Вернувшись на злополучный перекресток, где я еще вчера приметил вывеску «Промтовары», я в задумчивости остановился возле столовой. Завтрак в виде половины банки тушенки и черствого хлеба меня не особо насытил. Требовалось подкрепиться более основательно.
Кивнув своим мыслям, я смело шагнул в распахнутые двери и чуть не влип в мужскую спину. Пришлось резко тормозить. У самого входа начиналась очередь, которая тянулась до единственной в зале кассы.
«Стоит ли оно того?» — задумался я, с сомнением глядя на нее. Но спешить мне особо было некуда, так что решил задержаться.
Пока стоял, разглядывая помещение с его унылым интерьером, и наблюдал за посетителями и персоналом, заметил, что сама раздача блюд происходит довольно быстро, а вот основной затор образовался на кассе.
— Дамы, а можно вторую кассу открыть? — обратился я к представительницам общепита в белых халатах с косынками на голове, обслуживающим людей в зале.
После моего вопроса в столовой наступила тишина, даже перестала бренчать посуда.
Женщины, что стояли на раздаче, и кассирша, прекратив работу, с удивлением уставились на меня.
— Дамы в ресторане! — первой отмерла кассирша. — Отдельную кассу ему подавай. Нет, вы слышали?! Барин тут выискался!
— Точно барин! — присоединились к ней напарницы. — А у нас здесь все равны. Стой в очереди и не вякай! Фиг тебе, а не отдельная касса! — Женщины разошлись, явно получая удовольствие от происходящего.
Видимо, на меня повлияла абсурдность ситуации и я зачем-то включился в перепалку.
— Я просил не отдельную кассу, а еще одну, — произнес я по слогам последнее слово, — чтобы очередь быстрее шла. У вас затор на кассе, один кассир не успевает всех обслуживать, потому и очередь медленно движется.
Мне казалось, что я говорю очевидные вещи, вот только местные понимать меня не желали.
— Это я-то не успеваю?! Да я на Доске почета вишу! — еще громче заверещала кассирша. — Он мне еще указывать будет, как мне работать!
— Молодой человек, не мешайте людям работать, а то до вечера здесь простоим, — обратилась ко мне с недовольным выражением лица одна из стоящих впереди посетительниц.
— Без проблем, — кивнул я, осознав бесполезность своих действий.
Кассирша еще немного пошумела, но уже начала отбивать чеки, и очередь вновь стала продвигаться. У раздачи я оказался минут через пятнадцать. Из-за полок на меня ехидно смотрела одна из подавальщиц.
— Рассольник, гречневую кашу и бифштекс, — сделал я заказ, самостоятельно сняв с верхней полки компот и два куска хлеба.
У кассы пришлось еще подождать. Показалось, что кассирша специально передо мной тянет время. Но когда подошла моя очередь, конфликта не последовало, и я, подхватив поднос, отправился искать свободное место.
Еда оказалась съедобной, а на большее я здесь и не рассчитывал.
После столовой я, как и планировал, зашел в промтовары. Первым делом купил бритвенный станок со сменными лезвиями, мыло и одеколон «Шипр» с запахом мха и цитруса. Поверил продавщице, которая уверила меня, что лучше его ничего на прилавке нет. Также приобрел примитивную зубную щетку и зубной порошок в белой круглой коробочке. Зубной пасты здесь не было.
Затем прошел в отдел с одеждой. Побродил среди рядов и стеллажей. Оценил вещи, удивляясь их покрою, и, прикинув финансы, пришел к выводу, что придется обойтись самым необходимым. В итоге купил две водолазки, черную и темно-серую (других расцветок не было), две белые футболки без всяких надписей, самые узкие штаны, что отыскал, полуспортивного кроя с четырьмя карманами из плотного материала, носки, нижнее белье, после чего отправился смотреть обувь.
Заметив на одной из полок сандалии, обрадовался. Лето все-таки на дворе. Хоть их фасон мне и не понравился, но взял. Все равно они были лучше того, что сейчас на мне надето. Также купил обычные бело-синие кеды. А вот туфли меня не впечатлили от слова «совсем». Да только на защиту диплома в сандалиях или кедах не заявишься. Не те сейчас времена, не поймут. Неприятности же на ровном месте мне не нужны. Поэтому повздыхал и купил одну пару туфель черного цвета.
Прифигел на выдаче товара — все мои покупки завернули в серую бумагу. И как я это все должен нести?
— А пакеты у вас есть? — спросил я у девушки-продавца.
— Пакетов нет, — услышал я недовольный ответ.
— А как я это все понесу? — указал я на несколько бумажных свертков.
— Купите портфель, — нагло заявила мне девица.
— Мне пакет нужен, а не портфель, — раздраженно бросил я. От советского сервиса меня уже тошнило.
— Альберт, возьмите, пожалуйста, — услышал я женский голос.
Ко мне подошла дама средних лет в темно-синем платье, длиною ниже колена с белым тонким пояском и брошкой на груди. Волосы ее были аккуратно уложены, а макияж естественным.
Она протягивала мне комок тонких веревок.
— Авоська? — догадался я.
— Пакетов у меня тоже нет, — пожав плечами, улыбнулась женщина.
— Спасибо большое, — поблагодарил я ее, забрав сетку. — Я вам что-то должен? — не смог не спросить.
— Нет, конечно. — Выражение лица женщины приобрело строгость.
— Извините, — произнес я и, запихнув в сетку покупки, поспешил ретироваться.
«Интересно, кто она?» — думал я, шагая в сторону универа. В голову пришла только версия о преподавателе. Женщина меня явно узнала, а то, что она меня с интересом рассматривала, можно объяснить удивлением, вызванным сменой имиджа Альберта.
Вернувшись в общагу, я первым делом выгреб все бумаги из тумбы. Дипломная работа, на мое счастье, отыскалась. Это была копия отпечатанного на машинке текста. Я даже нашел текст речи. Ему я обрадовался ничуть не меньше, чем самой работе. Альберт, в отличие от меня, разбирался в советском законодательстве и реалиях, поэтому лучше знал, что говорить членам экзаменационной комиссии. Просматривая текст речи, убедился в том, что, как я и полагал, он наполовину состоит из цитат каких-то деятелей, из которых я только о Ленине и слышал.
Ладно, заучим наизусть, у меня еще целый день впереди.
Этим я и занимался до самого вечера, пока в комнату не ввалился Грег.
— Ты что, с Лебедевой замутил? — обнаружив меня на месте, прямо с порога гаркнул он и только после этого с помощью ноги захлопнул дверь. — Ты чего, дурной? Она же комсорг! Жизнь тебе испоганит. А ведь я еще вчера вас заподозрил, но вы с этой Лебедевой начали мне про аварию втирать. Потом еще эта Юлька. Впрочем, Юлька — это не аргумент.
— Опять что-то отмечаешь? — втиснулся я в его словесный поток, да и запах спиртного до меня донесся.
— Да фигня, стопарик на опохмел.
Грег плюхнулся на кровать, привалившись спиною к стене.
— Это, конечно, твое дело, — продолжил он, явно не желая съезжать с темы, — но я твой друг, а значит, должен предупредить: ты совершаешь большую ошибку. — На этом месте он громко икнул. — Вот слышишь, твой друг правду говорит! — Не убирая наведенный на меня указательный палец, он пьяно заржал.
— Грег, а кто распространяет всю эту чушь, ну, про то, что я с Лебедевой? — Не то чтобы меня волновали все эти сплетни, просто достали уже с этой темой.
— Кто? — Красников задумался. — Да все говорят. Ты же с ней в главном корпусе у всех на виду целовался. И вчера вы вместе в нашу комнату завалились. Ее в общаге полно народу видело. Вот Ленка приедет, прилетит тебе, Альбертик. — Грег опять заржал.
— В общагу она меня после аварии проводила. Если бы не она, я бы точно где-нибудь по дороге навернулся, — начал я объяснять. Ситуацию надо было как-то разруливать. Мне только скандала перед защитой диплома не хватало. — Поцеловал я ее в знак благодарности, ничего личного. Она мне с материальной помощью хорошо помогла. Откуда я знал, что здесь кругом одни пуритане! — Последнее я уже не только для Грега произнес, но и для себя. Надо же было так лопухнуться. Оказывается, здесь вам не там.
— Ну не знаю, как-то неубедительно звучит. Ленка не поверит. — Красников развел руками и вновь заржал.
— Да плевал я на вашу Ленку, — произнес я устало. Сказалась и зубрежка, да и тема разговора достала.
— На твою Ленку, — упер в меня палец Грег.
— Уже не мою. Я ее Лехе передал.
— Как передал?
— Как эстафетную палочку.
Красников икнул.
Глава 4
После утренних процедур, натянув на себя купленные накануне футболку, светло-коричневые штаны и сандалии на белый носок, я первым делом отправился в столовую. Грег отказался составить мне компанию, умотав с утра завтракать к какой-то девице, обитающей этажом выше.
В универе, как оказалось, была своя столовая для студентов и преподавателей. Вот туда я и топал, пока не услышал откуда-то из-за кустов громкий шепот:
— Чапыра! Чапыра! Ты что, оглох?!
Я остановился и, прищурившись, уставился на живую изгородь вдоль дорожки. Оттуда выскользнула женская рука и попыталась втащить меня в кустарник.
Потерпев неудачу (моя реакция оказалась лучше), владелица руки высунула и голову.
— Лебедева? — удивился я. — Ты чего там делаешь?
— Тебя караулю, — отозвалась комсорг.
— Понятно. А зачем? — спросил я, так как на самом деле мне было непонятно.
— Да иди ты сюда, пока не увидели! — Девушка потеряла терпение и перешла с громкого шепота на еще более громкий.
— Слушай, Тань, я, как бы тебе объяснить… Я не хочу в кустах. Может, пойдем ко мне в комнату, она сейчас свободна. Там нам будет удобнее, — решил я поглумиться.
— Какая комната?! — возмутилась Лебедева. — В общаге полно народу. Давай иди сюда! — Походу, она не поняла, что я ее троллю.
Раз веселье отменяется, я решил выполнить просьбу дамы и шагнул в кусты.
— Мы должны решить, что нам делать, — заявила Татьяна, когда нас обоих скрыла живая изгородь.
Кажется, веселье все же состоится.
— А что нам делать? — уточнил я.
— А ты не знаешь, что о нас по универу ползут слухи? — сдвинув брови, предъявила мне претензии Лебедева.