— А как же! — ответил лейтенант. — Разрешите доложить?
— Не так официально, Левон Артемович, — улыбнулся Игорь Андреевич.
— Слушаюсь, Игорь Андреевич; — отчеканил лейтенант и продолжил уже по-штатски: — Я, понимаете, решил обойти соседей Баулина с самого утра, пока на работу не разбежались… Спрашиваю у одного — ничего не видел, у другого — тоже. Но я духа не теряю. Не может быть, чтобы никто ничего не видел!.. Помните, когда сворачиваешь в переулок, где баулинский особняк, рядом такой красивый дом есть, с башенкой?
— Да, — кивнул следователь.
— Так вот, — рассказывал дальше участковый, — живет в нем заведующий лесопилкой. А мать у него пенсионерка, и она видела с утра вчера, примерно около десяти часов, как мимо проехала машина шефа…
— Какого шефа? — не понял Чикуров.
— Ростовцева. «Волга». Остановилась возле участка профессора.
— Точно машина Ростовцева? — спросила Дагурова.
— Говорит, черная «Волга». И номер легко запомнить: тридцать пять — тридцать пять.
— Ясно, — кивнул Чикуров. — Продолжайте.
— Такой дождь шел, ливень, можно сказать. Из машины выскочил человек в плаще с капюшоном и побежал во двор Баулина… Зашел в дом. Потом вышел, залез в «Волгу». Затем снова ходил в дом… Что-то под плащом прятал.
Чикуров и Дагурова переглянулись.
— Это интересно, — сказал Игорь Андреевич. — Значит, человек дважды побывал в доме и что-то вынес?
— И кто это был?
— Соседка не разглядела, капюшон мешал. Возможно, сам Ростовцев или его шофер.
— А сколько человек сидело в машине? — спросила Ольга Арчиловна. — Один, два?
— Она говорит, не обратила внимания.
— Вы не смотрели, следов протекторов около участка на дороге не осталось? — продолжала спрашивать Дагурова.
— Конечно, смотрел, — ответил Манукянц. — Не обнаружил. Асфальт же. И дождь лил сколько раз… Насчет того, что машина приезжала, не сомневайтесь! Эта соседка целыми днями сидит одна, на улицу любит смотреть… А человека, который заходил в дом, можно ведь отыскать по следам, которые были в прихожей профессора… Идентифицировать.
— Сначала надо хотя бы приблизительно знать, с кем идентифицировать, — заметил Чикуров. — Выходит, когда Баулин уже лежал на операционном столе, к его дому кто-то подъехал на машине Ростовцева и вынес какие-то вещи… По-моему, следует немедленно допросить водителя… Что-нибудь еще раздобыли интересного, Левон Артемович?
— Не знаю, интересно или нет, — неуверенно произнес участковый. — Дня за два до покушения у Баулина дома вечером была Азочка. В клинике работает.
— Орлова? — вырвалось у Дагуровой.
— Да, главная медсестра, — подтвердил Манукянц. — Соседи называют ее Азочка.
— Не потому ли она так разволновалась, когда я спросила, бывала ли в доме профессора? — повернулась к Чикурову Ольга Арчиловна. — А главное — скрыла, что посещала Баулина недавно.
— Это еще не все, — продолжил Манукянц. — Вечером, накануне покушения, возле дома Баулина видели Кленову.
— Это кто? — спросил Чикуров.
— Одна больная из клиники, — сказал участковый. — Душевнобольная. Она зачем-то хотела снимать квартиру в доме рядом с профессором… Соседи еле от нее отвязались.
— Насчет Кленовой следовало бы узнать подробнее, — заметил Игорь Андреевич.
— Я позвоню в клинику, — сказала Дагурова.
— Да, а после Кленовой видели еще Ростовцева, — добавил лейтенант. — Он направлялся к баулинскому особняку.
Чикуров ничего не успел сказать по этому поводу — постучали. В номер зашел Латынис. Поздоровались. Игорь Андреевич поделился с оперуполномоченным сведениями, только что полученными участковым инспектором.
— Опять, значит, Аза Даниловна, — усмехнулся Латынис и, достав из кармана небольшой блокнот, быстро нашел нужное место. — Я ведь тоже не с пустыми руками… Ну, во-первых, между ней и Баулиным были, кажется, не только служебные отношения. Говорят, когда он обосновался в Березках, то переманил ее из участковой больницы в свою клинику. И скоро сделал главной медсестрой…
— Орлова сама сказала мне об этом, — пожала плечами Дагурова. — Это еще ничего не значит. Опытная…
— Только вот в чем? — задумался капитан. — К ней приезжают мужчины. Из других городов. Живут по нескольку дней, а то и недель. Потом исчезают, появляются новые… А насчет Азочки и Баулина… Еще года два назад Орлова захаживала к профессору довольно часто. Несколько раз видели, как она уходила из его дома рано утром… Комментарии, как говорится, излишни.
— А не сплетни? — спросил Чикуров.
— Не похоже, — ответил Латынис. — Зато очень похоже на Азу Даниловну… То, что это правда, я думаю, невольно подтвердила домработница профессора. Когда заговорили об Орловой, старушка стала что-то темнить, увиливать.
— Ну а жена? — задумчиво проговорил Чикуров. — Профессор, как видно, очень любит ее. Ревнует! Вспомните письмо, которое лежало в его столе…
— Баулина понять можно, — сказал Ян Арнольдович. — Еще не старый, живет один, семья переезжать не хочет… А тут Азочка. Дамочка, прямо скажем… — Он замолчал.
— Хорошо, — согласился Чикуров. — Допустим, отношения у них были не только служебные… Что из этого следует?
— Есть одна штука, — многозначительно оглядел всех Латынис, выдержал, как артист, паузу и выпалил: — Рогожин — бывший муж Орловой! И отец ее дочери!
В комнате воцарилось молчание. Сказанное капитаном заставило задуматься.
— Не знаю, Игорь Андреевич, — нарушил тишину Латынис, — в этом ракурсе — не поспешили ли вы, отпустив вчера Рогожина…
— Как давно они развелись? — задал вопрос Чикуров, не отреагировав на последнее замечание капитана.
— Как раз тогда, когда в Березках появился Баулин, — ответил Латынис. — Говорят, Рогожин страшно переживал. Даже перебрался жить в другой город, чтобы все забыть, успокоиться. Но не выдержал, вернулся.
— Вы хотите сказать?.. — посмотрел на него Чикуров.
— Полагаю, при такой ситуации особой любви главный зоотехник к профессору не питал, — ответил Латынис с иронией. — Правда, последние полгода Орлова действительно не бывала у Баулина дома… И вдруг заявилась… А что, если Рогожин узнал об этом? Опять вспыхнули страсти… Оскорбленное мужское самолюбие… Вот он и оказывается возле речки в то самое время, когда туда приехал на велосипеде Евгений Тимурович.
— Логично, — кивнул Чикуров. — Хотя, честно говоря, Рогожин произвел на меня впечатление довольно рассудительного человека, просто немного увлекающегося… Впрочем… Кто его знает. Сделаем так. Я встречусь с ребятами-рыболовами. Постараюсь разобраться, кого же на самом деле видели они вчера утром на Лавутке. Рогожин тащил раненого человека или не он… Вы, Ольга Арчиловна, займитесь шофером Ростовцева, кто с ним приезжал к дому Баулина, что взяли? Вы, Ян Арнольдович, снова встретитесь с Савчук, составите по возможности полно список ценных вещей, которые были у профессора. Может, она знает, у кого и что конкретно приобретал Баулин.
— Игорь Андреевич, а мне какое задание? — спросил Манукянц, в голосе которого проскользнула едва заметная обида: обошли.
— Левон Артемович, — улыбнулся Чикуров, — пока конкретного задания нет. Вы нам и так помогли. Да и своих дел, наверное, хватает…
— Есть, конечно, — ответил лейтенант и посмотрел на часы. — Наметил одно мероприятие. В пионерлагере, в поселке. Там ребятня, которая не уехала…
— Нашкодили, что ли? — поинтересовалась Дагурова.
— Зачем! Футбольную команду тренирую, — с гордостью сообщил Манукянц. — Будущие чемпионы, даю вам слово!
Он произнес это так темпераментно и убежденно, что все невольно заулыбались.
У модернового здания дирекции «Интеграла» стояло несколько машин. Черная «Волга» была только одна. Водитель сидел за рулем, уткнувшись в газету. К нему и решила обратиться Ольга Арчиловна.
— Не знаете, где шофер Ростовцева?
— Носик, что ли? — произнес водитель, с интересом рассматривая форму Дагуровой.
— Носик, — подтвердила следователь, догадываясь, что это фамилия шофера Ростовцева.
— Он сейчас в гараже. Пройдите за угол здания, там ворота металлические…
Гараж состоял из нескольких боксов, которые буквой П, обрамляли заасфальтированную площадку с мойкой для автомобилей. На ней и стоял черный блестящий лимузин. Сомнений не было, директорская «Волга» с номером 35–35. Возле автомобиля возился невероятно высокого роста парень, чем-то напоминающий известнейшего баскетболиста московского «Динамо» Ткаченко. У него были даже ткаченковские усы.
Шофер ожесточенно драил тряпкой бока машины, и без того сверкающие, как лаковая туфля.
— Товарищ Носик? — подошла к нему Ольга Арчиловна.
— Я буду, — добродушно прогудел гигант.
— Следователь прокуратуры Дагурова, — представилась Ольга Арчиловна, показывая служебное удостоверение.
— Слышали, слышали про вас…
— Я хотела бы побеседовать с вами.
Носик зачем-то кинул взгляд на административный корпус «Интеграла», почесал за ухом и кивнул, однако не очень охотно.
— Может быть, в машине? — предложила Дагурова.
— Пожалуйста, — Носик открыл заднюю дверцу, пропустил следователя, а сам, подумав, решил все-таки устроиться на переднем.
Дагурова уже успела заметить: ножища у водителя огромная, сорок пятый размер, не меньше.
«Следы в прихожей баулинского дома явно не его, — отметила она. — И без экспертизы ясно».
— Простите, ваше имя и отчество? — спросила Дагурова.
— Виль Борисович… А вас, если не секрет?
— Ольга Арчиловна… Виль Борисович, вы давно возите Ростовцева?
— Больше шести лет, — солидно произнес шофер. — Как только к нам пришел Аркадий Павлович… До этого возил Сергея Федоровича Ганжу. Он был просто директор, не генеральный. И машина была другая, «Москвичок»… При Ростовцеве все куда солиднее. — Он похлопал своей мощной рукой по баранке.
— И работы, наверное, прибавилось?
— Как раз наоборот, — пробасил Носик. — С прежним, бывало, как засядем с утра в машину — и по всем подразделениям до самой ночи. Не любил сидеть в кабинете. В субботу и воскресенье тоже частенько работал. Правда, в выходные садился за руль сам, если, конечно, не надо было в район или область. Тогда меня просил… Отгулы давал.