Аэропорт уже надрывно гудел, как самолёт на взлётной полосе.
– Снова водку завезли! – определил Пригода. – Сжечь бы всё гнездо, к беней фене! Сколько писал, настаивал. Так нет – бюджет, видишь ли!
Гудение раскололось на звон посуды, всполошные выкрики. Почудился испуганный голосок Танечки. Челягин, а за ним остальные бросились внутрь.
В зале в самом деле разгорелся скандал, в центре которого оказались Тимашев и Танечка.
Игорь Тимашев стоял с разбитым лицом, закрывая глаз носовым платком. Два патрульных сержанта с трудом удерживали рвущегося из рук приземистого коренастого паренька с монголоидными глазками и русацкими выступающими скулами, брызжущего слюной и матерящегося. Сержанты пытались заломить ему руки, но сил справиться с крепким парнем не хватало. Возбуждённая, с подрагивающими губами Танечка что-то пыталась растолковать милиционерам. Шумная буфетная братия отхлынула в сторону, к стойке, и с интересом наблюдала, чем кончится дело. В воздухе повис задорный матерок, настоянный на винных выхлопах.
– Конечно, Никитин! – выдохнул Пригода при виде крепыша. – Говорил же начальству, что пора сажать!
При виде капитана шум в зале смолк.
– Что, Никитин, опять напился? – произнес Пригода. Жестом приказал милиционерам ослабить хватку. – На этот раз допрыгался ты всерьёз. На наших московских гостей рыпнулся.
– Да где напился?.. На, нюхай! – Парень густо выдохнул. Дыхание было чистое.
– Это не суть, – отмахнулся, хоть и с сожалением, капитан. – Вот суть!
Он мотнул подбородком в сторону побитого Тимашева.
– Я давно говорил, что пора тебе на зону возвращаться.
– Твоя воля, всю Чару бы пересажал, – огрызнулся Никитин.
Это было дерзко. Похоже, Пригоду здесь боялись. Оторопевшие милиционеры даже выпустили наглеца из рук. Примолкли буфетные завсегдатаи.
На побуревшем лице Пригоды установилась причудливая смесь возмущения и удовлетворения.
– Всех не всех, а вот ты подставился. И сидеть тебе теперь – не пересидеть.
– Да нет же! Всё не так! – выкрикнула Танечка. – Вот эти двое пьянчуг… – Она безуспешно поискала глазами. – Убежали, похоже. В общем, не этот. Начали приставать. Обматерили меня. Тимашев – вот он – вступился. Как мог! Вот результат! – Она с силой отвела руку с платком от подбитого глаза. – А другой подонок меня хотел ногой ударить. А парень этот, которого вы схватили, наоборот, вступился.
– Он их сначала пытался угомонить. А когда не угомонились, сам их стал мутузить, – поддержал Тимашев. – И отмутузил бы, если б ваши милиционеры не помешали.
Пригода озадаченно рассматривал набычившегося, тяжело дышащего задержанного.
– Не этот, так другой случай нашёл бы, – определился он. – Первый баламут по Чаре. Давно нарывался. А с хулиганкой всё равно будем кончать. Ко всем относится! – грозным взглядом, как прожектором, прошёлся по притихшим рядам. – В машину его!
Милиционеры потянули задержанного на улицу.
– Но это неправильно! – возмущённо выкрикнул Игорь. Забыв даже прикрывать глаз.
– Правильно не правильно… – Пригода приостановился. – Тебе вон в рыло закатали ни за что. Это правильно?
– Так не он же! – Танечка ухватила Челягина за рукав. Дёрнула. – Алексей! Так нельзя. Невиновного ведь! Ты должен вмешаться!
Челягин догнал Пригоду. Переговорил. Вернулся.
– Ни в какую, – огорчённо сообщил он. – Похоже, у местных на этого малого злости накопилось без меры. Он у них, оказывается, поднадзорный после колонии. Посещение аэропорта запрещено.
Танечкины нежные губки собрались в упрямую складку.
– Всего этого я не знаю. Но задержали его за то, что вступился за меня. И значит, на мне ответственность. Если у тебя не получится, я сама пойду в милицию. Надо – в прокуратуру.
Голос её задрожал. Челягин улыбнулся примирительно.
– Ну-ну! Раз уж так, в милицию отправлюсь я. Надеюсь, сумею убедить. Тем более всё равно надо с руководством познакомиться. Олега с собой прихвачу. А вы с Тимашевым добирайтесь своим ходом в гостиницу.
Обычным для себя размашистым шагом зашагал к выходу. Бероев поспешил следом. Страшно расстроенный, что в момент нападения на Танечку не оказался рядом. У выхода Челягин обернулся.
– В посёлке аптека вроде есть. По дороге бодяги купите!
Может, он и не хотел уязвить неловкого заступника, но выпивохи у стойки загоготали. Тимашев покраснел, будто уличённый в чем-то непристойном.
– Не слушай, Игорь! Ты сделал, что мог. – Танечка повлекла его к выходу.
– Выходит, немного могу, – буркнул пристыженный Игорь.
Вышли на улицу. У крыльца колосились сорняки. Приободрившийся Тимашев соскочил с крыльца, сорвал несколько ромашек, приправил букет жёлто-фиолетовой иван-да-марьей, протянул спутнице.
– Хоть это могу, – неловко извинился он.
Благодарная Танечка подхватила его под локоток.
Административный центр Каларского района сельское поселение Чара – сплошь из дерева. Длиннющая деревянная улица. Деревянный поссовет, деревянная двухэтажная гостиница, наконец, деревянный райотдел милиции.
Челягин и Бероев вытерли обувь о металлическую решётку на крыльце, прошли по длинному тусклому коридору, вглядываясь в таблички на дерматиновых дверях. Найдя нужный, Челягин притормозил, озадаченный. На табличке значилось: «Начальник Каларского РОВД Пригода». Обернулся к Бероеву.
– Что-нибудь понимаешь? Он же вроде участковым представился.
Не дождавшись ответа, толкнул дверь.
В самом деле, в кабинете они увидели Пригоду. Только сидел Пётр Савельевич за столом для посетителей. А на месте начальника – точнёхонько напротив двери – долговязый, лет двадцати семи, старший лейтенант.
– Говорил же, что обязательно придут, – обронил Петр Савельич. – Московские – они настырные.
Старший лейтенант вышел из-за стола.
– Начальник отдела Пригода Валерий Геннадьевич, – представился он доброжелательно. И уловив некоторую оторопь, уточнил: – Я – племянник, он – дядя. Многие путаются…Слушаем вас. Куда и с чем идёте, чем можем помочь?
Челягин выложил карту маршрута.
– Помочь как раз можете. Маршрут, сами видите, – тяжелый, путаный. Нам нужен опытный проводник. Пока к вам добирались, с людьми перекинулись. Все в один голос хвалят Никитина, что за нашего завхоза вступился. Говорят, лучше нет.
– Что правда, то правда. Мало кто знает тайгу, как Эдик, – охотно подтвердил Валерий Геннадьевич. – Но только насчёт него дядя Петя категорически противится.
– Потому что хочу посёлок от мрази очистить, – прохрипел Пригода-старший. – И раз уж случай подставился, я не я буду, коль не дожму. Прямо сейчас заявление у ваших отберу – и будем оформлять.
– Если речь о сегодняшней драке в аэропорту, так наши на Никитина заявление писать не станут, – жёстко возразил Челягин. – Даже наоборот, собираются заступиться… Так что ищите другой повод.
Участковый Пригода насупился. Начальник отдела, напротив, воодушевился.
– Вообще-то Никитин парень не то чтоб вовсе безнадёжный. – Он скосился на дядю. – И в тюрьму в прошлый раз за дурную драку угодил. Не он её даже начал. Ну, не без слабостей, конечно. А кто без греха?
– Эк завернул – слабости! – рыкнул Пётр Савельич. – Нажраться до одури – это он в первых рядах.
– Да он уж месяца три как не замечен, – напомнил племянник.
– Не наливали – вот и не замечен. К тому же он под надзором. Так что из Чары отлучаться не имеет права.
– Если только вы сами в экспедиции за ним надзирать возьмётесь, – подбросил идею племянник. – Вроде как за педагога. Берёте под свой надзор?
– Беру! – рубанул Челягин.
– Гляди, намучаешься с этим отморозком по самое не балуй, – предупредил Пётр Савельевич. – У него ж на каждое слово два в ответ.
– Помучаюсь, – не испугался Челягин.
– Как, дядя Петь? Может, и впрямь доверим? – заискивающе произнёс Валерий Геннадьевич. – Напишут ходатайство. Вроде как на исправработы. И ты от него пока отдохнёшь. А проводник он точняк лучший. Да и каюр из первых.
– Делай как знаешь. Я на участок. – Пётр Савельич поднялся. Подхватил планшет с документами. От возмущения он побурел.
– Вот и договорились! – обрадовался начальник отдела. Склонился к селектору. – Никитина ко мне в кабинет.
В дверях Пригода-старший всё-таки не удержался.
– Слабак ты, Валерка! – хлестанул он. – Не будет из тебя толку. Больно для всех хорошим быть хочешь. Такие вась-вась и лагерную систему развалили. А наше дело – грязь мести. Подставился – за шкварник его. Говночисты мы с тобой!
Дверь за участковым Пригодой закрылась.
– Огорчён дядя Петя, – заметил Валерий Геннадьевич. – Давно к Эдьке подбирался. Дядя Петя порядок любит, чтоб с уважением. А у Эдика язык в самом деле без костей. Треплет по посёлку что ни попадя, – будто дядя Петя взятки шкурками берёт. Вот и зацепились. Но на этот раз сорвалось.
Олег готов был поклясться, что в голосе Пригоды-младшего была радость.
Валерий Геннадьевич и сам понимал, как выглядит перепалка с участковым в глазах посторонних.
– Дядя Петя меня пацаном в милицию привёл, – объяснился он. – Побольше бы образования, сам начальником отдела мог стать. Да ему и предлагали. Не соглашается. Любит сутками по тайге побродить, по хозяйству подомоседствовать. А начальник, он что? Ни дня ни ночи.
В кабинет завели Никитина. Тот поозирался. С вызовом глянул на начальника отдела.
– Знакомься, Эдик, – предложил Валерий Геннадьевич. – Экспедиция из Москвы на Кодар. Хотят ледники изучать. Проводник им крепкий нужен.
Никитин озадаченно передёрнул крутыми плечами. Он ждал совсем другого.
– А как же твой оглоед дядька? Вроде сажать меня нацелился?
– Вот руководитель экспедиции, – показал Пригода на Челягина. – Вызвался тебя вместо участкового под надзор взять. Так что – падай в ноги.
– Спина не гнётся, – отбрил Никитин. Протянул руку. – Маршрут есть?
Челягин передал.
Никитин ознакомился, усмехнулся:
– Через Средний Сакукан вдв