— И получат попытку изнасилования, — указал я на брешь в его выводах.
— Какое изнасилование?! Даже не смей упоминать о нем в контексте с моей дочерью! — сверкнул он на меня глазами.
«Похоже, наше деловое партнерство было недолгим», — констатировал я.
— Что вы от меня хотите? — спросил я устало. Судя по ознобу, у меня поднялась температура.
— Сейчас тебе сделают предложение. — Успокоенный моей реакцией, он принялся меня наставлять. — Ты должен его принять. Подожди! — предостерег он меня от отказа. — Ты еще молод, многого не понимаешь. Так что поверь мне, это самое правильное, что ты можешь в сложившейся ситуации сделать. Они тебя сожрут, если не уступишь. И меня заодно. Пойми ты, что нельзя иметь таких людей, как первый секретарь райкома, во врагах!
— Друзьями мы с ним уже не будем, — заметил я.
— Да забудет он о тебе, как только решит свой вопрос, — отмахнулся от моего довода Митрошин. — Все, ты показал, что с тобой стоит считаться. А теперь сбавляй обороты! Иначе перегнешь палку.
— Пристрелят и прикопают где-нибудь на пустыре? — Усмешка сама собой возникла на губах.
Болотов, услышав мои слова, рассмеялся.
— Что за дикие фантазии! Никто не будет о тебя мараться, — возмутился Митрошин. — Используют и забудут. Не та ты фигура, которую следует опасаться, что бы ты о себе там ни воображал, — приземлил он меня.
— Чапыра, а это, случайно, не ты залог недавно применил? — вновь напомнил о себе Болотов.
Я только собрался подтвердить его догадку, как в кабинет вернулось высокое начальство и попросило всех, кроме меня, выйти.
— Ситуация зашла слишком далеко, — дал характеристику той задницы, в которой мы все оказались, подполковник. — Нам ничего другого не остается, как договориться, — бросил он на меня многозначительный взгляд.
— Неожиданно. Я удостоился чести быть приглашенным на переговоры, — отозвался я. — До старших товарищей наконец дошло, что одними угрозами дело не решить. — Понимающая улыбка.
— А я вам сразу сказал, что одной грамоты будет мало! — с облегчением заявил Ломакин. — Квартир нету, — он сразу обозначил пределы торга, — максимум комнату в коммуналке как молодому специалисту могу выделить, — добавил он.
Я продемонстрировал безразличие к квартирному вопросу. Для переговорщиков такая моя реакция стала неожиданностью.
— Ну, так чего ты хочешь? — поторопил меня Ломакин, а Свиридов нахмурился и в раздражении заерзал в кресле.
Я уже было собрался озвучить предмет взятки, но дверь вновь распахнулась. Не кабинет, а проходной двор какой-то.
К нам спешащей походкой зашел Головачев. При виде первого секретаря он немного смешался, одернул форму и только после этого произнес положенные приветственные слова.
— Чапыра?! — Наконец его взгляд дошел и до меня, скромно сидящего на стуле. — Вот как чувствовал, что это тебя ограбили!
— Хорошая у вас интуиция, — лизнул я начальника.
— Головачев Илья Юрьевич, начальник следствия Индустриального РОВД, — услышал я, как подполковник назвал Свиридову вошедшего.
— Здравствуйте, товарищ Головачев, — покровительственным тоном поприветствовал начальника следствия первый секретарь. — Значит, это ваш кадр? — Легкий кивок головы в мою сторону.
— Мой, — сознался подполковник, дернув кадыком. — Молодой следователь. По распределению был к нам направлен лично Шафировым, — отчитался он.
— Непочтительные и наглые у вас сотрудники, товарищ Головачев, — укорил начальника следствия первый секретарь, нахмурив лоб от неудовольствия. — Таких надо прорабатывать на комсомольских собраниях, — дал он совет.
— Проработаем, — с готовностью пообещал Головачев. — А что он натворил? — попытался выяснить заинтригованный начальник следствия. От возбуждения его лицо покрылось потом, но он никак не мог попасть рукой в карман, чтобы достать платок.
— Спорит со старшими товарищами, от благодарственной грамоты отказывается, — заложил меня Храмцов.
Головачев вытаращил глаза, явно ожидая услышать нечто другое.
— Да вы, Илья Юрьевич, не переживайте, награду мы ему вручим несмотря ни на что, — заверил его начальник милиции.
— За что грамота? — выдохнув, спросил начальник следствия. Ему все же удалось совладать с карманом, и сейчас он вытирал лицо платком.
— За помощь в поимке опасных преступников, совершивших серию грабежей на территории нашего района, — обрадовал гостя Храмцов.
Головачев непонимающе перевел на меня взгляд.
— Случайно получилось помочь коллегам, — пожал я плечами и тут же поморщился от боли.
— Что с тобой? — заметил мое перекошенное лицо начальник следствия.
— Ребра сломаны, — ответил я и продемонстрировал ему бинты, приподняв водолазку.
— Так тебе в больницу, наверно, надо, — предположил он.
— Надо, — согласился я.
— Сейчас документы оформит и поедет, — вмешался Храмцов. — Илья Юрьевич, пойдемте пока пообщаемся с вами, а Чапыра тем временем как раз все дела закончит, и поедете вместе, а то загостился у нас ваш сотрудник. Пора и честь знать.
Мы остались втроем. Две пары глаз скрестились на мне.
— Говори, что ты хочешь, — потребовал Ломакин.
— Туристическую путевку в Южную Европу. Также устроит морской круиз по Средиземному морю, — озвучил я требование.
Сперва я подумал, что Свиридов подавился, поскольку он издал звук, как будто прочищает горло, затем этот звук перерос в похрюкивание, а тело первого секретаря стало подергиваться, и тут до меня дошло, что он ржет.
Я посмотрел на него с осуждением. Ломакин в то же самое время недоуменно хлопал глазами. Вот так мы и сидели, смотрели, как ржет первый секретарь райкома.
— Чапыра, у меня нет слов, — утирая слезы, наконец произнес он. — Ты что, больше часа испытывал мое терпение, рискуя карьерой и своим будущим лишь ради того, чтобы прокатиться на теплоходе? — И он вновь заржал. Тут к нему уже и Ломакин присоединился, но с натугой, не из-за того, что ему смешно, а потому что это смешно высокопоставленному лицу, от которого ты зависишь.
— А что такого? — изобразил я обиду. — Кто меня туда отпустит? А я хочу мир посмотреть.
— Чапыра, ну ты и кадр. — Он выдохнул, хлопнул себя по мясистым ляжкам, словно подводя черту, и тут же улыбка сошла с его лица. — Вот поэтому молодых невозможно просчитать. У них в голове черт-те что творится, — наставительно сообщил он Ломакину, тот послушно закивал. — Ладно, понял я твою просьбу. Будет тебе путевка. Но конкретные сроки, сам должен понимать, сейчас сказать не могу. Да и перед выездом за границу тебе придется проверку пройти, а она много времени занимает. Согласен подождать?
— Согласен, — кивнул я.
— Ну вот и отлично, — поднялся он с места и, рассматривая меня уже без неприязни, протянул мне руку.
Я, конечно, удивился такому жесту первого секретаря, но руку пожал без промедления — этот человек обещал достать для меня пропуск за железный занавес.