— Где вы отбывали последний срок наказания?
Крокет молчал.
— Почему вы молчите, Георгий?
Крокет опять как-то по-особому взглянул на Ветрова и спросил:
— Гражданин начальник, вы специально из-за меня приехали сюда?
Ветров сначала хотел сказать, что приехал в Вильнюс по другому делу, но что-то подсказывало ему воздержаться от этого ответа, и майор подтвердил:
— Да, да. Именно из-за вас. Мне кажется, что вы должны мне что-то сообщить. Вы же понимаете — ехать сюда без серьезного дела нет никакого смысла.
— Да, это так, — чуть слышно проговорил Крокет и неожиданно выпалил: — Наверное, Крокета взяли?
Ветрову потребовалось мобилизовать всю свою выдержку, чтобы не вскочить со стула от этих слов. Спокойным голосом он предложил:
— Ну, так как? Поговорим?
— Чего уж там ломаться — поговорим! Я же не убил, не украл его документы. Он сам ксивы свои дал. Говорил: «Если погоришь, садись по моим документам». Что мне — жалко, что ли?
— Как же на следствии не уличили вас?
— Повезло! Следователь однажды сравнивал фотографию в паспорте и сказал, что я не похож. Но убедил его. А там и взаправду фото, где Крокет лысый. У меня уже шевелюра приличная была. Не то, что сейчас, — и он погладил себя по голове. — Молодой работник… неопытный. Вот и удалось надуть…
Ветров оказался в трудном положении. Он видел: сидящий напротив человек считает, что майору все известно. Выяснять сейчас его подлинную фамилию неуместно. Ветрову ничего иного не оставалось, как вести осторожный, разведывательный опрос.
— А где ваши настоящие документы?
— Здесь же, в Вильнюсе. У одного знакомого.
— У какого знакомого? — задал вопрос Ветров и, не дожидаясь ответа, предложил: — Давайте сделаем проще. Я скажу, чтобы вам дали бумагу, ручку, а вы сами все и опишите. Договорились?
— Давайте, — махнул «Крокет» рукой. — Все равно уже все ясно…
Прошел день. Местные работники уголовного розыска потрудились предостаточно. Они обошли все мастерские, установили и опросили всех лиц, которые могли изготовить этот чемодан.
Как только Ветров вошел в кабинет Лисаускаса, тот с огорчением проговорил:
— Знаешь, места себе не нахожу после твоего вчерашнего звонка. Надо же такой ляпсус допустить! Но что поделаешь: следователь молодой. Документы усыпили его бдительность. Вот что значит нарушить предписания, которые положено выполнять при задержании преступника. Ох и влетело ему от начальника управления.
Лисаускас достал из стола исписанный лист бумаги:
— На. Его повинная.
— Настоящую фамилию установили?
— Чеховский Андрей Иванович. Ранее дважды судимый за карманные кражи.
— Не забудьте теперь проверить, действительно ли он Чеховский?
— Считай, что это сделано. Уже запросы направили куда следует и документы его изъяли. Видишь: он пишет, у кого их оставил. Получим ответы на наши запросы и сообщим нарсуду. Надо же соответствующие изменения вносить в документы.
Ветров, стоя у окна, внимательно прочитал показания Чеховского и задумался.
— Где же все-таки настоящий Крокет? — обратился он к Лисаускасу. — Не верил я его отцу. Не верил! Видно, что человек говорит одно, а думает совершенно о другом. Приеду — возьмемся за него. Вполне возможно, что сынок всю погоду и строит. Ну а как мастера? Ничего утешительного?
— Обработали вчера всех. Нашли четверых, которые в разное время изготавливали чемоданы типа этого. Пригласили сюда. Хотим предъявить на опознание чемодан.
— Хорошо. А когда они будут?
Лисаускас, не отвечая, поднял трубку прямого телефона и, спросив об этом у кого-то из своих сотрудников, коротко сказал:
— Все здесь. Ждут тебя.
— Что ж, тогда пошли.
Ветров в душе сомневался, что удастся найти мастера, и, пока шел вместе с Лисаускасом, думал о Крокете. Каково же было изумление майора, когда первый же человек, приглашенный на опознание, взял в руки чемодан, стоящий в одном ряду с четырьмя другими, и заявил:
— Вот этот я делал.
То был чемодан, который Ветров привез с собой.
— Не ошибаетесь? — спросил Игорь Николаевич.
— Нет, не ошибаюсь, — твердо сказал мастер и пояснил: — «Дипломатов» штук пять сделал, когда на них только мода пошла. Потом появились в магазинах, и заказывать никто не стал. Этот — с несколькими отделениями — я изготовил только один. Помню даже заказчика… молодой человек.
— Фамилию его не знаете? — спросил Лисаускас.
— Надо поднять журнал регистрации.
— Когда он заказывал этот чемодан? — задал вопрос Ветров.
— Да уж, считайте, где-то около двух лет прошло.
Ветров быстро оформил протокол опознания и коротко допросил мастера. Затем группа из четырех человек на машине Лисаускаса отправилась в мастерскую. По дороге Игорь Николаевич обменивался короткими фразами с молодым оперативником Манюлисом. Шофер лишь изредка вставлял одно-другое слово в общую беседу. Мастер, пожилой человек, видимо, давно уже отвык удивляться и задавать лишние вопросы. Всю дорогу он молчал и только по приезде в мастерскую предложил Ветрову и Манюлису подождать его в маленьком зальчике-комнатке, а сам исчез в боковой двери. Прошло пять, десять минут. Мастер не появлялся. Ветров спросил у Манюлиса:
— Давно работаете в розыске?
— Первый год.
— Нравится?
— Очень. У меня отец тоже работал в уголовном розыске. В прошлом году на пенсию ушел. Так что не подумайте, будто я только романтикой движимый пришел на эту работу.
— А я и не подумал, — улыбнулся Ветров. — Сейчас, брат, молодые люди получают столько информации, что у них есть полная возможность определить, сколько в той или иной профессии и романтики, и сложности. И коль скоро вы пошли на эту работу, значит, взвесили все «за» и «против». Тем более пример отца — налицо…
В этот момент появился мастер. Он нес в руках объемистый журнал.
— Нашел, — мастер открыл журнал. — Вот этот человек заказывал чемодан.
Ветров взял в руки журнал и вполголоса прочитал:
— Шубак Антон Алексеевич. — И про себя подумал: «Наконец то, что надо».
Майор записал все имеющиеся в журнале данные об этом заказчике и, тепло поблагодарив мастера, пожал ему руку. Манюлису кивнул:
— Ну что? В путь?
Опять к Горелову
Севидов советовался с Матвеевым:
— Понимаете, Анатолий Семенович, я думаю, что Ветров сейчас наступил им на хвост. И мы можем пойти на некоторый риск.
— Что вы имеете в виду?
— Горелов приходил на завод к Николаеву. Тогда его задержал начальник цеха и передал охране. Я хочу поручить Скалову снова пойти на контакт с Гореловым и попытаться выяснить, что у него общего с Николаевым.
— Вы уверены, что Горелов ничего не знает о той роли, какую сыграл Скалов при задержании квартирных воров?
— Уверен. Горелов в тот вечер остался ждать Краба и, конечно, не знает обстоятельств их задержания. Сейчас все они арестованы. А пока идет следствие, переписка запрещена. Для Скалова подготовлена соответствующая легенда.
— Возможно, возможно, — задумался Матвеев. — Возможно, в этом есть определенный смысл. Как Скалов? Согласен?
— Я с ним говорил. Ждет команды.
— Пригласите его ко мне.
Севидов поднял телефонную трубку, набрал номер Скалова. Через минуту-другую лейтенант был уже в кабинете.
Матвеев хорошо понимал, на какой риск идет Скалов. Узнай что-либо Горелов — и жди чего угодно. Поэтому к инструктажу этого молодого сотрудника заместитель начальника управления отнесся со всей строгостью. Он долго и тщательно готовил Скалова, проигрывая всевозможные ситуации, которые могут возникнуть, при встрече с Гореловым.
Скалов, не теряя времени, направился на новое задание. Он забежал домой, накинул на себя одежду, в которой был, когда уходил от Горелова.
Вскоре он входил в квартиру Горелова. Тот был дома. Увидев Скалова, обрадовался:
— Привет! Где пропадал? Я уж решил, что с тобой что-нибудь приключилось.
— А ты угадал. Когда вышел с теми орлами, то не успели мы поравняться с кинотеатром, как нас каждого под ручку и — в машину. Я пытался протестовать. Так где там! С конторой — это бесполезно. Привезли в милицию и — на допрос. Только там я понял, что они караулили и этих хлопцев, и меня. Все заставляли сознаться в квартирных кражах. Но ты же сам знаешь, мне нетрудно было доказать, что непричастен. Все равно пришлось в КПЗ поскучать, пока они запросы делали и ответы получали.
— Спрашивали, где остановился?
— Да. И сколько еще раз! Сказал, что ночевал на вокзале.
— А про твои вещи?
— Конечно. Объяснил, что чемодан в дороге украли. А как ты? К тебе не заявлялись?
— Нет. Кроме участкового пока никто не приходил.
— Участковый про меня ничего не говорил? — подозрительно глядя на Горелова, спросил Скалов.
— Нет, что ты. Он даже и не догадывается о тебе.
— Это хорошо. Ну, давай по маленькой. Бутылку прихватил.
Горелов обрадовался:
— Давай! А то пришел с работы и думал, что придется «Чары Нила» пить. А водочка — это ничего! — приговаривал Горелов, расставляя стаканы.
Скалов подождал, пока хмель ударит в голову Горелова, и заговорил:
— Ты знаешь, со мной в КПЗ сидел один мужик… свой человек. Его за хаты взяли. Дал мне пару хороших наколок. Ему уже не воспользоваться ими. Вот и сделал мне подарок. Есть шикарная квартира. Хозяева выехали за границу.
— А вторая наколка?
— Сейф в конторе колхоза. Нужны только ключи, отмычки. Не знаешь, где достать? Может, мастер есть толковый? Или давай Краба в дело возьмем.
— Краба? Ни за что! — запротестовал Горелов. — Он специально от нас отделался, чтобы в долю не брать. А ты его — на наше дело! Без него обойдемся. Мастер есть. Правда, он и Краба хорошо знает. Но ничего. Предложим пойти с нами. Он — с удовольствием. Я его хорошо знаю. Любит башни… Даже жену на них променял.
— Как променял? — с замиранием сердца спросил Скалов.
— Да так. Когда она потребовала, чтобы по