В палатку вернулся Челягин. Посеревший, со сведёнными скулами. Стянул мокрый дождевик, свитер, сапоги. В промокших шерстяных носках заходил по палатке. За ним следили не отрываясь. Ждали. Руководитель экспедиции явно принял решение.
– Рассаживайтесь, – предложил он наконец и, единственный, опустился на ребро дощатого ящика. Остальные давно сидели. Челягин поднял карандаш, постучал им по столу, вместе с блокнотом передвинул Танечке: – Стенографируй.
Прокашлялся. Он всячески тянул время. И от этого всем сделалось тревожно.
– Судьба экспедиции под угрозой, – начал Челягин. – Без аккумулятора мы не сможем осуществить намеченную съёмку. Да что намеченную?! Мы не успели доснять плановые виды Кодара, черношапочников. О снежных баранах не говорю. Сами, получается, баранами оказались. В общем, придётся возвращаться в Чару за запасным аккумулятором.
Тимашев присвистнул.
– Так это, получается, у вас сезон уйдёт, как дети в школу. Мы досюда пятнадцать суток добирались. Если опять туда и обратно… Когда ж вы вернётесь?
– Вы вернётесь! – перебил его Челягин. Разглядел остолбенелые лица, приоткрывшийся Танечкин ротик и жёстко уточнил: – Вы! Ты и Бероев!
– Я?! – Игорь растерялся. – Но я… Как раз вышел на уникальные данные. Если сейчас бросить наблюдение за льдами, пропустить хотя бы неделю, вся эмпирическая база псу под хвост. Я ж гляциолог! – умоляюще напомнил он.
– Ты прежде всего член экспедиции! – не поднимая глаз, рубанул Челягин. – К тому же гляциологию твою никто не забрасывает. Измерения буду ежедневно проводить сам. Проводить и записывать, как ты скажешь. Тогда по возвращении с аккумулятором у нас у всех будет шанс нагнать сроки: что со съёмками, что с гляциологией. Тем более что вместо месяца можно обернуться за две недели.
– Откуда две недели?! Это только в одну сторону. – Игорь непонимающе глянул на Бероева. Олег пожал плечом.
– Благодаря тропе, найденной Бероевым. – Челягин извлёк карту. Ткнул.
– Названия этому перевалу пока нет. А сложность известна. Со слов Олега, максимум категория А-1[5]. Говорит, даже кошек не потребуется.
– Это только участок, где я прошёл, – аккуратно подправил Бероев. Нетерпеливым жестом Челягин отмёл возражение.
– Так вот, по найденной тропе вы с Бероевым перемахнёте Кодар и спуститесь к Среднему Сакукану. А оттуда через Мраморное ущелье до Чары, судя по карте, километров пятьдесят. Всего-то. Да не по болотам и водопадам, как мы шли, а по обжитой долине. Что называется, рукой подать. Загородная прогулка для двух чудо-богатырей. Что скажете, добры молодцы? Могу на вас положиться? – с неестественной бодростью пошутил Челягин.
Бероев озадаченно поскреб подбородок.
– Это ж тонкие анализы! – выкрикнул вдруг Тимашев. – Как у врачей. Несведущий не сделает. Всё же рухнет!.. Я год готовился.
Он обхватил голову руками.
Танечка хлопнула блокнотом о стол.
– Да ты что, Алёша, соображаешь, что творишь?! – В запале она забыла о видимости конспирации. – Двух мальчишек через перевал. Да и дальше, какая там загородняя прогулка? Пороги, чаща нехоженая, болота. Тут не каждый таёжник выйдет! Добро бы Эдик был под рукой.
– У нас есть государственный заказ, который мы обязались выполнить, – отчеканил Челягин. – Или станем объяснять, что завалили задание, поскольку олень аккумулятор утопил? Не выполним – считай, списаны в наряд. Как недотёпы.
Танечка куснула губу.
– Ты списан, – жёстко уточнила она.
Челягин насупился. Полные губы его растянулись в жирную, упрямую скобку.
– Тем более! – неохотно согласился он. – Я пятнадцать лет в документалистике. Будет фильм-мечта – не будет, но государственное задание не выполнить не имеем права. Все знают, что Челягин, если взялся, сделает. И позора на своё честное имя допустить не могу. К тому же имеется карта! К утру сниму копию на кальку.
– Так сам по ней и иди! – не отступилась Танечка. – Бери Олега в помощь – и идите. А Игорь прав – его-то задание с какого перепугу ломать? Да и карта для нашего случая не годится. Самого главного – Мраморного ущелья – на ней нет.
Лицо Челягина исказило нехорошей, наискось усмешкой:
– То есть мы с Бероевым идём. А вы двое, выходит, по хозяйству хлопотать остаётесь?
По изумлённым, сконфуженным взглядам увидел, что невольно выдал сокровенное. Взбеленился.
– Ладно! По форме перегнул палку, – преодолев себя, повинился он. – Но если по сути… Даже формально… Я как руководитель экспедиции не имею права бросить лагерь. А как документалист должен готовить ракурсы, точки, выставлять фокусы…Да много на самом деле чего должен.
Пригляделся к Бероеву с Тимашевым.
Олег преодолел робость и уже кипел нетерпением. Попробовать себя в мужском деле, выручить экспедицию – об этом можно было только мечтать. А вот Игорь, кажется, пребывал в полной прострации.
– Ну что, пацаны? Как говорится, или грудь в кустах, или голова в кустах! Не дрейфь, Тимашев! Ты ж мужик!.. Или нет?
Челягин целил наверняка. Обидчивый Игорь воспламенился моментально.
– Пожалуйста. Раз так ставите вопрос, готов хоть сейчас выходить! – выпалил он.
Танечка резким движением вернула блокнот Челягину.
– Дур-рак! Сам себе после не простишь! – процедила она.
– Замолчи, чего не понимаешь! – Побагровевший Челягин поднялся, опёрся широкими ладонями о стол, так что хлипкий походный столик заскрипел.
– Стало быть, волею, данною мне императором… Ну и так далее. Готовьтесь. Выступите с утра. За амуницию и прочее не беспокойтесь. Рюкзаки подготовит Терентьева. Старшим в походе назначаю Бероева. Хоть и молод, но зарекомендовал себя толковым таёжником, способным сориентироваться на местности. Даже каюром за это время стал дельным. Хотя олень вам на перевале как раз не понадобится. С Богом, первопроходцы!
Он попытался растянуть рот в привычной широкой улыбке. Но губы будто склеились. Так что вышла кислая оскомина.
Первопроходцы поднялись.
– Это нечестно! – запальчиво выкрикнула Танечка. – Если на то пошло, это мой недосмотр, что оленя не привязали. И значит, аккумулятор утерян по моей вине. И с Олегом пойду я. А доходяга пусть себе градусники во льдины втыкает.
– Думать забудь! – в два голоса возразили Челягин и Тимашев.
Впервые в этот вечер оба оказались едины.
– Я настаиваю! – Танечка обратилась за поддержкой к Бероеву. Но и здесь её не нашла.
– Да ты, мать, бредишь!.. – пробормотал Олег.
Кусая губы, Танечка выскочила из палатки.
Наутро Челягин вышел проводить обоих путешественников. Рюкзак и никитинская поняга с притороченными ледорубами ждали на тропе. Танечки не было.
– Татьяна сама собрала, – скупо сообщил Челягин. – Полночи вас собирала да меня материла. А с утра ушла в подножку. Чёрт его знает, что в хорошеньких головках иногда замыкает.
Помог натянуть рюкзак и понягу.
– Олег!.. Ребята! – сдавленным голосом произнёс Челягин. – Вы-то, парни, должны понять, что другого выхода, как вас послать, у меня не оставалось. Госзадание! – В густом басе Челягина слышалось непривычное заискивание.
Всунул Бероеву в нагрудный кармашек завёрнутые в целлофан листочки кальки – копию карты.
– Ну, семнадцатилетний капитан! С Богом!
Потряс за плечи Тимашева.
– Очень прошу: дойдите! А я, безбожник, за вас помолюсь. Да хоть Мабуке тому же. Пора ему спирт выпитый отрабатывать – погоду вам обеспечивать.
Отступил. На повороте Олег обернулся. Челягин всё так же смотрел им вслед.
Ещё через три километра увидели Танечку. Поджидала их, сидя на валуне подле шумящей Ледниковой. С рюкзаком у ног.
Поднялась, сердитая:
– Сколько можно ждать?
Бероев и Тимашев опешили.
– Чего зыркаете? Иду с вами.
– Даже не думай! – в два голоса ответили оба.
– Я и не думаю. Просто иду. Не возьмёте, пойду следом. За Челягина не беспокойтесь. На подножке оставила для него записку. К вечеру спустится – получит.
Олег удивился. Впервые на его памяти Танечка назвала руководителя экспедиции сухо – по фамилии.
– И вообще, если на то пошло, остаться должен Тимашев, – заявила она. – Кашу сварить да костёр разжечь – наука нехитрая. Есть завхоз, нет завхоза – всегда найдётся кому. А вот за тебя, Игорь, твои исследования и впрямь никто не закончит. В самом деле, обидно стоять на пороге открытия и по чьей-то дури… – Она оборвала себя. Оборотилась к Бероеву за поддержкой: – Или опять будешь отмалчиваться?
Олег раздумчиво потеребил нос.
– Конечно, конечно, – согласился он. – В самом деле, Гарик, твоё дело – наука. А бродить по горам, по долам – на это я есть. Возвращайся.
– Ха-ха-ха! – прогрохотал Игорь оперным князем Игорем. – Да я женщинам даже в буфете место не уступаю. Разве что в трамвае. А чтоб от такой развлекухи, как турпоход, добровольно отказаться – не дождётесь. Делай как я! – Игорь лихо поддёрнул лямки рюкзака и первым шагнул на тропу. За ним потянулись остальные.
Впрочем, долго во главе группы Игорь не удержался. Для лидера он оказался чрезмерно рассеян. То и дело спотыкался о коряги или оступался, рискуя сползти по осыпи. Да и быстро устал. Шаг его сделался короче. Уже среди снегов остановился. Шумно выдохнул, выравнивая дыхание.
Потянулась стянуть рюкзак и Танечка.
– Может, привал? – оборотились оба к Олегу.
Меж тем были они лишь в начале пути. Предстояло ещё подняться на перевал и до ночи успеть спуститься в долину.
– Время поджимает. – Олег, не останавливаясь, обогнул обоих. Щёлкнул по часам. – От Ледниковой тропа скоро свернёт наверх. На перевале и передохнём.
Игорь и Танечка, переглянувшись, потянулись следом.
Шли под свист сурков, под щебетанье птиц.
Вновь начался крутой подъём. Тропа запетляла меж пологих скальных плит. Бероев, задавая темп, шёл тем же размеренным шагом. Время от времени оглядывался – с нарастающим беспокойством. Двое его товарищей заметно устали. Отнимали силы злые дождевые струи, холодный ветер, норовивший задуть под штормовку, и неистребимая мошка. Так что шли, ссутулясь, опираясь на ледорубы. И всё больше отставали. Пришлось Бероеву сменить тактику. То ускоряясь, то поджидая остальных, чтоб оставаться в пределах видимости, Олег тянул свою группу в гору, не давая обессилеть. Он так беспокоился з