ие мускулов и отсутствие мозгов, мало мечом махать, нужно ещё и соображать, в кого его вбивать. К сожалению, стражники решили начать проверку именно с этого участка крыши. Не перебираясь через преграду, они направились вдоль края, внимательно осматриваясь и особенно приглядываясь к статуям. Тем временем солнце начало постепенно подниматься над горизонтом, и на крыше это чувствовалось в первую очередь, на земле ещё была глубокая тень, а здесь почти светло. Снова судьба поставила меня перед выбором, присутствие стражников, было так некстати, а время уходило, если мы хотим застать правителя в кровати, следует поспешить. Иного способа, кроме как силой убрать с дороги невезучих воителей, я не видел. - Убивать не будем, - твёрдо заявил я, ещё не хватало брать на совесть жизни невиновных. Зиланн спокойно кивнула, соглашаясь, и мы поползли вперёд, туда, где слышались голоса стражников. Скрытые перегородкой, мы сумели подобраться незамеченными, такого нюха на опасность, какой был у меня, у этих ребят не было и потому, две тени, вылетевшие из-за их спин, стали для них полной неожиданностью. То есть они этого вообще осознать не успели, как всё было кончено. Потом голова поболит какое-то время, и всё пройдёт. Совсем никакого сравнения с ножом в спину. С сожалением посмотрев на два чуть живых тела, я вздохнул и побежал к краю крыши. Мешкать больше нельзя. Спускались быстро и молча. Счастье ещё, что сторона была западная, восточная сейчас полностью залита солнцем, и мы были бы на ней, как мухи. Но и без этого, мы слишком заметные фигуры, два тёмных пятна на сером камне, продвигающиеся вниз, быстро привлекут внимание наблюдательных воинов. Во дворце было четыре этажа, а спальня правителя располагалась на втором, так что спускаться пришлось долго. Я всё время боялся, что мой упорный враг, после нашей сегодняшней выходки, не решился ночевать в своих покоях, а устроился где-нибудь в соседних. Разместив на прежнем месте отряд головорезов. Но, всё обошлось. Сухопарый старик, будивший правителя по утрам, ещё только отодвигал в сторону тяжёлые шторы, не впускавшие в покои уличный свет, когда я полез ему навстречу. Брызнуло осколками разбитое вдребезги стекло, а старик, не удержавшись на ногах, отлетел в аккурат на обитое бархатом кресло. Замешкавшись всего на несколько мгновений, я был уже в комнате. Правитель очумело вскинулся ото сна и с ужасом уставился на меня левой половиной лица, правая состояла из сплошного синяка и в происходившем не участвовала. С грохотом распахнув двери, в комнату ворвались телохранители... и замерли, увидев длинное лезвие кинжала, приставленное к горлу их владыки. Правитель боялся даже сглотнуть, так плотно прилегал к коже кинжал. Растерянные воины переводили взгляды с хозяина, на меня и на Зиланн, неторопливо подошедшей помочь старому слуге, пытавшемуся подняться из кресла. - Вы вчера что-то говорили насчёт радости, по поводу нашей встречи, - я с усмешкой перевёл глаза с охранников, на правителя, они знали, что это ничего не значит, я могу зарезать их господина ещё до того, как любой из них шевельнётся. - Но, вы и представить себе не можете, как я рад, что мы встретились. У нас возникли маленькие трудности, которые вы, надеюсь, поможете разрешить. По старой дружбе? Он беспомощно моргнул и осторожно шевельнул головой, выражая согласие на любую помощь. - Вот и отлично. Распорядитесь, привести моего жеребца, ваши подчинённые прекрасно знают, в какой таверне он находится, так что объяснять дорогу я считаю излишним. А также, нужны ещё две лошади. Сильные, выносливые лошади, а не старые клячи. Вам понятно? Вопрос был адресован телохранителям, поскольку сам правитель здесь уже ничего поделать не мог. Воины неуверенно посмотрели на господина, и тот отчаянно закивал, стараясь при этом не порезаться. - Пошевеливайтесь, - я сделал грозное движение рукой, и половину ребят как ветром сдуло. Остался только начальник стражи и двое его подчинённых. - Вы надеетесь уйти отсюда, после этого? - немолодой уже воин, со злостью посмотрел мне в глаза. - Вы понимаете, что это так не останется? За вами в погоню кинется половина всех воинов в этом городе. - Если хотя бы один из них двинется с места, или близко подойдёт к лошади, я изрежу вашего любимого правителя на куски, - пообещал я. - Рука у меня не дрогнет. Воин замолчал, а сбоку послышался какой-то судорожный всхлип. Я с удивлением посмотрел в ту сторону, и увидел на лице старого слуги откровенный ужас. Зиланн стояла рядом с ним и отсутствующе смотрела на меня. - Вы пока принесите одежду Его Превосходительству, - посоветовал я. - Для верховой езды. Иначе боюсь, как бы он простуду не подхватил, в одной пижаме по степи разъезжая. Старик торопливо бросился выполнять указание, а начальник телохранителей, побагровел ещё сильнее. Ох, и влетит же ему потом, хотя это, разумеется, не мои заботы. Слуга приволок какой-то коричневый костюм, из мягкой кожи и удобные сапоги и дрожащими руками протянул всё это мне. Я молча указал глазами на правителя. Пока тот одевался, воинам пришлось выйти из комнаты и закрыть за собой дверь, не то чтобы я их опасался, но осторожность не помешает. После того, как я едва не погиб от руки молодого телохранителя, так ловко притворявшегося писарем, я буду с особым подозрением относиться ко всем, кто выглядит безобидным и слабым. Второй раз попадаться на одну уловку я не стану. В этом костюме, правитель выглядел особенно величественным. Вынужден признать, что он был именно таким, каким и должен выглядеть настоящий властитель, то есть мужественным и красивым. Я не удивлюсь, если в его жилах течёт кровь нескольких поколений правителей, подобные штрихи появляются не сами по себе. - А теперь, неторопливо идём к выходу. Спокойно, без нервов и прочих фокусов, со мной они не пройдут, - я счёл необходимым, заранее предупредить его о возможных последствиях, чтобы потом не возмущался. Крепко обхватив его за плечи левой рукой, правой я приставил кинжал к его горлу и мы пошли. Зиланн распахнула двери, и стражники поспешно отошли по коридору, чтобы мы не подумали, будто они решили устроить засаду. Во дворце ещё не знали о случившемся, это я определил точно, когда у слуги, неожиданно вывернувшего из-за угла, вывалился из рук поднос с завтраком для правителя. Вытаращив глаза, парень уставился на молча пятившихся телохранителей, на самого правителя, и на меня, с ножом у его горла. Беззвучно закричав, парень растворился за поворотом прежде, чем на него успели обратить внимание и остановить. Теперь, известие о нашем шествии разнесётся по дворцу со скоростью снаряда, выпущенного из катапульты. Ну и пусть, всё равно, все козыри у меня. Перед нами расчищали путь, будто метлой убирая с дороги многочисленных стражников. Зиланн, прикрывавшая меня, была спокойна, значит никто не пытался укрыться, с тем, чтобы ударить в спину. Слишком медленное продвижение начало меня раздражать, и я решительно подтолкнул правителя, заставляя того прибавить ходу. Вот так вот, мы спустились до самых конюшен, куда и привели Сайгака. В просторном помещении, сейчас находились только лошади, да начальник стражи, который и рад был бы куда-нибудь тоже исчезнуть, да нельзя было, надо же кому-то поддерживать правителя, попавшего в такую сложную ситуацию. Зиланн осмотрела седельные сумки, и убедилась, что ничего из них не пропало. После этого, я передал ей и кинжал, и правителя, а сам забрался в седло. - Придётся вам проехаться со мной, - усмехнулся я, в побелевшее лицо правителя. - Вы уж постарайтесь не слишком ёрзать, чтобы не покалечить моего коня. Ему было не до шуток, да и какие там шутки, когда вплотную к тебе, с обнажённым кинжалом стоит женщина, которую ты ещё вчера собирался сделать своей наложницей. Против её воли. Тут у любого чувство юмора откажет, останутся только мысли о том, как бы она не воткнула этот кинжал тебе в горло, в порыве чисто женской мести. Я освободил стремя и протянул руку, помогая правителю взобраться в седло передо мной. Зиланн передала мне кинжал и он тут же занял, ставшее уже привычным место. Сама она, птицей взлетела в седло тонконогой кобылицы, переступавшей копытами, в предчувствии большой гонки. Третью лошадь она повела в поводу. - Поехали, - я толкнул бока жеребца пятками, и он неторопливо порысил вперёд. Ворота конюшни были открыты и вокруг наверняка полно народу, но они для нас не препятствие. Я знал прекрасных стрелков, способных вогнать стрелу в медную монету за полсотни шагов или в полной темноте, с первого выстрела поразить цель, ориентируясь только на слабый шум. Да что далеко ходить, я и сам был из таких, хоть и не любил этим хвастать. И, несомненно, в этом дворце найдётся хотя бы парочка подобных парней. Но стрелять они не будут. Даже поражённый в глаз человек, ещё может натворить бед, чиркнуть ножом по горлу, например, и пока добегут защитники, жертва изойдёт кровью. А старые, травленые звери, подобные мне, никогда не умирают с первой стрелы. Это я знаю точно, поскольку сам не один раз сходился в бою с такими же как я. Тело, мозг уже мертвы, душа уже стремительно возносится к Радужному Мосту, а руки ещё живут. И эти руки ещё способны нанести последний, самый страшный удар, чтобы прихватить с собой, не в меру самонадеянного врага. Так что, выстрелов в спину я не боялся, слишком дорожат они жизнью своего господина, чтобы так рисковать. Лошади рысью добежали до дворцовой стены, и, пройдя в распахнутые настежь ворота, устремились в город. Заботливые стражники, старательно расчищали для нас путь, разгоняя напуганных и удивлённых горожан. Правитель может быть доволен, такой заботы они не проявляли даже когда он по собственной инициативе выезжал в город, что случалось не часто. Город большой и подвохов скрывать может множество. Я сильнее вцепился в правителя, не ослабляя внимания ни на йоту, какой бы ни была моя уверенность, кто их знает, этих стражников, с отчаяния человек на многое может пойти. Зиланн, тоже чувствуя тревогу, заставила свою кобылу идти ногу в ногу с Сайгаком, и обшаривала улицы, а особенно дома, настойчивым, внимательным взглядом. Городская стена была уже видна, когда какой-то искатель справедливости, кинулся наперерез лошадям. - Остановитесь безумные, - отчаянно размахивая руками, худощавый мужчина сбежал с крыльца какого-то дома. - Не совершайте неисправимого. Спасите свои души от греха. Его убрали с дороги раньше, чем я успел ответить, сразу несколько воинов накинулись на старика и, ругаясь сквозь зубы, утащили его прочь. Я насторожился ещё сильнее, всё это могло быть представлением, тщательно разыгранным, чтобы ослабить моё внимание. К счастью, это оказало