Таня невольно улыбнулась. В советском парке живут капиталистические белки, ага.
— Планируешь участвовать в гонках на автоциклах? — мимоходом поинтересовался старик.
Таня удивилась: — Откуда вы знаете?
— Видно. Конечно если знать как смотреть — объяснил странный знакомый: — Ты двигаешься как водитель автоцикла. Кроме того мои правнуки уже все уши прожужжали о близящихся гонках.
— Они участвуют?
— Болеют. Причём за разные команды. Иной раз дело чуть-чуть до драки не доходит.
— А вы за кого болеете? — поинтересовалась Татьяна.
Старик подмигнул девушке: — За тебя. А что, других участников я не знаю, а с тобой мы вроде бы уже познакомились. Как думаешь, справишься?
— Отборочный тур пройду, будьте уверены — пообещала Таня — Дальше видно будет. Много опытных циклистов и циклы у них не стандартные, улучшенные лично водителями. Это ведь не только состязание водительского мастерства, но и умения механиков.
Откуда-то раздалась пронзительная музыкальная трель. Сморщившись, как будто от зубной боли, старик проворчал: — Доктор Галишенко вызывает. Сейчас скажет немедленно возвращаться.
Он не стал активировать преломляющее поле и Таня увидела как перед лицом старика развернулся голографический куб. Внутри куба нарисовалась голова мужчины с чёрными волосами, горбинкой на носу и строгим взглядом.
— Антон Юрьевич — начал было доктор Галишенко, но старик перебил проворчав: — Иду, иду. Обещали ведь до вечера.
— У вас в крови повысился уровень…
— Сказал же иду — перебил старик. Голографический куб сжался в точку.
Антон Юрьевич поднял глаза на Таню: — Медицину для продления жизни придумали, однако почему-то именно доктора спокойно жить и не дают. Противоречие. Значит выложись по полной Татьяна, я буду болеть за тебя. Так правнукам и скажу. Хватит им уже меня в разные стороны тянуть. До встречи. Нет, в следующий раз точно сбегу, коммуникатор оставлю в палате, а канал спутника заблокирую.
— До свидания — растерянно ответила Таня. Она как раз пыталась вспомнить называла ли странному знакомому своё имя или нет. Должно быть назвала, иначе откуда бы он узнал?
Старик довольно бодро зашагал по направлению к остановке.
— Вас проводить? — крикнула Таня.
Антон Юрьевич успокаивающе помахал рукой.
Надо бы найти этого доктора Галишенко и сказать ему, что Антон Юрьевич замыслил побег. Только это означало бы выдать его. А выдавать своего первого болельщика в Новосибирске Таня не собиралась.
Не смотря на противоречивое начало разговора, впечатление от него осталось полностью положительное. Представляя как она обходит на повороте Капца или Гравилева, а то и самого Дениса Безорова — двукратного победителя. Таня улыбаясь дошла до детской площадки. Там куча малышни пыталась играть в футбол сразу тремя мечами и было непонятно: то ли это шесть команда одновременно играют на одном поле, то ли команд всё-таки две, но играют они сразу тремя мечами чтобы было веселее. Главное, что со стороны футболистов доносились весёлые крики и как раз когда Таня подходила к дому, звонкий мальчишеский голос прокричал: — Ленка, отдай мяч!
— Не отдам! — донеслось в ответ.
На скамейке, в окружении высоченных мальв, в стороне от собравшихся в кружок и что-то увлечённо обсуждающих женщин, сидел старший по дому. Пройти мимо было бы невежливо и, поздоровавшись, Таня села рядом, готовая к тому, что её сейчас станут ругать за то, что она до сих пор не взяла на себя какую-нибудь общественную обязанность. А где найти на это время, скажите пожалуйста?
— Вы не выходили на прошлый субботник — сказал старший по дому. Таня кивнула.
— Мы посадили четыре ряда вишнёвых деревьев и настроили систему автоматического полива. На следующий год уже должны пойти ягоды. Семья Гончаровых из триста семьдесят шестой ячейки вызвалась быть ответственными за вишнёвый сад. — говорил старший по дому: — И на строительстве помещения под живой уголок вас, Татьяна, не видели.
— Потому, что меня там не было — объяснила девушка.
— Вам не жалко белок и зайцев? — пряча улыбку спросил старший.
Таня подумала: — Видела я этих белок. Если их ещё подкормить, то они лазить по деревьям разучатся.
— Извините.
— Извиняю — легко согласился старший: — Кстати, пришло прошение освободить товарища Никогда от общественной нагрузки по месту жительства в связи с выполнением общественно-полезного дела по месту работы. И знаете кто подал прошение?
— Кто? — спросила Таня.
— Новосибирск. Вы правда так заняты?
Таня ещё раз сказала: — Извините.
— Да что вы постоянно извиняетесь? — рассердился старший: — Я же понимаю, что на работе люди в космос летают и новые энергии открывают. А я всего лишь старший по дому и должен следить чтобы в доме было приятно жить тем кто летает и тем кто открывает. А как это обеспечить, если все заняты по месту работы и у каждого второго или прошение или самоотвод или он по полгода в командировках пропадает. Между прочим у меня тоже своя работа имеется, кручусь ведь как-то, нахожу время.
— Изв… — Таня прикусила язык.
— Ладно — махнул рукой старший по дому: — Чего уж там. Для того и строим живые уголки и сажаем сады, чтобы люди могли летать и открывать не заботясь о мелочах. Вы, Татьяна, кажется, статистик? Значит понимаете о чём я говорю. Кстати, смородина поспела. Сходите наберите хотя бы половину ведёрка. На следующей недели будем заменять старые кусты иначе в следующем году ягод не будет. Вы любите смородину?
Таня кивнула.
— Вот и хорошо — чему-то обрадовался старший: — Ну идите товарищ Никогда. Я ещё посижу, подожду кое-кого из несознательных. И за смородиной спускайтесь, не надо смущаться. Если она на кустах останется, то получается, что зря растили, а это нехорошо.
— До свидания — сказала Таня.
— До свидания. Вы, кстати, кружки получили?
Таня кивнула. С кружками вышел небольшой конфуз. Когда она только заселилась в предоставленную жилую ячейку, оказалось, что на кухне нет ни одной кружки или чашки. Тарелки есть, ложки тоже и вилки и ножи, а кружек нет. Удивляясь, Таня рассказала об этом соседям и пожаловалась родителям. И вышло так, что теперь дома у Тани можно было открывать чашко-кружечный магазин. Один комплект Таня взяла в центре распределения сама. Другой, на её имя, заказала мама и ещё один принёс старший по дому. Так и получилось, что Таня сидела на трёх комплектах как богач на золоте и совершенно не знала, что с ними делать. Давно надо было отнести лишние в ближайший центр распределения, но как-то всё руки не доходили.
Нажимая кнопку вызова лифта, девушка пообещала, что сейчас, пока есть свободное время, соберёт лишние чашки и отнесёт. И пока лифт мчал её ввысь, оставалась твёрдо уверена, что так и сделает. А когда открылась дверь и в лицо пахнуло хвоей и запахами соснового леса, создаваемых микроклиматической машиной по скаченному накануне из сети СоюзСвязи алгоритму.
Когда её любимый, потому что самостоятельно, до последнего метода класса самого нижнего уровня, написанный тигр подошёл к двери и сквозь него просвечивала противоположенная стена и пол так как Татьяна не была профессиональным программистом — практически один только школьный минимум, плюс углублённый курс математики. Тигр сказал: — Принято два входящих письма. В холодильнике сохнут бутерброды, если сегодня не съешь, придётся выбрасывать. Родители оставили видеопослание. Проиграть?
— Сначала бутерброды — ответила Таня. Она уже точно решила, что лишние кружки можно будет отнести и завтра, а сегодня только есть, спать, спать, спать и, может быть, ещё почитать книжку или посмотреть какой-нибудь фильм.
Бутерброды оказались вполне себе вкусными и напившись чаю из чашки, которую Таня морфировала в почти литровую круженцию (это оказался предельный размер для чашки) и инсталлировала в неё простенькую программную сущность изображавшую плывущий по волнам парусник с то развивающимися парусами, а то обвислыми и забрасывающими удочки, в ожидании попутного ветра, крохотными матросами. Таня решила, что даже не станет спускаться в столовую. Тронула пальцем неустойчивую конструкцию, выстраиваемую микророботами — подарок живущих по соседству программистов, брата и сестры, на новоселье. Конструкция задрожала, крохотные, как стрекозиные глазки, микророботы вцепились друг в дружку спешно начиная выстраивать дополнительные опоры. Забавный техноцветок «рос» в горшке на подоконнике, так как малыши питались лучистой энергией солнца. В пасмурные дни они едва шевелились, в ясные бегали со скоростью мурашей в муравейнике.
Из глубины стены вышел тигр, напоминая: — Два письма и видеопослание от родителей.
Танечка зевнула и распорядилась: — Выводи на стену.
«Капитан последним покидает корабль. Командир первым идёт в бой. Я одновременно и капитан и командир и поэтому ступил на поверхность красной планеты во второй волне «переселенцев».
Наши инженеры: Грищенко, Юренко, Сиволапов, Мацуи и Сиодзава отлично поработали подготовив к прилёту два малых жилых закрытых купола. Хотя они только назывались куполами, на самом деле это были многослойные полусферы чуть больше чем наполовину уходящие внутрь скал. Сначала роботы под управлением Грищенко и Сиодзавы расчистили песок. Потом направленными взрывами выдолбили в скале углубление и начали монтировать купол. Тоже самое для второго.
Доставляющие экипаж на планету челноки одноразовые. Они могут только спуститься и затем подняться. Дальше их судьба пополнить число искусственных спутников увеличивая число глаз, ушей и антенн на орбите. В паре сотен километров от места нашей посадки располагается база «американцев». Она сейчас пустует и с Земли передали приказ не приближаться к ней и не трогать болтающиеся на орбите «чужие» спутники. Вот глупость! Люди пока ещё слишком редкие гости на Марсе, чтобы делиться на своих и чужих. Если есть возможность осмотреть, может быть произвести ремонт, то так и надо сделать. Но приказ! Приказы должны выполняться. По плану на момент нашего отлёты «амеры» собирались послать свою экспедицию через год после нас. Но судя по приходящим с Земли новостям там сейчас такая каша заваривается, что экспедицию американцы могут и отложить.