Мы смеялись, пока за дверью не раздались гневные возгласы и мат. Мое сердце вновь забилось чаще.
— Чего это там? — тревожно прислушалась Люда.
— Вроде Мохов, — идентифицировала на слух голос одного из крикунов Ксения.
Обе выжидающе посмотрели на меня. Я кивнул, встал и пошел к двери.
Открывшаяся мне из коридора картина выглядела многообещающей. В наличии оказались все действующие лица: красные от гнева полковники, бледный Левашов, заинтересованный Курбанов и сам герой дня Кривощеков, что стоял, пошатываясь, посреди кабинета между перевернутым столом и сломанный стулом. Под его ногами валялись сваленные им при падении уголовные дела и раскатившиеся по полу пустые бутылки. Начальство же, сосредоточившись по краям этого хаоса, в два горла орало на стремительно трезвеющего хозяина кабинета.
Были здесь и зрители — в коридоре топтались прибежавшие вместе с разгневанным начальством незнакомые мне сотрудники.
— Да это он в меня метил! — убеждал всех начальник милиции Мохов, тыча в злодея пальцем. — Я его… пьянь такую, постоянно премии лишаю!
— Андрей Игнатьевич, да я бы никогда, — пытался оправдаться Кривощеков, прижимая руки к груди, но его никто не слушал.
— Ты… Саня, уже допился до чертиков! — продолжал гневаться Мохов.
— Товарищ полковник, — встрял Левашов. — Товарищ Кривощеков не мог вот так специально бросить в вас бутылку!
Кривощеков, увидев поддержку, начал активно поддакивать.
— Да он просто выкинул бутылку, не посмотрев, кто внизу. — Зам выдвинул свою версию событий.
Услышав последнее, Кривощеков начал усиленно мотать головой из стороны в сторону.
— Я не кидал! — пытался докричаться он, но его опять никто не слушал.
— Просто… выкинул?! — захлебываясь слюной от гнева, подключился Шафиров. — Да ваш Кривощеков… опасен для окружающих! Гнать таких из органов надо!
— Сегодня же приказ подготовлю на увольнение! — подхватил Мохов.
— Увольнение?! — Шафирова еще больше распирало от гнева. — Да вы… одним увольнением не отделаетесь! Я вам… всем выговоры влеплю! Пригрели… алкаша в отделе. Скажете, не знали? Скажете, этот кадр сегодня первый раз напился? Да по нему… видно, что он запойный! Да вы только что сами кричали, что постоянно его премии лишаете за пьянки! А раз все знали, значит, все и ответите! — Шафиров рубанул рукой воздух.
— Что происходит? — В наш закуток с обеспокоенным видом стремительно шагнул Головачев. За его спиной показались и другие сотрудники отдела, сгорающие от любопытства Денис с Ирой — в первых рядах.
— А вот… и начальник следствия явился… — Шафиров развернулся к новому лицу. — Что происходит, спрашиваешь? Так… это я хочу спросить, что у тебя… в отделе творится?! Твои сотрудники на рабочем месте вусмерть нажираются! Какого хрена, я тебя спрашиваю, это происходит?!
— Виноват, — громко сглотнул Головачев, а приметив в кабинете Левашова с Кривощековым, очень недобро на них глянул.
Краем уха я слышал перешептывания.
— Что случилось? — спрашивали подтянувшиеся на крики следователи у стоявших за моей спиной Люды и Ксении.
— Кривощеков нажрался и в начальство бутылкой запулил, — отвечали те.
— Ни фига себе!.. В смысле бутылкой? — не верили ушам коллеги.
— Выкинул из окна пустую бутылку, а она в начальство угодила.
— Во Саня попал!..
— Ага, попал так попал.
— А вы чего… тут собрались? — окинул злобным взглядом столпившихся в коридоре сотрудников Шафиров. — А ну-ка марш по рабочим местам?!
Всех как ветром сдуло. Слышались лишь удаляющиеся шаги и хлопки дверей. За моей спиной тоже раздался звук закрывающейся двери.
В коридоре, не считая начальства, один я остался.
— А тебе… что, отдельный приказ нужен? — наткнувшись на меня взглядом, рыкнул Шафиров. Затем в его глазах мелькнуло узнавание, и к гневу присоединилась заинтересованность. — Чапыра, кажется? Ты чего тут делаешь? — уже более спокойно и без мата спросил полковник.
— Здравствуйте, Валерий Муратович, — сдержанно улыбнулся ему я и напомнил: — Вы же сами меня в это отделение направили.
— Направил, — кивнул он. — Я… спрашиваю, чего ты конкретно здесь делаешь? — Он обвел взглядом близлежащее пространство.
— Так это мой кабинет. — Я кивнул на стоящего по стойке «смирно» Кривощекова.
Располагающая улыбка не сходила с моего лица.
Шафиров пару раз моргнул, проследив за моей пантомимой, повернулся к Головачеву и начал орать:
— Вы чего здесь, совсем охренели?! — На лице кадровика проступила ядреная смесь гнева, возмущения и оторопи. — Я вам лучшего выпускника отдал! А вы… к нему алкаша прикрепили?! И чему… он должен был, по-вашему, молодого сотрудника научить?! Водку жрать да бутылки в окно швырять?! — Полковник сбился от нехватки воздуха, вдохнул и продолжил: — Я… вас спрашиваю, какого…?!
— Виноват. — Головачев стоял навытяжку, бледнел, гоняя желваки, но зама не заложил.
— Конечно, виноват. — Шафиров обвел всех присутствующих взглядом и дополнил: — Все… виноваты, а служебная проверка выявит степень вины каждого. Я… вам покажу, как… алкашей годами прикрывать!
Теперь уже все стояли навытяжку, даже полковник Мохов.
— Так, этого от службы на время проверки отстранить, — мотнув головой в сторону Кривощекова, начал Шафиров давать конкретные указания, но сразу же сбился. — А оружие за ним закреплено? — Полковник обвел всех тяжелым взглядом и по их реакции понял, что в своей догадке не ошибся. — Ну вы… — Дальше пошел отборный мат. — А если бы в нас не бутылка прилетела, а две пули?! — Дальше снова мат. — Что вы молчите, полковник? — впился он взглядом в Мохова. — Вы же там вместе со мной под огнем бы оказались. — Шафиров кивнул на окно.
— Виноват. — Мохов прикрыл глаза.
— Так, понятно. Пойдемте-ка, Андрей Игнатьевич, в ваш кабинет, побеседуем. — Шафиров развернулся и, не прощаясь, пошел в сторону лестницы. Мохов последовал за ним.
Когда полковники скрылись из вида, все выдохнули.
— Я не кидал бутылку, — первым подал голос Кривощеков.
— Молчи уж, — махнул на него рукой Головачев, изобразив зверскую рожу. — Чапыра, как это произошло? — спросил он меня.
— Не знаю, Илья Юрьевич, я в соседнем кабинете был. — Я метнул взгляд к двери напротив. — Людмила Андреевна меня по делам инструктировала, что Дмитрий Олегович мне расписал.
— А Кривощеков что делал? — отмер Курбанов.
— Когда я выходил, он спал, — доложился я.
— Он спал! — вновь завелся Головачев. — Дима, какого…?! Ты же… клялся, что с Кривощековым проблем не будет! Головой… мне за него ручался!
— Не понимаю, как так получилось, — единственное, что нашелся сказать, бледный Левашов.
— Дима, — цедил сквозь зубы красный от злости Головачев, — я же тебя просил устроить Чапыру нормально?! Так какого лешего ты его в кабинет к этому своему Кривощекову запихал?!
— Так куда я его посажу? — вскинулся Левашов. — Вы, Илья Юрьевич, сами ведь мне запретили освободить кабинет от вещдоков. — Он дернул головой в сторону запертой четвертой двери в закутке.
— С собой бы посадил! — взревел Головачев. — И сам бы себе натаскал нового сотрудника! Я тебе, Дима, следователя выделил! А ты мне… что в благодарность устроил?!
— А я говорил, что это плохо закончится, — вмешался Курбанов, впечатав злобный взгляд в Кривощекова, который так и продолжать стоять посреди кабинета. Весь хмель из него выбило, так что он даже не шатался, но, судя по всему, соображал еще с трудом.
— Да что уж теперь, — отмахнулся от зама Головачев.
— Илья Юрьевич, отдайте мне Чапыру. Я его к Панкееву определю. Тот опытный следователь и вообще не пьет, у него язва, — не сдавался Курбанов.
— А у меня что, тогда вообще двое следователей останется? — возмутился Левашов.
— А тебе зачем больше? Ты их все равно контролировать не можешь, — подколол коллегу Курбанов.
— Я же сказал, с Кривощековым вышла случайность, — вспылил Левашов.
— Случайность — это то, что твой Кривощеков никого не убил, — недобро усмехнулся Курбанов.
— Тихо! — рыкнул начальник. — Кривощеков, собирай свои вещи и пошли. Ты здесь больше не служишь. Время, пока идет проверка, дома проведешь.
— Илья Юрьевич, да не мог я бросить эту чертову бутылку! — чуть не рыдая, вскричал Кривощеков.
— Я все сказал!
Наконец вокруг все стихло. Все ушли. Головачев с Курбановым в свое крыло. Кривощеков, собрав вещи, через отдел кадров поплелся домой, а Левашов проконтролировал его уход.