печатлением от кошмарных сновидений, он так и замер в странной позе. Постепенно придя в себя, приподнялся и сел на диван. Закурил.
— Хреновина какая-то… К чему бы все это? — проворчал он. — И чего пугаться?! Мужика нет в живых. Кто докажет, что именно я убил?
Мало-помалу Краб успокаивался. Его мысли приобрели некоторую стройность, и он начал размышлять дальше:
— Отца надо предупредить. А то еще проболтается, что машину по доверенности передал.
Краб прикидывал, как жить дальше. Нет, угрызения совести его не мучили. Он думал, как тоньше и хитрее действовать, чтобы не попасть впросак…
Николаев готовит ключ
Ветров решил еще раз побеседовать со стариком, который жил в доме Рогальских. Предупредил Севидова и спустился вниз. Но у входа его окликнул постовой:
— Товарищ майор! К вам гражданин.
Ветров взглянул на стоявшего рядом с постовым мужчину и сразу же вспомнил Щербакова, который работал вместе с Николаевым. Тот тоже узнал Игоря Николаевича.
— Я к вам, товарищ Ветров.
Ветров пожал ему руку и пригласил в кабинет. Майору показалось, что Щербаков пришел с каким то важным сообщением о Николаеве. Так оно и получилось. Лишь только они вошли в кабинет, Щербаков, волнуясь, начал рассказывать:
— Понимаете, смотрю, Николаев тайком что-то мастерит. Заметит — кто-то приближается — сразу все в стол прячет. Как-то в обеденный перерыв поглядел, что там лежит. Смотрю — ключ. Скорее всего от сейфа.
— Николаеву вы ничего не говорили?
— Нет. О таких вещах лучше помолчать.
— Это вы правильно решили, Николаев закончил работу?
— Да.
— Не знаете, кому передал?
— Нет, не знаю.
Ветров задумался: «Опять Николаев! Неужели он сам и крадет? Вдруг это и есть Краб? Но по приметам совсем не похож».
На прощание Ветров попросил Щербакова сообщать ему немедленно, если заметит в действиях Николаева что-либо подозрительное.
У майора не выходил из головы Крокет. Игорь Николаевич поехал к нему.
Машина быстро неслась по осенним улицам. Майор задумчиво смотрел в ветровое стекло. Прошло уже немало времени, как это дело было поручено ему. Много уже сделано, и он не сомневался, что преступникам недолго ходить на свободе. Но пока кое-что остается неизвестным. Кто он — Краб? Какова роль Николаева? Кто еще входит в эту группу?
А время бежит. Каждый день может принести новое преступление. Надо все сделать, чтобы этого не случилось. Но как?..
Машина подъехала к дому Крокета. Все было, как и в тот раз, когда Ветров приходил сюда с Майским: так же заперта калитка, так же хозяин не открывал ее. Но вот, наконец, и старик.
Игорь Николаевич поздоровался. Было видно, что Крокет при дневном освещении не узнает майора. Пришлось напомнить. Хозяин сразу же сник и начал объяснять, что квартирантов больше не держит. Но Ветров перебил его:
— Вы можете их держать. Только делать это надо так, как велит закон. Я хочу задать вам несколько вопросов. Приглашайте в дом.
— Да, да! Входите, пожалуйста.
Они вошли в ту же комнату, где Ветров побывал в предыдущий раз. Майор, увидев все ту же старушку, поприветствовал ее. Она молча кивнула головой и с любопытством посмотрела на гостя.
«Странно, — подумал Игорь Николаевич. — Немая она, что ли?»
Хозяин словно прочитал его мысли:
— Вы не удивляйтесь, что она молчит. Уже три года, как онемела. Садитесь, пожалуйста, — и он суетливо придвинул к Ветрову стул.
Игорь Николаевич сразу же перешел к делу:
— Василий Рафаилович, а где сейчас ваш сын?
Старик смутился, но, быстро овладев собой, вспылил:
— А что вас, собственно говоря, интересует? И почему вы спрашиваете меня? Он уже давно взрослый человек и пусть сам отвечает за себя.
— Вы же отец, — перебил его Ветров, — и должны знать, где он находится.
— Не извольте беспокоиться — знаю.
— И где же?
— Опять сел. Где ему еще быть!
— Как сел? За что?
— Откуда я могу знать. Написал, что арестовали в Литве, и больше — ни слова. Теперь он вообще не интересует меня. Не хочет жить честно — как хочет.
Такой поворот дела для майора оказался неожиданным. Он спросил:
— Давно арестован?
— Наверно, уже полгода, как я письмо получил.
— Василий Рафаилович, нам известно, что вы купили машину. Где она сейчас?
— Где, где, — проворчал старик. — В деревне, у родственников.
— У каких родственников?
— А вам-то что? — вопросом на вопрос ответил старик. — Моя машина. Куда хочу, туда и ставлю. Или, скажете, — нельзя?
— Нет, почему же. На техосмотр представляли?
— Конечно. Весной, как и все. А сейчас зима приближается, вот и отогнал в деревню к родственникам. Зимой все равно ездить не буду.
Ветров нутром чуял, что не искренен старик. Ох как не искренен! Однако спорить с ним бесполезно: правду не скажет. И Игорь Николаевич решил переменить тему разговора:
— Скажите, к вам от сына никто не приходил?
— Нет, не приходил. Да и какой он мне сын. Только по документам. Он себе живет, я — себе. Друг другом не интересуемся.
— Где он отбывает наказание?
— Уже и не помню. Письмо, которое он прислал, я выбросил. Больше не писал.
— Ну, ладно, — сказал Ветров вставая, — мне, кажется, все ясно.
— Почему вы заинтересовались моим сыном?
— Из исправительно-трудовой колонии, где он ранее отбывал наказание, нам сообщили, что вы интересовались его судьбой. Мы и решили, что человек пропал. Но теперь будем знать, где он.
Ветров видел, что такое пояснение успокоило старика. Майор попрощался и вышел из дома. Сел в машину, а в душе — тревога. Нет, нельзя верить этому вертлявому старику. Нельзя. Он вспомнил, что хотел съездить в Вильнюс и попытаться найти мастера, который изготовил чемодан, обнаруженный на месте происшествия. «Заодно и с Крокетом побеседую», — решил Игорь Николаевич.
В этот момент машина подъехала к управлению…
Командировка
Вильнюс. Прекрасный старинный город, сохранивший свою национальную культуру. Широко и вольно разбросаны его дома и улицы на холмистых берегах двух рек. Ветров любил приезжать сюда.
Приехав в город, он прямо из гостиницы позвонил начальнику уголовного розыска. Телефон долго не отвечал, и Ветров уже хотел положить трубку, как вдруг послышался щелчок. Ответил знакомый голос:
— Лисаускас слушает.
— Привет, Станислав. Узнаешь, кто нарушил твой покой?
— Нет, не узнаю. Постой, постой! Неужто Ветрова некие могучие вихри занесли наш город?
— Точно, узнал.
— А где ты?
— Естественно, в гостинице.
— Все скромничаешь, бессовестный! Почему ко мне не заехал?
— Но волнуйся, дружище. Я еще успею надоесть тебе. Работы привез для всего городского розыска. И если найдешь машину, чтобы меня доставить к себе, то я готов быть вашим работодателем.
— Я сам еду. Ты где остановился?
Ветров сообщил другу, в каком номере его искать, и начал быстро приводить себя в порядок. Лисаускас не любил заставлять кого-либо подолгу ждать себя. Так оно и получилось. Не прошло и полчаса, как они приехали в управление внутренних дел. Лисаускас пригласил в кабинет своего заместителя. Ветров начал рассказывать:
— В нашем городе идут серийные кражи. На одной из них преступник, не желая оставлять на месте происшествия своего напарника, который прыгнул со второго этажа и сломал ногу, убил его. А еще раньше они пытались совершить кражу из кассы одного завода. Кража, правда, не состоялась. Воры вынуждены были бежать и оставили вот этот чемодан, — Ветров положил на стол «дипломат». — В нем преступники переносила целый набор инструментов, подготовленных для вскрытия сейфов, — нож, перчатки и фонарик. Наши эксперты склонились к выводу, что этот чемодан изготовлен по специальному заказу. Уверяют, что мастера находятся в вашем городе. Так что, уважаемые соседи, помогите.
Лисаускас и его заместитель осмотрели чемодан и молча переглянулись. Лисаускас неожиданно пошутил:
— Видишь, какие у нас виртуозы есть. Даже ваше ворье оценило.
— Погоди, погоди! Может, не только виртуозы ваши, но и ворье тоже, — отпарировал Ветров.
После этого они составили план действий. Было решено, что местные оперативные работники возьмут на себя розыски специалиста по изготовлению чемоданов, а Ветров, после того как выяснится местонахождение Крокета, встретится с ним.
Лисаускас остался верен себе. Как всегда, он действовал быстро и решительно. Только Ветров закончил инструктаж сотрудников, которым была поручена проверка мастеров по изготовлению чемоданов, как Лисаускас дал ему сведения, где находится Крокет. Время было уже за полдень, и Игорь Николаевич решил, что поедет к нему на следующий день утром…
Встреча с Крокетом
В кабинет, отведенный майору для беседы с Крокетом, конвоир ввел невысокого стриженого человека. Игорь Николаевич обратил внимание на его худощавое в угрях лицо, настороженный, злой и в то же время испуганный взгляд. Он тихим голосом поздоровался и остановился у дверей.
— Здравствуйте, Крокет. Присаживайтесь…
Крокет прошел в глубь кабинета и осторожно присел на привинченный к полу табурет. Конвоир повернулся и вышел. Ветров и Крокет остались наедине. Наступила тишина. Каждый думал о своем.
— За что вас осудили? — спросил майор.
— За карманную кражу.
— Сколько раз вы были ранее судимы?
Ветров заметил, что этот вопрос смутил Крокета, и тот, немного помедлив, как-то неуверенно ответил:
— Дважды.
— А не трижды? Вы знакомились с обвинительным заключением? Там указано, что трижды.
— А какое это имеет значение? Дважды или трижды — один черт!
— Кто у вас из родственников есть?
— Никого у меня нет.
— Как так нет? Насколько мне известно, есть отец. Разве вы не писали ему письма?
— Нет у меня отца, — глухо ответил Крокет и, помолчав, добавил: — Никого у меня нет.
«Что за чертовщина?! — думал Ветров. — Или он не желает говорить об отце, или ожесточился и не хочет никого признавать. А может, с психикой не ладится?»