– Понимаете, смотрю, Николаев тайком что-то мастерит. Заметит – кто-то приближается – сразу все в стол прячет. Как-то в обеденный перерыв поглядел, что там лежит. Смотрю – ключ. Скорее всего, от сейфа.
– Николаеву вы ничего не говорили?
– Нет. О таких вещах лучше помолчать.
– Это вы правильно решили. Николаев закончил работу?
– Да.
– Не знаете, кому передал?
– Нет, не знаю.
Ветров задумался: «Опять Николаев! Неужели он сам и крадет? Вдруг это и есть Краб? Но по приметам совсем не похож».
На прощание Ветров попросил Щербакова сообщать ему немедленно, если заметит в действиях Николаева что-либо подозрительное.
У майора не выходил из головы Крокет. Игорь Николаевич поехал к нему.
Машина быстро неслась по осенним улицам. Майор задумчиво смотрел в ветровое стекло. Прошло уже немало времени, как это дело было поручено ему. Много уже сделано, и он не сомневался, что преступникам недолго ходить на свободе. Но пока кое-что остается неизвестным. Кто он – Краб? Какова роль Николаева? Кто еще входит в эту группу?
А время бежит. Каждый день может принести новое преступление. Надо все сделать, чтобы этого не случилось. Но как?..
Машина подъехала к дому Крокета. Все было, как и в тот раз, когда Ветров приходил сюда с Майским: так же заперта калитка, так же хозяин не открывал ее. Но вот, наконец, и старик.
Игорь Николаевич поздоровался. Было видно, что Крокет при дневном освещении не узнает майора. Пришлось напомнить. Хозяин сразу же сник и начал объяснять, что квартирантов больше не держит. Но Ветров перебил его:
– Вы можете их держать. Только делать это надо так, как велит закон. Я хочу задать вам несколько вопросов. Приглашайте в дом.
– Да, да! Входите, пожалуйста.
Они вошли в ту же комнату, где Ветров побывал в предыдущий раз. Майор, увидев все ту же старушку, поприветствовал ее. Она молча кивнула головой и с любопытством посмотрела на гостя.
«Странно, – подумал Игорь Николаевич. – Немая она, что ли?»
Хозяин словно прочитал его мысли:
– Вы не удивляйтесь, что она молчит. Уже три года, как онемела. Садитесь, пожалуйста. – И он суетливо придвинул к Ветрову стул.
Игорь Николаевич сразу же перешел к делу:
– Василий Рафаилович, а где сейчас ваш сын?
Старик смутился, но, быстро овладев собой, вспылил:
– А что вас, собственно говоря, интересует? И почему вы спрашиваете меня? Он уже давно взрослый человек, и пусть сам отвечает за себя.
– Вы же отец, – перебил его Ветров, – и должны знать, где он находится.
– Не извольте беспокоиться – знаю.
– И где же?
– Опять сел. Где ему еще быть!
– Как сел? За что?
– Откуда я могу знать. Написал, что арестовали в Литве, и больше – ни слова. Теперь он вообще не интересует меня. Не хочет жить честно – как хочет.
Такой поворот дела для майора оказался неожиданным. Он спросил:
– Давно арестован?
– Наверно, уже полгода, как я письмо получил.
– Василий Рафаилович, нам известно, что вы купили машину. Где она сейчас?
– Где, где, – проворчал старик. – В деревне, у родственников.
– У каких родственников?
– А вам-то что? – вопросом на вопрос ответил старик. – Моя машина. Куда хочу, туда и ставлю. Или, скажете, нельзя?
– Нет, почему же. На техосмотр представляли?
– Конечно. Весной, как и все. А сейчас зима приближается, вот и отогнал в деревню к родственникам. Зимой все равно ездить не буду.
Ветров нутром чуял, что неискренен старик. Ох как неискренен! Однако спорить с ним бесполезно: правду не скажет. И Игорь Николаевич решил переменить тему разговора:
– Скажите, к вам от сына никто не приходил?
– Нет, не приходил. Да и какой он мне сын. Только по документам. Он себе живет, я – себе. Друг другом не интересуемся.
– Где он отбывает наказание?
– Уже и не помню. Письмо, которое он прислал, я выбросил. Больше не писал.
– Ну ладно, – сказал Ветров вставая, – мне, кажется, все ясно.
– Почему вы заинтересовались моим сыном?
– Из исправительно-трудовой колонии, где он ранее отбывал наказание, нам сообщили, что вы интересовались его судьбой. Мы и решили, что человек пропал. Но теперь будем знать, где он.
Ветров видел, что такое пояснение успокоило старика. Майор попрощался и вышел из дома. Сел в машину, а в душе – тревога. Нет, нельзя верить этому вертлявому старику. Нельзя. Он вспомнил, что хотел съездить в Вильнюс и попытаться найти мастера, который изготовил чемодан, обнаруженный на месте происшествия. «Заодно и с Крокетом побеседую», – решил Игорь Николаевич.
В этот момент машина подъехала к управлению…
Командировка
Вильнюс. Прекрасный старинный город, сохранивший свою национальную культуру. Широко и вольно разбросаны его дома и улицы на холмистых берегах двух рек. Ветров любил приезжать сюда.
Приехав в город, он прямо из гостиницы позвонил начальнику уголовного розыска. Телефон долго не отвечал, и Ветров уже хотел положить трубку, как вдруг послышался щелчок. Ответил знакомый голос:
– Лисаускас слушает.
– Привет, Станислав. Узнаешь, кто нарушил твой покой?
– Нет, не узнаю. Постой, постой! Неужто Ветрова некие могучие вихри занесли в наш город?
– Точно, узнал.
– А где ты?
– Естественно, в гостинице.
– Все скромничаешь, бессовестный! Почему ко мне не заехал?
– Не волнуйся, дружище. Я еще успею надоесть тебе. Работы привез для всего городского розыска. И если найдешь машину, чтобы меня доставить к себе, то я готов быть вашим работодателем.
– Я сам еду. Ты где остановился?
Ветров сообщил другу, в каком номере его искать, и начал быстро приводить себя в порядок. Лисаускас не любил заставлять кого-либо подолгу ждать себя. Так оно и получилось. Не прошло и полчаса, как они приехали в Управление внутренних дел. Лисаускас пригласил в кабинет своего заместителя. Ветров начал рассказывать:
– В нашем городе идут серийные кражи. На одной из них преступник, не желая оставлять на месте происшествия своего напарника, который прыгнул со второго этажа и сломал ногу, убил его. А еще раньше они пытались совершить кражу из кассы одного завода. Кража, правда, не состоялась. Воры вынуждены были бежать и оставили вот этот чемодан. – Ветров положил на стол дипломат. – В нем преступники переносили целый набор инструментов, подготовленных для вскрытия сейфов, – нож, перчатки и фонарик. Наши эксперты склонились к выводу, что этот чемодан изготовлен по специальному заказу. Уверяют, что мастера находятся в вашем городе. Так что, уважаемые соседи, помогите.
Лисаускас и его заместитель осмотрели чемодан и молча переглянулись. Лисаускас неожиданно пошутил:
– Видишь, какие у нас виртуозы есть. Даже ваше ворье оценило.
– Погоди, погоди! Может, не только виртуозы ваши, но и ворье тоже, – отпарировал Ветров.
После этого они составили план действий. Было решено, что местные оперативные работники возьмут на себя розыски специалиста по изготовлению чемоданов, а Ветров, после того как выяснится местонахождение Крокета, встретится с ним.
Лисаускас остался верен себе. Как всегда, он действовал быстро и решительно. Только Ветров закончил инструктаж сотрудников, которым была поручена проверка мастеров по изготовлению чемоданов, как Лисаускас дал ему сведения, где находится Крокет. Время было уже за полдень, и Игорь Николаевич решил, что поедет к нему на следующий день утром…
Встреча с Крокетом
В кабинет, отведенный майору для беседы с Крокетом, конвоир ввел невысокого стриженого человека. Игорь Николаевич обратил внимание на его худощавое, в угрях лицо, настороженный, злой и в то же время испуганный взгляд. Он тихим голосом поздоровался и остановился у дверей.
– Здравствуйте, Крокет. Присаживайтесь…
Крокет прошел вглубь кабинета и осторожно присел на привинченный к полу табурет. Конвоир повернулся и вышел. Ветров и Крокет остались наедине. Наступила тишина. Каждый думал о своем.
– За что вас осудили? – спросил майор.
– За карманную кражу.
– Сколько раз вы были ранее судимы?
Ветров заметил, что этот вопрос смутил Крокета, и тот, немного помедлив, как-то неуверенно ответил:
– Дважды.
– А не трижды? Вы знакомились с обвинительным заключением? Там указано, что трижды.
– А какое это имеет значение? Дважды или трижды – один черт!
– Кто у вас из родственников есть?
– Никого у меня нет.
– Как так нет? Насколько мне известно, есть отец. Разве вы не писали ему письма?
– Нет у меня отца, – глухо ответил Крокет и, помолчав, добавил: – Никого у меня нет.
«Что за чертовщина?! – думал Ветров. – Или он не желает говорить об отце, или ожесточился и не хочет никого признавать. А может, с психикой не ладится?»
– Где вы отбывали последний срок наказания?
Крокет молчал.
– Почему вы молчите, Георгий?
Крокет опять как-то по-особому взглянул на Ветрова и спросил:
– Гражданин начальник, вы специально из-за меня приехали сюда?
Ветров сначала хотел сказать, что приехал в Вильнюс по другому делу, но что-то подсказывало ему воздержаться от этого ответа, и майор подтвердил:
– Да, да. Именно из-за вас. Мне кажется, что вы должны мне что-то сообщить. Вы же понимаете – ехать сюда без серьезного дела нет никакого смысла.
– Да, это так, – чуть слышно проговорил Крокет и неожиданно выпалил: – Наверное, Крокета взяли?
Ветрову потребовалось мобилизовать всю свою выдержку, чтобы не вскочить со стула от этих слов. Спокойным голосом он предложил:
– Ну так как? Поговорим?
– Чего уж там ломаться – поговорим! Я же не убил, не украл его документы. Он сам ксивы свои дал. Говорил: «Если погоришь, садись по моим документам». Что мне – жалко, что ли?
– Как же на следствии не уличили вас?
– Повезло! Следователь однажды сравнивал фотографию в паспорте и сказал, что я не похож. Но убедил его. А там и взаправду фото, где Крокет лысый. У меня уже шевелюра приличная была. Не то что сейчас, – и он погладил себя по голове. – Молодой работник… неопытный. Вот и удалось надуть…