— Вы подождите меня за углом. Я скоро приду.
Майский не торопясь направился за мужчиной. Тот вошел во второй подъезд. Майский — за ним. Мужчина поднялся на третий этаж и своим ключом открыл дверь. Оперативнику не составило большого труда пройти на этаж выше и по дороге взглянуть на номер квартиры…
Через несколько минут Майский уже подходил к Николаевой.
— Все в порядке, Татьяна Мироновна. Нам остается решить еще один вопрос.
— Я не против, — улыбнулась молодая женщина.
Они подошли к стоянке такси и минут через двадцать были уже в управлении. В кабинете Майский пригласил Николаеву присесть, а сам зашел в кабинет Ветрова.
— Игорь Николаевич! Друг Краба установлен.
— Кто он?
— А вот кто. Мужлин Степан Михайлович, двадцати девяти лет. Записал его адрес. Пожалуйста!
Ветров, разглядывая запись в протянутом листке, задумчиво проговорил:
— Думаю, через него сможем выйти на этого Краба. Где Николаева?
— У меня в кабинете. Я хочу показать ей изъятые с места происшествия чемодан и инструменты. Как вы на это смотрите?
— А что? Пожалуй, ты прав. Возьми ключ, открой шкаф. Я тоже зайду к тебе, только Савича позову.
Николаева долго рассматривала содержимое чемодана. При виде финского ножа невольно содрогнулась.
— Бандиты! Не для забавы носят.
— Татьяна Мироновна, — попросил Савич, — посмотрите внимательно. Нет ли среди этих предметов знакомых вам? — и заметив ее удивленный взгляд, уточнил: — Может, вы что-либо из этого видели у своего бывшего мужа или его друзей?
Николаева внимательно рассматривала все, что лежало в чемодане.
— Нет, таких штучек у него не видела. Вот только…
Женщина замолчала, словно не решаясь говорить дальше. Эта заминка не прошла мимо внимания Савича, Ветрова и Майского. Савич спросил:
— Что вас смущает, Татьяна Мироновна?
— Знаете, глядя вот на эту штуку, — она взяла в руки фонарь с фотообъективом, — я вспомнила, что как-то сестра Николаева при мне спросила у него, почему он разобрал фотоаппарат и объектив забрал. Он рассмеялся и ответил: фотоаппарат уже на свалку надо выбросить, а объектив ему еще послужит для доброго дела. Но, может, не надо тот разговор связывать с этим фонарем?..
— Спасибо, Татьяна Мироновна, — поблагодарил Ветров. — Мы на всякий случай, не обижая человека — его сестру, проверим.
Больше молодая женщина помочь работникам уголовного розыска ничем не могла, и те распрощались с ней.
Майский проводил Николаеву и возвратился в кабинет. Ветров сказал ему:
— Ты установи, где проживает сестра Николаева. Как мне помнится, она замужем и живет отдельно. А я побываю у него на работе, постараюсь выяснить, как о нем отзываются там.
Убийство вора
Мерно покачивается на ветру фонарь. Его отдаленный свет падает на здание заводоуправления. Неожиданно из зарослей сирени выглянул человек. Внимательно оглянувшись, он вышел на присыпанную свежим песком дорожку. Все было спокойно, и человек чуть слышно подал команду:
— Порядок. Пошли!
Из тех же зарослей вышел второй. В руках он держал небольшой саквояж. Оба, поминутно оглядываясь, направились к зданию. Подошли к дверям. Первый наклонился к ним и внимательно что-то начал рассматривать, затем выпрямился.
— Порядок, Мужик, все закрыто. Пошли! — И они двинулись вдоль здания, завернули за угол, затем — за другой и оказались на противоположной стороне заводоуправления. У пятого окна остановились. Первый тихонько приказал:
— Давай бумагу, клей!
Второй, названный Мужиком, быстро открыл поставленный у ног саквояж, достал оттуда лист бумаги и полиэтиленовый пузырек. Его напарник выдавил содержимое на стекло и ловко наклеил лист бумаги. Бумага была темной и в ночной тени почти не отличалась от стекол. Они отошли в сторону и сели на траву. Чувствовалось, пришельцы хорошо изучили местность и даже в темноте ориентировались превосходно. Мужик спросил:
— Краб, у тебя закурить ничего нет?
— Ты что, сдурел? Засекут же! Закурим тогда.
— Да я потихоньку, в рукав, а то ждать, пока бумага присохнет, мочи нет.
— Ничего, Мужик, потерпи. То, что нас там ждет, окупит с лихвой любое терпенье.
Больше они не разговаривали. Каждый думал о своем.
Прошло некоторое время. Первым поднялся Краб:
— Пошли! Наверняка уже готово.
Они подошли к окну, и Краб, сняв с себя куртку, надавил ею на стекло. Чуть звякнув, оно почти целиком выдавилось из рамы. Вытащить стекло наружу большого труда не представило. В дело опять пошли бумага, клей. Вскоре и второе стекло так же бесшумно было удалено из рамы. Они быстро залезли внутрь здания. Это был коридор. Постояли с минуту, прислушались. Кругом было спокойно. Поднялись на второй этаж и остановились у обитой жестью двери. Краб осмотрел ее, слегка потрогал сургучную печать и молча потянул своего напарника за рукав. Они подошли ко второй двери. Мужик достал из саквояжа два металлических предмета, вставил их в расщелину и крепко надавил на створку. Раздался негромкий треск, и дверь распахнулась. Прежде чем войти в комнату, они с минуту прислушивались. По-прежнему было тихо. В комнате прошли в дальний угол и остановились у стены, за которой, в смежном помещении, стоял сейф, а в нем, как сообщал накануне Краб своему компаньону, даже по самым скромным подсчетам, лежало тысяч тридцать денег.
Мужик достал ручную дрель и стал на колено:
— Здесь сверлить?
— Да, пожалуй, здесь. Начинай, я потом тебя сменю.
Мужик принялся за дело. Сверло легко входило в гипсовую перегородку. Краб подошел к окну и открыл его. Затем опять снял с себя куртку, обмотал ею голову и тихонько выглянул на улицу. Окно выходило на ту сторону, где находилась входная дверь, и свет далекого фонаря плохо, но освещал эту часть здания. Дорожка, посыпанная песком, уходила вдаль. Краб знал, что опасность надо ждать оттуда, где горел фонарь. Там находилось караульное помещение. Сегодня должно пройти все нормально. Не зря же он в прошлом году проработал на этом заводе почти два месяца, высматривая и вынюхивая всю систему охраны заводской кассы.
Чуть слышно шуршала дрель. Мужик сопел, и просверленные отверстия одно за другим постепенно образовывали квадрат. Краб отошел от окна:
— Иди посмотри за двором, а я покручу. Куртку на голову набрось — морда светится в окне.
Прошло не более тридцати минут, а в стене уже зияла большая дыра.
— Готово, — сказал, подымаясь и вытирая рукавом пот, Краб.
Он нагнулся, сунул в дыру саквояж и распорядился:
— Лезь! Начинай работать, а я посмотрю за двором.
Степан полез в дыру. Краб, нагнувшись, видел, как он проник в соседнюю комнату, взял саквояж и подошел к сейфу. Достал из кармана фонарь и, приглушивая свет рукой, начал осматривать замок.
— Что ты смотришь, как баран на новые ворота! — прошипел Краб. — Начинай работу.
— Подожди ты! Не пори горячку. Сам же говорил, что кассир ключ в столе прячет. Замок просто так не возьмешь.
Краб поостыл и уже спокойно предложил:
— Ладно, не ворчи. Посмотри в крайнем столе, в ящике слева. Ключ обычно там лежит.
Мужик подошел к столу, сел на стул, мгновенно с помощью финки открыл замок и радостно воскликнул:
— Есть! Ну, Маруся, или там Аня! Спасибо, подружка! Помогла нам, бедным. Поди, часа три сэкономила.
Краб улыбнулся:
— Слышала бы она твою благодарность, ночная рубашка взмокла бы. Давай открывай быстрее!
Мужик начал ковыряться в замке, а Краб снова стал возле окна. Но через минуту не выдержал и через дыру пролез в кассу.
— Что здесь у тебя? Почему не открываешь?
— А вдруг сигнализация?
— Да нету ее. Нет! Сам убедился.
— Так это же было в прошлом году. Могли и установить.
— Иди ты… — не сдержался Краб и, выхватив из рук Мужика ключ, сунул его в замочную скважину.
Послышался щелчок, и дверка сейфа распахнулась. Мужик посветил фонариком и радостно воскликнул:
— Есть! Смотри сколько! Живем, Краб!
— Складывай все в саквояж. Я буду на шухере стоять. — Он было шагнул к окну, хотел открыть его, однако передумал: «А вдруг заблокировано. Пойду лучше в ту комнату».
Он подошел к столу, взял финку, которую оставил Мужик, машинально притронулся пальцем к лезвию и, согнувшись, вылез обратно в смежную комнату. Приблизившись к окну, Краб охнул и присел. По дорожке к дому бежала группа людей. Краб лихорадочно натянул на голову куртку и осторожно выглянул в окно. Люди приближались к зданию. Несколько человек скрылись за углом, а остальные подбежали к дверям. Крабу хотелось подозвать друга, но, оглянувшись, он увидел, что тот уже протискивается через дыру:
— Быстрей! Видно, сигнализация сработала. Сюда бегут! Пошли!
Первым бросился к дверям Мужик. Краб — за ним. Краб увидел, что Мужик направился к лестнице.
— Не туда! Они уже в окне, через которое мы залезли. Дуй за мной!
И он бросился бежать в противоположный конец коридора. Там тоже есть лестница, ведущая на первый этаж. Краб лихорадочно искал выхода: «Охрана, конечно, обнаружит окно с вынутыми стеклами и будет ждать их там, а вторая группа наверняка бросится к кассе. Единственная надежда — выскользнуть из здания через крайнее окно противоположного конца здания». А вот и дверь, за ней лестница, ведущая вниз. Краб рванул дверь: «О! Черт возьми! Закрыта!! Что делать?! Бежать назад поздно».
— Нельзя резину тянуть, — повернулся он к Мужику. — Давай к окну! Прыгаем.
— Со второго этажа, в темноте? Шею свернуть?
— Не хнычь! Голова дороже. Иди сюда, — и Краб за руку потащил Мужика к окну. Быстро открыл его, вырвал из рук Мужика саквояж и бросил в окно:
— Прыгай!
Тот не решался, и Краб, грязно ругаясь, изо всей силы толкнул его вниз. Затем сам влез на подоконник, крепко держась за него руками, спустился пониже и разжал руки. Тело тяжело плюхнулось на землю. Рядом стонал Мужик. Краб быстро нащупал руками саквояж с деньгами, прохрипел:
— Пошли! — и бросился к кустам. Сзади послышался голос напарника: