Бессилие, волной накатившее на него, было таким непобедимым, что Ирвину тяжёлым казалось даже сдвинуться с места. Он опустил руку, не обращая внимания на заспорившего было с женой Сагрона.
- Бессмысленно, - только и выдохнул Ирвин.
Наверное, всё это было зря. Не следовало искать некромантов – сейчас они погибнут, вместе с принцем, а те только продолжат начатое. Найдут тринадцатого, вытянут силы из кого-то другого, отыщут ещё один активатор, можно подумать, это действительно такая большая проблема. И не останется ни одной ниточки…
Мартен оглянулся. Он видел Олладу, наверное, заметил по её взгляду, что узнала, да и не могла не узнать - они ведь были хорошо знакомы. Но показывать собственную растерянность было очень опасно.
Он повернулся к некромантам и холодно прищурился. На эффект неожиданности оставалось несколько секунд, но для этого надо было дать какой-то сигнал к старту. Показать остальным, чтобы поучаствовали… Мартен прекрасно понимал, что его сил не хватит, чтобы остановить двенадцать некромантов. Не в таких условиях, когда их магия залила всё вокруг, окутала лес и пыталась проникнуть буквально в каждую щель.
Мартен видел, как отвёл взгляд Ирвин, как погасли от безнадёги искры, кружившиеся вокруг Сагрона. Танмор несколько раз вскинул руки, пытаясь втянуть в себя хотя бы часть магии – и пошатнулся. Было видно, как от мучения судорогой свело его лицо.
- Оживленец… - вновь заладил один из некромантов, упрямо всматриваясь в Мартена, - приказываю тебе…
Его прервал громкий крик.
- Любовь моя!
Ирвин ошеломлённо оглянулся.
Оллада, забравшаяся было на скалу, была нагло сдёрнута оттуда. Ромерик уцепился ей в колени, смотрел в глаза с уже знакомым преданным собачьим выражением и, кажется, был готов ежесекундно признаваться в любви.
- Драгоценная моя! – завопил он так, что не услышать мог только глухо, да и то, если очень плотно зажмёт уши руками. – Этот мерзкий некромант посмел посягнуть на твою честь, но я готов на тебе жениться! Я готов спасти тебя от позора и подарить тебе шанс на нормальную, полноценную жизнь! Любовь моя! Солнце моих очей!
Девушка громко, истерично завизжала, пытаясь отбиться от рыцаря, но было уже поздно.
Сигнал оказался очень своевременным.
- Эй! – окликнул Мартен одного из некромантов. – Что ты там хотел мне приказать? Явить свой дар?
На раскрытой ладони принца вспыхнул пульсар, окружённый чем-то, смутно напоминающим защитный купол, чтобы не погас от первого же соприкосновения с чужеродной магией. Прежде, чем некромант успел что-либо осознать, Мартен швырнул в него боевым пульсаром и отскочил в сторону, чтобы не попасть под ответную атакующую волну.
Одно быстрое, хорошо продуманное действие, сопровождаемое какофонией воплей Ромерика и почти слаженным треском магических заклинаний, было сродни взрыву. Мартен не ожидал, что следующая атака будет настолько быстрой – увидел только, как располосовала мрак яркая искра чужого проклятия, врезавшаяся в плечо молодой некромантке, стоявшей у принца за спиной.
Он сам с трудом увернулся от атакующего заклинания и свалился со скалы вниз, быстро вскочил на ноги, не позволяя себе останавливаться ни на одно мгновение.
Первым атаковал Ирвин. Его магия, кажется, была единственной, кроме Мартеновой, что работала более-менее нормально. Ни Лили, ни Танмор не могли пробиться сквозь плотную завесу дара, подобного их собственному, проклятия Котэссы и Сагрона – ударялись о щиты, выставленные заранее, и рассыпались мелкими осколками чар.
Трещины, образовываемые под натиском ударов, были слишком тонкими и затягивались поразительно быстро. Только боевой пульсар, наверное, вытянувший из Ирвина множество сил, сумел пробить приличную дыру в сформированном защитном кругу, и проклятия, спеша добраться до своих жертв, сплошным потоком ломанулись в образовавшееся отверстие.
Один из магов круга бросился к самой высокой точке скалы и обрушил на Олладу и вцепившегося в неё Ромерика поток магии, словно забыв о том, что девушка была на его стороне. Тёмно-синяя волна остановилась буквально в нескольких сантиметрах от цели. Подхваченная общим потоком, она завертелась в безумном вихре, пополняя то наполненное силой бесконтрольное магическое облако.
Мартен с трудом увернулся от полетевшего в него ножа и едва успел сбить Ирвина с ног. Заколдованный кинжал просвистел прямо над их головами и впился в землю. Некромант, швырнувший оружие, вскинул руку, пытаясь призвать его обратно, но нож едва заметно дёрнулся и остался торчать в земле – слишком сильно давила окружающая магия, не подчиняющаяся теперь даже самим хозяевам.
- В круг! – закричал потерпевший поражение некромант.
Был ли он главным или просто первым понял, что нужно делать, было неизвестно. Но некроманты, все двенадцать, шагнули друг к другу, вновь объединяясь в круг.
Клубы магии, сильной, первозданной, сотканной из миллиардов мелких искорок, вились над ними. Сила тянулась к своему источнику, пытаясь продлить его существование, подарить хотя бы прежнюю мощь – и дополнить её тем, что отдала таинственная звезда.
Танмор вскинул руки к небесам, и магия дёрнулась к нему, пытаясь впитаться, пополнить магический резерв. Но мужчина не смог справиться со всей навалившейся на него мощью. Сила, потрескивающая на кончиках пальцев, не соглашалась оставаться в плену. Сверкнула молния, прорезавшая светом клубящуюся энергию, и отблески выхватили из мрака перекошенное, злое лицо некроманта.
Он пошатнулся, опустил руки, признавая своё поражение, а после и вовсе рухнул без чувств. Его тело со стороны больше напоминало сломанную куклу – пусть мужчина ещё дышал, но с трудом. Некромантия не шла ему в руки, она отравляла его тело, в слишком больших количествах захваченная при очередной попытке показать себя героем.
Лилиан застыла. Теперь она была единственной, кто, кроме двенадцати некромантов на горе, ещё мог как-нибудь совладать с вышедшей из-под контроля энергией. Но ведь Танмор был намного сильнее её, разве нет? И сила не поддалась ему. Она отказалась идти в чужие руки, пытаясь отыскать собственный источник.
Лили знала, что ни один живой человек не способен впитать в себя такое. Слишком много силы, слишком велика жадность, чтобы просто так позволить магическому резерву растянуться до невыносимо большого размера. Маг, пытающийся выпить столько чужого, обречён на страшную смерть – потому что сама природа, основы мироздания накажут его. Если не смертью, то хотя бы потерей дара.
Последний из двенадцати некромантов вернулся на своё прежнее место в круге. Они собирались продолжить ритуал – даже без активатора, воспользовавшись выплеснутой в воздух энергией, маги могли бы разрушить как минимум половину леса.
У Лилиан не оставалось выбора. Она схватила Ирвина за руку, привлекая его внимание к себе.
- Мне нужна твоя помощь! – выдохнула девушка. – Иначе всё…
Сияющий оглянулся. Они встретились взглядами, и этого хватило, чтобы всё понять. Ирвин осознал – чтобы иметь хоть какие-то шансы победить, да что там, просто выжить в этой пучине чар, они должны рискнуть.
- Делай всё, что считаешь нужным, - выдохнул он, поймав Лили за ладони.
Она кивнула, крепче сжимая пальцы мужа, и запрокинула голову назад, шумно втягивая воздух – а вместе с ним и витавшую в воздухе магию.
- Ты сможешь, - прошептала она напоследок. – Ты целитель, Ирвин. В этом твой дар.
Он только сжал зубы – и отбросил в сторону все ограничения, годами навешиваемые на собственную магию. Заставил себя вспомнить о том, что магия не имеет цвета, не имеет вкуса, не бывает доброй или злой. Всё зависит от того, кто владеет ею. От человека.
А сила, разлитая здесь двенадцатью некромантами и одной молодой звездой, нейтральная. И если он целитель, если он действительно хоть что-то умеет, то способен втянуть в себя всё это – и передать Лили переработанным, чистым, лишённым посторонних домыслов.
Сделать так, чтобы поток чужой силы не покалечил её, как Танмора, а подчинился.
Глава двадцать седьмая
Ирвин застыл и закрыл глаза. На какое-то мгновение мир вокруг него вновь перестал существовать – он чувствовал только клокотавшую в воздухе магию. Перенасыщенные силой облака грозились обрушиться потоками мелких искр им на головы, и Ирвин знал, насколько болезненными будут мелкие ожоги, как чужеродная энергия переплавит своих жертв, испепелит их, превратит в пыль…
Он крепче сжал ладони Лили и, стараясь не задумываться о том, что будет дальше, потянулся к магии. Да, она была чужая. Да, она была не свойственна ему, как целителю. Да, она могла его убить.
Ирвин заставил почувствовать себя не магом, обладающим неким конкретным даром, а абстрактным существом, чем-то эфемерным, способным только вдыхать и выдыхать энергию. Он знал, что Лили не сможет позвать к себе чужую силу, ведь некроманты не склонны подпитываться из внешних источников – за редким исключением.
Облако, уже почти добравшееся до своих создателей, внезапно застыло. Оно будто ощутило громкий призыв Ирвина, затормозило, можно сказать – почти что задумалось. Магия вывернулась, словно дикий кот, не позволяющий, чтобы его погладили Призванная для того, чтобы кому-нибудь принадлежать, на свободе сила тоже чувствовала себя чужеродной и мечтала воссоединиться с кем-либо.
Ирвин услышал крик – возможно, прозвучавший на подсознательном уровне. Некроманты звали вытекающую из них силу. Объединившись в круг для того, чтобы вновь соединиться с утерянным, они теперь раскрыли все свои резервы, и магия вытекала на свободу, пытаясь приобрести какую-нибудь форму.
Самое удивительное, что магия действительно тянулась к чему-то, что порывалась оживить. Сияющего поражало то, что, сколько б сил ни теряли некроманты, этого всё равно было слишком мало для совершения задуманного. Но пока эта дюжина могла бороться, что б ни ожило с помощью отпущенной на свободу магии, принадлежало бы им, было бы в их плену.