— Ну и чего тогда строишь из себя мученика?! — зарычал подполковник. — Считаешь, я тебя сдал?! Считаешь, что предал?! Так, Дима?
— Нет, Илья Юрьевич. Считаю, что вы меня спасли от увольнения. — Левашов посмотрел в глаза начальнику.
— То-то же. — Довольный услышанным и увиденным, Головачев откинулся на спинку стула. — Я убедил товарищей из управления, что одного уволенного Кривощекова для Москвы будет достаточно.
— Спасибо. — Левашов переместил взгляд и начал пялиться в столешницу.
— Нам, Дима, всем не повезло, — продолжил психологическую обработку подчиненного подполковник. — Обстоятельства были против нас. — Он зло ухмыльнулся. — Ведь надо же было так подгадать этому… Кривощекову, чтобы выбросить бутылку именно тогда, когда Шафиров под окном стоял.
— Он приходил вчера ко мне, — поднял на начальника взгляд пока еще майор. — Трезвым приходил. Клялся, что не выкидывал бутылку.
— Ну а что ему еще остается делать, — пожал плечами Головачев, не проявив интереса к услышанному.
— Да он чуть на колени передо мной не рухнул, еле удержал. — Вспомнив о неприятном, Левашов поморщился.
Подполковник промолчал, его не впечатлило.
— Может, это не он кинул ту бутылку? — робко предложил новую версию Левашов.
— На гаражи только ваши окна выходят, — оборвал его подполковник.
— Не только, — настаивал Левашов. — Еще окно с лестницы и второй этаж.
— Тех, кто в том закутке на втором этаже сидит, проверили. Не они это, — начал раздражаться Головачев. — И хватит уже прикрывать этого алкаша! Дим, я тебе поражаюсь. Этот урод тебе с карьерой подгадил, а ты все пытаешься его выгородить! У тебя с головой все в порядке?! Может, я зря тебя тащу?! Может, хрен с тобой, убогим?
— Еще Саня сказал, что у него с Чапырой был конфликт, — не унимался Левашов.
От удара кулаком по столу он невольно вздрогнул.
— Левашов, ты что, совсем охренел?! Из-за своего дружбана-алкоголика решил человека подставить?! Ты… — Дальше подполковник выражался исключительно матом.
— Но, Илья Юрьевич, нужно проверить все версии, — стойко выслушав оскорбления, стоял на своем Левашов.
— Хорошо, — выдохнул подполковник. — Что за конфликт? — посмотрел он на пока еще своего зама как на убогого.
— Чапыра требовал, чтобы Кривощеков не курил в кабинете, а тот его послал, — с готовностью доложил Левашов.
— Серьезный… конфликт. — Выпустив дым, Головачев вновь ударил кулаком по столу. — Дима, какого хрена ты мне этой… голову морочишь?!
— Но, товарищ подполковник, если принять во внимание Санины слова, то получается, что у Чапыры был зуб на Кривощекова, а также доступ к его кабинету. То есть налицо мотив и возможность выкинуть эту бутылку, подставив Кривощекова.
— И на Шафирова у Чапыры тоже был зуб? — с издевкой спросил Головачев.
— Скорее всего, Шафиров — это случайность. Чапыре было непринципиально, в кого кидать, главное — подставить Кривощекова. — Заметив скепсис на лице начальника, майор на ходу переобулся: — Впрочем, почему нет? Может, и Шафиров ему чем-то не угодил. — Левашов пожал плечами. — На Шафирова много у кого есть зуб.
— В том числе и у тебя, — недобро усмехнулся Головачев. — Помнится, он тебе майора тормозил. И возможность у тебя была, окна твоего кабинета в ту же сторону выходят. И козел отпущения у тебя есть — твой дружбан-алкоголик. Чем не версия, а, Дим?
Левашов резко замолк.
— Тоже версия, — пришлось признать ему.
— А давай мы, Дима, не будем друг другу глупости рассказывать, — предложил Головачев, — давай лучше Журбину сюда пригласим. И решим уже этот вопрос, а то ведь еще начнешь слухи по отделу распускать. — Жесткий и не предвещающий ничего хорошего взгляд подполковника впился в майора.
— Не начну, — сглотнул Левашов.
— Если до меня хоть что-нибудь из твоих бредней дойдет, так следаком до пенсии и останешься. Ты меня понял? — жестко обозначил свою позицию Головачев.
— Понял, товарищ подполковник.
— Капитолина, Журбину пригласи, — приказал он по связи секретарю. — Вот скажи мне, Дим, чем тебе Чапыра за полдня успел насолить, что ты решил его будущее угробить? — В ожидании ответа Головачев уставился на подчиненного.
— Товарищ подполковник, вы меня не так поняли, — возмутился Левашов, уязвленный тем, что его заподозрили в сведении личных счетов.
— А как тебя понять? — спросил подполковник. — Ведь ты из Чапыры какого-то монстра тут лепишь. Он, по твоим словам, всего за пару часов знакомства с Кривощековым успевает воспылать к нему лютой ненавистью, подготовить план к его устранению и реализовать его. Дима, ты сам в эту чушь веришь?
— Я всего лишь пытаюсь рассмотреть все версии выпадения бутылки из окна, — попытался оправдаться Левашов.
— И почему же тогда среди твоих версий нет той, по которой поток воздуха срывает бутылку с подоконника и приносит ее прямо под ноги Шафирову?
— Слишком большое расстояние, бутылку определенно кидали, — пробурчал Левашов.
— То есть нужен козел отпущения? — недобро усмехнулся Головачев. — И ты не придумал ничего лучшего, как подставить нового сотрудника, лишь бы выгородить своего дружка! — На последних словах голос подполковника кипел от гнева.
— Все совсем не так! — вскричал Левашов.
Неприятный разговор прервало появление Журбиной.
— Людмила Андреевна, присаживайтесь, — указал Головачев на стул зашедшей в кабинет девушке. Дождавшись, когда та устроится, он продолжил: — Вы ведь помните вчерашний день?
— Такое, кажется, забудешь, — осторожно улыбнулась девушка, сразу поняв, о чем идет речь.
— Чапыра утверждает, что находился у вас, когда под ноги начальства упала та злополучная бутылка, — озвучил предысторию подполковник, а затем последовал вопрос: — Это так?
— Да, он как после обеда к нам с делами пришел, так у нас все и сидел, пока мы не услышали ругань в коридоре, — ответила Людмила Андреевна.
— И никуда не отлучался? — вклинился нетерпеливый Левашов.
— Нет, не отлучался. — Людмила перевела непонимающий взгляд с заместителя на начальника.
— Даже в туалет? — добивался другого ответа майор.
— Нет, — вновь повернувшись в Левашову, озвучила свой вердикт Журбина.
Тот сразу сник, словно из него выпустили воздух.
— Спасибо вам, Людмила Андреевна, — кивнул ей Головачев. — Больше вас не задерживаю.
— Рада была помочь, — произнесла девушка, вставая.
— Все еще будешь своего Кривощекова защищать? — поинтересовался полковник, когда Журбина вышла.
— Не понимаю, — замотал головой Левашов, поставив локти на стол.
— Чего ты не понимаешь? Что твой друг алкоголик, что он допился до чертиков? — Головачев прикурил новую сигарету. — Так пора тебе уже это, Дима, понять и вычеркнуть такого друга из своей жизни. Это мой тебе совет как старшего товарища. С такими друзьями тебе место зама не вернуть. Ты меня понял?
— Предельно, Илья Юрьевич, — сдался Левашов. — А кто на мое место? — спросил он начальника, когда увидел, что тот удовлетворен его ответом.
— Да вон хотя бы Журбину. — Головачев кивнул на закрывшуюся только что дверь кабинета. — Тебе не все ли равно, кто исполняющим обязанности до твоего возвращения побудет? — усмехнулся подполковник.
Глава 23
Домой после работы я шел через пункт проката, где оформил на себя черно-белый телевизор, что обещали доставить следующим вечером. Буду изучать советское информпространство и знакомиться с творчеством Райкина. Какой только фигней не приходится заниматься в этом времени.
На очереди были еще два магазина. Сперва зашел в книжный и купил себе свежие редакции кодексов с комментариями, а также учебник по криминалистике. Ее я, конечно, изучал, но наизусть все же не помнил, а мне нужно точно знать, как раскрывать и расследовать различные виды преступлений.
В продуктовом пришлось отстоять несколько очередей, прежде чем наполнить авоську продуктами. Надо что-то решать с обеспечением себя продовольствием, тратить на закупки больше часа — нерациональная трата времени. Да и выбор в магазинах невелик. Позвонить, что ли, той даме из мебельного магазина, может, сведет меня с кем-нибудь из коллег с продуктового фронта.
Возле своего подъезда я вежливо поздоровался с сидящими на скамейке бабушками, точным ударом вернул мяч играющим у дома пацанам и помог затащить на второй этаж детскую коляску. Мне нужны были хорошие отношения с соседями. Я тут вычитал в местном жилищном законодательстве любопытный способ завладения квартирой и сразу загорелся проверить теорию на практике. И дело здесь не в корысти, в Союзе я долго оставаться не планирую, так что и своя квартира мне здесь не нужна. Мне как юристу будет интересно пройтись по грани закона, воспользоваться его пробелами или даже создать прецедент. Чисто профессиональный интерес.
Дом встретил меня приветливым рычанием холодильника. В благодарность я загрузил его продуктами. Перекусив вареными пельменями с хреновой закуской и сметаной, а сверху посыпанными черным перцем, я завалился на кровать. Еще бы под бок какую-нибудь фигуристую красотку, и стало бы совсем хорошо. Я мысленно перебрал всех претенденток, и на этом, собственно, все, дальше надо было куда-то ехать, кого-то искать и обхаживать, а я устал, и денег не особо много. Незавидная судьба бедного следователя трогала за живое, и я уснул в печали.
На утренней оперативке всех огорошили новостью. Левашова на время проверки освобождали от должности зама, а врио назначали Журбину. Коллектив принял новость в молчании, лишь косился то на одного, то на другую, отслеживая их реакцию. Но ничего экстраординарного не последовало, и все как-то сникли.
После в коридоре заметил Журбину, она с торжествующим выражением лица несла стопку уголовных дел в кабинет Левашова, где они сразу закрылись, чтобы поругаться всласть. Ксюша осталась возле двери подслушивать, а я пошел работать. Да, я ответственный.
— Кража, кража, грабеж, кража государственного имущества, — перебирал я дела, пытаясь найти что-нибудь перспективное. — Разбой, хм…