Зазвонил телефон. Чикуров снял трубку. Звонил из отделения милиции Латынис.
— Вы мне нужны, — сказал следователь.
— Так мне что, подскочить в гостиницу? — спросил Ян Арнольдович.
— Нет, я сам приеду в отделение, — подумав, сказал Чикуров.
Мелковский услужливо предложил подбросить Игоря Андреевича в нужное место, предварительно спросив, завтракал ли следователь, и если нет, то он с удовольствием разделит с ним утреннюю трапезу.
— Увы, уже побывал в буфете, — разочаровал журналиста Чикуров.
По пути в милицию Рэм Николаевич продолжил рассказ о своих затруднениях:
— Я подумал, может, Аркадий Павлович отправился провожать на самолет Пляцковского с женой, которые съехали из гостиницы рано утром, и задержался у районного начальства… Но шофер Ростовцева приехал вечером один. Оказывается, Аркадий Павлович отпустил его в деревню к родителям. Кажется, кто-то из них заболел. Носик обещал шефу вернуться к обеду, но задержался…
«Исчезновение генерального директора выглядит довольно странно, — подумал следователь. — Чтобы никто не знал, где руководитель, возможно ли такое?»
Но вслух ничего не сказал. Они уже подъехали к отделению милиции.
— У меня вхолостую тратится время, — закончил Мелковский. — На радио ждут выступление Ростовцева… Да мне самому необходимо уже быть в Москве: пришли гранки из издательства. — Рэм Николаевич с надеждой посмотрел на следователя и спросил: — Вы не передумали насчет моего предложения?.. Ну хотя бы дайте интервью…
Игорь Андреевич не отреагировал на просьбу и, поблагодарив Мелковского, вышел из машины.
Возле стола дежурного стоял Манукянц — оба были увлечены разговором о футболе. Увидев следователя, участковый инспектор как-то весь собрался, подтянулся.
— С приездом, Игорь Андреевич, — поздоровался он.
Чикуров ответил. Спросил, где Латынис. Манукянц проводил его в одну из комнат и снова вернулся в дежурку.
Капитан доложил следователю о том, что недавно звонила Дагурова, не застав Чикурова в гостинице.
«Жаль… Какие-то пятнадцать минут…» — подумал следователь,
Латынис рассказал также о том, что ему удалось установить в Закарпатье и Калининской области.
— История с вкладом в сберкассу и завещанием Шубниковой кажется мне подозрительной, — закончил Латынис.
— Мне тоже.
Чикуров помял подбородок и снова с досадой подумал о Мелковском: не дал хорошенько выбриться. Игорь Андреевич всегда чувствовал какую-то неуютность, если был нечисто выбрит.
— Как ведет себя Орлова последнее время? — спросил он.
— Вроде спокойно. Никуда не выезжала… Между прочим, собирается в Адлер!
— Когда? — насторожился Чикуров.
— Взяла через знакомую билеты на следующую субботу. — Латынис кивнул на телефон. — Я звонил в кассу Аэрофлота, там подтвердили… Хочет отдохнуть на море со своим последним женихом и дочкой.
— Боюсь, придется расстроить ее планы… Понимаете, Ян Арнольдович, уже доказано неопровержимо, что она брала взятки… Баулин, как видно из писем к жене и дочери, скорее всего действовал с ней в одной упряжке.
— Эх, Аза, Аза! — покачал головой капитан. — С ее-то внешностью можно было бы устроиться в жизни нормально, честно… Себя погубила, дочку… А куда ее, если мать под стражу?
Чикуров вздохнул.
— Хочу поговорить с Рогожиной. Родная бабушка ведь. И отец есть.
— Это вы хорошо надумали, Игорь Андреевич! Я уверен, девочке с Александрой Яковлевной будет неплохо! Интересный она человек…
— Я вот о чем размышляю, — сказал Чикуров. — Предположим, взял профессор у кого-нибудь кругленькую сумму, а лечение в клинике не дало результатов или же больной умер. У Баулина потребовали назад деньги, но он не отдал… В отместку его решили убить…
— Теперь это выглядит вполне вероятно, — кивнул капитан.
— Когда Ольга Арчиловна обещала вернуться? — спросил Чикуров.
— Сказала, что постарается завтра. А уж послезавтра — обязательно. Ведь у нее масса дел. Зайти в Третьяковку и так далее…
— У вас есть еще что-то? — спросил Игорь Андреевич, увидев в руках Латыниса блокнот.
— Есть, Игорь Андреевич.
По торжествующему тону и виду оперуполномоченного угрозыска Чикуров понял, что капитан оставил самое важное напоследок.
— В течение последних трех месяцев Баулин послал из Сафронова много денежных переводов и посылок, — сказал Латынис. — Кому, куда, что и сколько я выписал.
— И вы молчали! — волнуясь, погрозил ему пальцем следователь.
— Гридасову Валентину Петровичу, — стал невозмутимо читать капитан. — Куйбышев, отослано две с половиной тысячи рублей… Финогенову Николаю Сидоровичу, город Тольятти — пятьсот… Хвостовой Марии Филаретовне, город Тамбов — тысячу двести… Клементу Антону Григорьевичу, город Душанбе — семьсот пятьдесят рублей…
Список был длинный, на сорок три человека.
— Погодите, погодите, — о чем-то смутно догадываясь, сказал Чикуров. — В сейфе Баулина были истории болезней именно Финогенова, Хвостовой и Клемента!.. В этом же списке и Бульба!.. Значит, это…
— Да, Игорь Андреевич, — торжествующе посмотрел на него Латынис. — Это люди, которые давали взятки, чтобы лечь в клинику.
— Точно, — кивнул Чикуров. — Скорее всего так оно и есть. — Он достал из портфеля бумагу, которая давно не давала ему покоя: список, найденный в доме профессора при первом осмотре. Он сверил его с перечнем лиц, кому Баулин отослал деньги. — Теперь все ясно, — заключил он. — Тоже сорок три человека… Первые три заглавные буквы — фамилия, имя, отчество. Цифры — сумма взятки… Ян Арнольдович, вам придется выехать, побеседовать с некоторыми людьми, кому профессор выслал деньги.
— Господи! — вырвалось у Латыниса. — Куйбышев, Тамбов, Душанбе, Иркутск, Новосибирск… За год не объедешь!
— Кто поближе. Остальных по нашей просьбе допросят местные товарищи, — успокоил капитана следователь. — Пошлем отдельные требования.
— Ну это еще куда ни шло…
— А теперь займемся Орловой. — Игорь Андреевич взялся за телефон. — Надо съездить в райпрокуратуру, встретиться с Харитоновым насчет санкции на арест.
Но не успел он набрать номер, как в коридоре послышались быстрые шаги и в комнату буквально влетел Манукянц. Он был крайне возбужден.
— Ростовцева нашли мертвым! — выпалил участковый инспектор.
— Что?! Где?! Когда?! — Чикуров хотел положить трубку на рычаг, но она выскользнула из руки и со стуком упала на столешницу.
— Сегодня нашли! Только что! — взволнованно продолжал Манукянц. — У него дома!
— Кто нашел? Кто сообщил? — все еще не мог прийти в себя от этого известия Чикуров.
— Шофер Ростовцева! Он сам только что звонил сюда, дежурному! А дежурный сейчас связывается с районным начальством…
Машина районного прокурора подъехала к особняку Ростовцева почти одновременно с милицейской из березкинского отделения, на которой прибыл и Чикуров. Там уже собралась толпа. Люди стояли группами, негромко обсуждая случившееся, поглядывали на солидный дом генерального директора «Интеграла», крытый красной черепицей. Из «газика» прокурора вышли Харитонов, судмедэксперт Грушин и эксперт-криминалист Хрусталев. Тут же, у ограды, стояла «скорая помощь» и как-то неуместно выделявшаяся своей ухоженностью «Волга» Мелковского. Во дворе по дорожке, ведущей к коттеджу, прохаживался совсем молоденький милиционер, следящий за тем, чтобы никто не заходил на участок.
Московский журналист, увидев направляющегося к воротам районного прокурора и следователя, бросился к Чикурову.
— Игорь Андреевич, я только что приехал и хотел выразить свое сочувствие супруге Аркадия Павловича, но меня не пускают! — проговорил он возмущенно.
— Потом, дорогой товарищ, потом, — ответил за следователя Харитонов.
— Да, Рэм Николаевич, вы уж, пожалуйста… — начал было Игорь Андреевич.
— Понял! Понял вас! — прикладывая руки к груди, попятился Мелковский. — Извините…
Чикуров пропустил вперед районного прокурора, а уж потом вошел во двор сам.
— С чего начнем? — спросил он у Харитонова. — Допросим свидетелей или приступим к осмотру места происшествия?
— Вы уж командуйте сами, — ответил Никита Емельянович. — Вам виднее.
Чикуров попросил работников милиции подобрать понятых, пока он будет допрашивать шофера Ростовцева.
Носик сидел в беседке, скрытой от посторонних взоров диким виноградом, обвившим изящное строение из дерева до самой крыши. Огромный детина был перепуган как мальчишка. У него дрожали руки, на лбу выступили крупные капли пота.
— Как вы обнаружили Аркадия Павловича? — спросил следователь.
— Это… Утром мне сказала Эмма Капитоновна, ну, секретарша Аркадия Павловича, что Банипартову звонила из Теберды супруга Ростовцева. — Носик почему-то кивнул на дом. — А Банипартов велел передать, чтобы я встретил Инну Александровну в аэропорту… Я встретил. Спрашиваю еще: вы одна, без Павлика? Это сын ихний… Она говорит: Павлик остался отдыхать… Чемоданчик ее получил. Две штуки. Один легкий, с вещичками, другой потяжелее. Инна Александровна предупредила, что фрукты там, поаккуратней чтобы… Ну, это… По дороге она все спрашивала, почему не встретил Аркадий Павлович. Я успокаивал: наверное, в область уехал, к начальству, значит. — Носик судорожно вздохнул, вытер пот со лба. — Она просит: скорее, скорее… Видимо, чувствовала… Ехали с превышением… Вышли из машины. Она впереди, я сзади, с чемоданами… Инна Александровна открыла двери своим ключом… Зашли в переднюю. Она попросила оставить чемоданы там. Сама пошла в кабинет… Вдруг — крик! И что-то как грохнется… Я, значит, туда… Ой, товарищ следователь, никогда такого не видел! До сих пор очухаться не могу…
Носик замолчал, вытер о брюки потные ладони. Чувствовалось, что он сильно волновался.
— Так что вы увидели? — поторопил Чикуров.
— Аркадий Павлович вроде бы сидит за письменным столом, склонившаяся голова в крови. И наган валяется…
— А Инна Александровна? Что она?
— Сразу обморок с ней. Как грохнулась на ковер у порога, так и лежит. У меня самого ноги ватные… Кого звать, куда звонить? Ну, оттащил Инну Александровну в столовую, спрыснул лицо водой. Она глаза закатила, мычит что-то… Я за телефон… В милицию позвонил, значит, и в «Скорую». Потом выскочил на улицу. Вижу, какая-то женщина идет. Я к ней: помогите, мол, Инне Александровне плохо!.. Ну прибежали в дом. Она Инну Александровну по щекам, по щекам… Тут милиция подъехала и «скорая помощь»… Ну, Инну Александровну увезли…