Оба расхохотались…
Сходи в ресторан
Майский при очередной встрече со Скаловым передал ему приказ Матвеева: постараться попасть вместе с Николаевым в ресторан.
— Понимаешь, — разъяснял Александр, — приказ заместителя начальника управления. Такое решение принято на совещании у генерала. Конечно, риск некоторый есть. В ресторане ты можешь встретить кого-либо из знакомых. Но, с другой стороны, и без риска не обойдешься. Ты сможешь познакомиться с его дружками. Это нам сейчас крайне необходимо. Так что, Вася, иди в ресторан, гуляй. А мы подстрахуем. Имей в виду: администратор ресторана — надежный человек, можешь к ней обратиться. Она хорошо знает в лицо Николаева. Ну, пока!
Они разошлись. Скалов, решив, что он может обойтись и без помощи Горелова, направился к проходной завода, где работал Николаев. Было около семнадцати. Значит, Николаев скоро появится. И действительно, ровно в семнадцать он вышел. Скалов перебрался на другую сторону улицы и двигался с ним параллельно. Через два квартала Василий ускорил шаг, обогнал Николаева, снова перешел на противоположную сторону улицы и двинулся навстречу ему.
— А, Леня! Привет! Откуда так прешь? — разыграл Скалов неожиданную встречу.
— Привет! С работы иду. Иду и думаю о тебе. Хотел зайти к Сашке. Понимаешь, у нас суббота будет рабочей, и у меня нет возможности сделать кое-какие штучки.
— Хорошо. А чем ты сегодня занимаешься?
— Пойду домой, переоденусь, а затем на «стрелку». Договорился с одной чувихой время в ресторане провести. Потом домой попробую затащить. Чего там зря башни на нее тратить! — усмехнулся он.
— Это ты прав. А вот я не знаю, куда себя деть. Плохо, когда никого нет.
— Слушай… Айда со мной! Посидим в ресторане, отдохнем, время красиво проведем. — И, заметив смущение Скалова, добавил: — Тебя деньги смущают? Не беспокойся. Я — плачу. Потом рассчитаемся.
— А чувиха?
— Не беспокойся! Я возьму еще одну, и получится неплохая компания.
— Дело говоришь. Все равно нечем заняться. Пошли!
Они договорились увидеться ровно в восемь часов вечера и разошлись…
Скалов по телефону связался с Севидовым и сообщил о состоявшейся встрече.
Ровно в восемь Василий был возле ресторана. Но Николаев пришел раньше. Рядом с ним стояли две ярко размалеванные девицы. Одна из них картинно держала сигарету. Скалов подошел, поздоровался. Николаев глянул на часы.
— Ого! Какая точность! По тебе хоть время сверяй.
— Сверяй-то сверяй, а как подошел туда… Смотри, что творится!
Скалов скосил глаза на вход в ресторан. Там действительно толпилось человек двадцать, и все, не обращая внимания на висящую за стеклом дверей дощечку «Свободных мест нет», умоляли швейцара впустить их.
Николаев пренебрежительно махнул рукой:
— Чепуха. Здесь у меня все свои. Этому швейцару я регулярно даю по червонцу на сигареты. Как ты думаешь: будет он меня после этого замечать? Сейчас убедимся. Пошли!
Они протолкнулись к двери, и швейцар, увидев Николаева, заулыбался, тут же открыл дверь, закланялся:
— Проходите! Пожалуйста… — Толпа загудела, и он громко сказал: — Тише, граждане, тише! Этим товарищам заказан столик. А вы расходитесь: видите — мест нет, — он закрыл на ключ дверь, опять улыбнулся Николаеву: — А я уж начал волноваться. Не случилось ли чего, думаю, не заболели ли вы, не дай бог.
— Здоров я, батя, здоров. Держи на сигареты, или, если хочешь, на девочек.
— Гы-гы-гы, — оскалился швейцар, — куда уж мне девочки. Давно уже не волнуют. Слава богу, хоть рюмочку можно…
Они прошли в зал. В углу стоял приготовленный свободный столик. Сели. Налили. Выпили. Скалов осторожно оглядел зал. Знакомых за ближайшими столиками, кажется, нет. Неожиданно мелькнула озорная мысль: «Вот если бы Таня увидела меня здесь — в компании с этими подругами!»
В ресторане у Николаева оказалось много знакомых. Одним он снисходительно кивал головой, с другими отходил от столика и о чем-то беседовал. После одного такого разговора Василий подождал, пока тот сядет, наклонился к нему и спросил:
— Леня! Кто это? По-моему, я видел его с Крабом.
— Он играет здесь в оркестре. Краба он, конечно, знает.
— Слушай… смотрю: ты здесь прямо-таки король. Все тебя знают, ты тоже всех. Разве в другие места не ходишь?
— Нельзя ходить по всем ресторанам. Погореть можно. А здесь ко мне привыкли… своим считают. Никого не удивляет, откуда у меня башни водятся.
— Леня! У тебя — замах. Только деньги и на черный день могли бы пригодиться.
— А на кой они? Черный день для нас с тобой — это тюрьма. А там — что за деньги купишь? Так что… копить не хочу. Что украду — пропью, прогуляю. Живу полнокровной жизнью… — Николаев неожиданно оборвал себя на полуслове и изменил тему разговора: — Смотри! Вон — за крайним столиком — мужика лысого рядом с блондинкой в красной кофте видишь?
— Ну, вижу.
— С этим мужиком не мешало бы познакомиться. Любые ксивы может сделать.
— Подожди, подожди. Это не о нем Батурин говорил, что паспорт сделал?
— Наверняка о нем. Классный специалист и язык всегда держит за зубами. Сколько раз он нашему брату помог — самому богу известно. Хочешь — познакомлю?
— Если его к нашему столику пригласить? Пойдет?
— Если я приглашу — за честь сочтет, — хвастливо ответил Николаев и неверной походкой направился к лысому.
Скалов незаметно обвел глазами зал: «Где же наши? Ага, вот они!» Он увидел в следующем ряду Тростника и Майского. Они поняли, что лейтенант ищет их. Майский встал и пошел к выходу. Скалов тоже приподнялся из-за стола, извинился перед своими дамами, пообещал через минуту возвратиться и направился к дверям.
Скалов нашел Майского в туалете:
— Установите лысого мужчину. Он сидит за одним столом с блондинкой, одетой в красную кофточку. Николаев обещал его пригласить к нам за столик.
— Чем интересен этот кучерявый?
— Подделывает документы.
— Понял. Иди обратно. Не упустим, проводим к самому дому.
Василий направился в зал. И очень кстати. Николаев уже шел к столику вместе с лысым. Скалов сел на свой стул. Одна из девушек с наигранной обидой сказала:
— Что же вы нас одних бросили! Так и украсть могут.
Василий схватил со стола нож и сделал страшные глаза:
— Пусть только попробуют! — А про себя подумал: «Какой черт вас возьмет!»
Подошел Николаев.
— Знакомьтесь. Это мой друг, — представил он лысого, средней комплекции человека. — Уговорил к нашему столику присесть.
Пока шли взаимные представления, рукопожатия, Николаев подал рукой знак официантке, и она принесла еще один стул.
Лысый назвался Анатолием. На вид ему можно было дать более сорока. Одетый в превосходный серый костюм, с бабочкой, он вызывал к себе какое-то особое расположение. Собеседников, возможно, подкупали его непринужденная манера держаться, озорное настроение.
Анатолий сразу же обратился к женщинам:
— Что же вы не танцуете? — И не дожидаясь ответа, достал из кармана пачку сигарет. — Закуривайте.
— О! «Мальборро»!
Все с удовольствием закурили. Анатолий повернулся к Николаеву:
— Что же это ты? Звать — звал, а не угощаешь!
Николаев схватил бутылку с коньяком и разлил.
Лысый поднял рюмку:
— За милых, но прекрасных дам!
— А почему «но прекрасных»? — капризно надула ярко накрашенные губки одна из собеседниц.
— Мне так нравится, — рассмеялся Анатолий, и все дружно выпили.
Николаев уже изрядно окосел. Он наклонился к соседу и сказал:
— Толя, этот парень недавно откинулся, и твоя помощь, возможно, понадобится. Понимаешь?
— А кому я отказывал и когда? Сейчас не надо об этом. Позвони на работу — встретимся, поговорим.
Затем они пили за любовь, за успехи в любви и еще дьявол только знает за что.
Скалова никак не устраивала перспектива провожать одну из этих девиц. Улучив удобный момент, когда Анатолий пошел к своему столику, он вызвал в фойе Николаева:
— Слушай, Леня! Ты на меня не обидишься, если я смоюсь? Понимаешь, Краб должен прийти сегодня к Сашке. Я обещал, что буду.
Николаев был в хорошем настроении.
— Если надо, то о чем речь? Иди! Я возьму такси. Одну подругу подброшу домой, вторую — к себе поведу. А когда встретимся?
— Давай уж после воскресенья. Ты к тому времени что-либо подготовишь…
Пора его остановить
Генерал Романов вызвал к себе своего заместителя, Севидова и Ковалевского. Они коротко доложили о проводимой операции и плане дальнейших действий.
Генерал спросил:
— Батурина допрашивали?
— Мы решили пока этого не делать по тактическим соображениям, — ответил Матвеев. — Дело в том, что нам не был известен человек, который подделывает документы. А рассчитывать на откровенность Батурина не приходится. Но сейчас, благодаря Майскому, мы установили этого человека. Им оказался Пудов Анатолий Сергеевич. Работает в типографии.
— Его не задерживали?
— Нет, Виктор Алексеевич.
Начальник уголовного розыска пояснил:
— И задерживать пока нельзя. Видите ли, раз Ветров выяснил, что Крокет не арестован, а его документами пользуется другой человек, то из этого следует сделать вывод, что Крокету это выгодно. Скорее всего он скрывается под фальшивыми документами, изготовленными на другую фамилию. Об этом может знать Пудов. Но к Пудову надо приступать только при наличии доказательств его вины. Следовательно, надо получить правдивые показания от Батурина, допросить друга Краба — Шубака. Его возьмет сегодня ночью Ветров вместе с вильнюсскими товарищами. Там тоже есть своя сложность. Шубак вооружен и скрывается на даче сожительницы.
Далее. Мы считаем, что, пока Скалов работает с Николаевым и Гореловым, задерживать кого-либо из этих субъектов не стоит, тем более что лейтенанту, очевидно, удастся выйти на Краба.
— Кстати, а что отец Крокета? Чем он может мотивировать свое вранье относительно сына?