Вечером весь отдел собрался у меня в кабинете обмывать звание. Так-то мне его еще вчера присвоили и в должности утвердили тоже вчера, но пятница у нас сегодня.
Кабинет, к слову, уже не только мой. Теперь я его делю с Ксенией. Людмила, сменив статус врио на и.о., решила, что начальству положен отдельный кабинет и со словами: «Понаблюдаешь за работой Ксении, тебе полезно», — выселила ее ко мне. Левашов же остался в своем кабинете один, хоть его и разжаловали в простые следователи и понизили в звании. Из-за чего я ему завидую. Но сейчас не об этом.
Первым делом меня поздравило начальство, заставив выпить водку из стакана, на дне которого лежали две лейтенантские звезды. Затем поздравления пошли от коллег, но уже без звезд в водке. Кто-то начал вспоминать свой опыт по обмыванию званий, к нему, перебивая, быстро подключились остальные, и под общий хохот пошли одна за другой веселые истории из жизни следственного отдела и его отдельных сотрудников. Но постепенно народ начал рассасываться, и к тому времени, когда за окном стемнело, в кабинете остались самые стойкие.
Проснулся я на своей кровати. Из окна слепило солнце, значит, время больше десяти утра. Повезло с субботой, хоть идти никуда не надо. Где там мой аспирин с литровой кружкой воды?
Кое-как установил равновесие и поплелся на кухню через туалет или наоборот. Еще не решил, добраться сперва надо. Выход из комнаты получился громким, не рассчитал, и дверь при открытии долбанула об стену.
— Чего стучишь? Дай поспать, — услышал я недовольное кряхтение — на диване спал Денис.
Как он здесь оказался — не помню. Где-то часов в девять вечера я утратил связь с реальностью и вот только сейчас ее восстановил. Но лучше он на диване, чем Ксюша в моей постели, а то неудобно бы вышло. С кем работаешь, с тем лучше не спать. С одной стороны, это, конечно, удобно, но минусов все же больше.
Поразмыслив об этом в туалете, я зашел в кухню. Поставил вскипятить чайник и заглянул в холодильник. И чего тут у нас? А было у меня не особо много: хреновая закуска, масло, одного вида сыр и колбаса, а также свежие помидоры с зеленым луком, купил их у той же бабушки, у которой хреновку беру. Сырые яйца на дверце и пельмени в морозильнике. И еще хлебница не пустовала. Я так и не встретился с заведующей мебельным отделом Марией Сергеевной. Не было ни времени, ни денег. И с последним надо было срочно что-то решать.
Сварганив бутерброды, я засунул их в духовку. Микроволновки здесь нет, а я люблю, чтобы сыр расплавился и обволок кусок хлеба, замуровав внутри колбасу с долькой помидора.
На запах еды подтянулся Денис.
— А ты чего, один тут живешь? — Проглотив первый бутер, он открыл глаза полностью и вспомнил, где находится.
— Ага. — Я не отставал, ударно работая челюстями.
— Клево! — оценил Денис мои жилищные условия. — А я с родителями и мелкими сестрами. Они у меня близняшки, абсолютно одинаковые, их только мать различает.
Я молча жевал третий бутер и никак не прокомментировал услышанное.
— Слушай, а может, девчонок позовем? — загорелся он идеей.
— Каких? — уточнил я, на коллег я был категорически не согласен. Мне не нужны лишние проблемы.
— Ну, есть у меня знакомая, мы иногда встречаемся, когда найдем где, — подвигав бровями, доложился Денис. — А у нее есть симпатичные подружки, — дополнил он уже интересные мне подробности.
— Ну, если только симпатичные, — неуверенно протянул я, добавив: — И не ханжи.
— Нет, — махнул он рукой, — они с швейной фабрики. Там скромниц нет.
— Тогда вечером заходите, — подытожил я, и Денис, несмотря на похмелье, повеселел.
В понедельник я оценил совместное с Ксенией владение кабинетом. Утром, когда я в него зашел, он был проветрен и вычищен, а посуда помыта и убрана. И никаких пустых бутылок под столами.
— Люда сказала, надо в прокуратуру съездить, продлить сроки по делам. — Ксения, недовольно поджав губы, покосилась на два тонких уголовных дела, что лежали на краю ее стола. — А ко мне сейчас потерпевший на допрос придет, — приступила она к формулированию просьбы. — Альберт, съезди в прокуратуру, пожалуйста. — Последнее слово девушка произнесла нараспев с интенсивным хлопаньем ресницами.
В совместном с девушками владении кабинетом есть и минусы.
— Съезжу. — Пришлось соглашаться.
— Ты лучший! — Это выражение она у меня переняла — плагиаторша.
— Вот только к кому там идти? — уточнил я, так как в прокуратуре еще не был.
— Так к заместителю. Он на втором этаже сидит, — охотно пояснила Ксения.
До прокуратуры если пешком, то нужно добираться около получаса. Поэтому я сперва заглянул в дежурку и не прогадал. Как раз дежурная группа отправлялась на выезд и меня с собой прихватили. Хотя бы полпути на машине проеду, и то хорошо. Автобусы я так и не полюбил, даже несмотря на то что у меня в кармане теперь настоящее удостоверение, которое дает право на бесплатный проезд. Вот как похолодает, так и начну пользоваться услугами общественного транспорта, а пока лучше пешком прогуляюсь.
Со служебным транспортом в следствии полный швах. Всего лишь одна машина закреплена за отделом, и той пользуется исключительно начальник, изредка замы, а уж простым смертным вообще ничего не перепадает от транспортных удобств.
Здание прокуратуры имело два этажа и свежевыкрашенный фасад. Кабинет с нужной табличкой отыскался быстро, вот только фамилия на ней заставила меня притормозить. Где-то я ее уже слышал.
Я постучался и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.
— Разрешите? — обратился я к сидящему за столом мужчине в светлой форменной рубашке. Его белый летний китель с черными петлицами юриста первого класса висел на спинке стула.
Он поднял голову, оторвавшись от заполнения бумаг. Снял очки и удивленно на меня уставился.
— Альберт?
— Здравствуйте, Борис Аркадьевич, — нацепил я улыбку на лицо, ведь неизвестно, что ожидать от такой встречи.
Обратив внимание на папку с делами у меня в руках, он приподнял брови:
— Так-с, и что это значит?
— Следователь я. — Пришлось объяснять, раз уж был в гражданском костюме, а не в форме.
— Ну проходи, следователь, — улыбнулся и он мне, указывая на стул.
— Меня к вам отправили продлить сроки расследования по делам, — доложился я, одновременно вынимая уголовные дела из папки.
— И давно ты в органах? — поинтересовался Митрошин, положив перед собой принесенные мною дела.
— Полтора месяца. На той неделе в должности утвердили и звание дали, — изобразил я умеренный восторг.
— А чего в милицию, а не в прокуратуру или КГБ? — поинтересовался он.
— Куда уж распределили. — Я сделал вид, что доволен результатом. В любом случае для попаданца лучше милиция, чем КГБ.
— А сам куда попасть хотел? — Все же что-то заместитель прокурора уловил в моем лице.
— На море я хотел, — озвучил я свою дежурную версию. — В совхоз юрисконсультом.
— Почему туда? Следователем же престижнее.
Смог я его удивить, определенно.
— Так мечта у меня — на берегу моря жить, — изобразив на лице мечтательность, поделился я.
— Да, да, припоминаю, — задумавшись, Митрошин прищурился, — что-то ты говорил про Черноморское побережье и тамошний климат.
— Но не судьба. — Немного грусти в голос.
— Выходит, теперь я буду осуществлять за тобой надзор, — сменил он тему.
— Выходит. — Пришлось подтвердить сей факт.
— А чего Алину не навещаешь? — сделал он еще более резкий разворот.
— Так она же на БАМ уехала, — натурально удивился я.
— Никуда она не уехала, — отмахнулся Митрошин, словно я сморозил глупость. — Кто бы ее туда отпустил? Да и не место девушке в тайге, отморозит себе только все, и толку никакого. Так что приходи в субботу, — все же пригласил он меня в гости.
— Если ничего на работе не случится типа комсомольского собрания или внезапного дежурства, приду, — оставил я себе место для маневра.
Глава 25
Всякое дежурство начинается с принятия дел от предыдущего дежурного. Следуя заведенному алгоритму, я, как только переоделся в форму и вооружился, подписав при этом пару ведомостей, сразу же проследовал в кабинет Антона Сорокина. Тот сидел за столом вразвалочку и что-то быстро, корявым почерком дописывал. Вид имел помятый, лицо уставшее, глаза от недосыпа приобрели красный оттенок.
— Привет, — поприветствовал его я.
— Здорово, — протянул он на выходе из зевка и, бросив ручку на стол, приступил к передаче дел. — Это возбужденные дела, — переложил он на край стола поближе ко мне стопку дел. — Их надо Капитолине отдать, пусть номера присваивает.
— Отдам, — кивнул я.
— Вот это дело с жуликами. — Сорокин грохнул по столешнице сшитыми между собой материалами, что были значительно толще предыдущих дел. — Ночью взяли. Они задержаны и пока при дежурке сидят. Так что тебе их надо будет допросить в качестве подозреваемых, пока их в СИЗО не отвезли. И с мерой пресечения надо сразу решать, а то срок задержания закончится и их на улицу выпнут. Ищи их потом, свищи.
Я развернул уголовное дело к себе.
— Восемьдесят девятая статья, часть вторая, Калугин Василий Игнатович, Петренко Даниил Богданович, открыто похитили со стройки керамическую плитку, — прочитал я вслух.
— Ага, Петренко — это строитель. Впустил гражданина Калугина на стройку многоквартирного дома, подпоив сторожа. — Сорокин о чем-то задумался, щелкнул пальцами, стимулируя мыслительный процесс, и разродился: — Машина этого Калугина с вещдоками у нас на территории стоит. Но ее мы с экспертом уже отработали: пальчики сняли и осмотрели. Осталось товароведческую экспертизу назначить, но это уже сделает следователь, кому дело распишут. — Он устало выдохнул. — Вроде бы все сказал. Пошел я домой, спать.
— Давай.
Мы попрощались, и я, подхватив уголовные дела, понес их регистрировать.
Когда зашел в секретарскую, за дверью кабинета начальника следствия громко говорил Курбанов — шла оперативка, но меня она сегодня не касалась.